Итальянский секретарь - Карр Калеб (книги полностью бесплатно txt) 📗
Мы с Холмсом, по правде сказать, в этот момент действительно понимающе переглянулись, но тут же разом вернули головы в первоначальные положения.
– Ага! – воскликнул Майкрофт. – Значит, я был прав, и вы действительно толковали о легендах и поверьях, пока меня не было!
– Майкрофт, право же, с возрастом и под влиянием своей должности ты стал чересчур подозрителен, – заявил Холмс с невинным и в то же время вызывающим видом, и опять сжал в зубах трубку. Потом вытащил ее изо рта и ткнул черенком в сторону Майкрофта. – Я посмотрел на Ватсона и улыбнулся лишь потому, что наконец понял, как ты занял свою уникальную должность в правительстве! Ее Величество вместо того, чтобы посылать многочисленных и часто ненадежных агентов за границу на таинственные задания, хочет получать сведения из одного надежного источника – от человека, которому она может доверять абсолютно, как и своим шотландским егерям. Ты, как никто, умеешь сделать таинственное понятным – что и продемонстрировал нам в этой поездке. Ты регулярно снабжаешь королеву необходимыми ей отчетами – оттого и общаешься с августейшей персоной запросто!
Такой прием театральные иллюзионисты называют «отводом глаз», но сработал он без промаха. Хотя лицо у Майкрофта и без того было красное, на нем пробился заметный румянец.
– Не думай, что я так уж близок к королеве. – Он тщетно пытался скрыть свою гордость. – Ты же видел только одну нашу встречу, и то лишь потому, что вошел в приемную Ее Величества в Виндзоре, не будучи объявленным. Но в целом – да, я имею честь доставлять королеве сводные данные по ее желанию и требованию; практичный ответ различным министерствам, что время от времени призывают восстановить в Британии прежнюю секретную службу.
– Но, мистер Холмс, – спросил я, – возможно ли систематизировать ваш метод, дабы вы с Ее Величеством и впрямь могли покончить с разведывательными приемами былых времен? Что если, Боже сохрани, вас постигнет какое-либо несчастье? Государственный аппарат в таком случае окажется прискорбно, а то и невосстановимо поврежден.
– Еще одна причина для Майкрофта, чтобы не покидать свой лондонский уголок, Ватсон! – засмеялся Холмс. – А для нас – охранять его здесь, в этой дикой стране, как он выразился. Видите, как он хорошо устроился – его личные привычки и предпочтения становятся опорой государственной безопасности! Не обижайся на мои шутки, брат. Просто я поражен всем этим – равно и тем, как идеально тебе это подходит! Но почему бы и нет? Ведь каждый из нас служит так, как он лучше всего приспособлен служить, – или терпит неудачу. Погляди на Ватсона – вот человек исключительно храбрый и самоотверженный. Поэтому он как нельзя лучше приспособлен для службы на дальних рубежах империи, и, хоть вынужден был вернуться домой из-за ранения, неустанно участвует в наших расследованиях, с оружием в руках оказывая нам поддержку и помощь, на какую не способны ни я, ни ты, Майкрофт!
– Благодарю вас, Холмс, – ответил я, стараясь не показать, до чего я горжусь этой похвалой, и совершенно забыв про «отвод глаз». – Очень любезно с вашей стороны.
– Никакой любезности – чистая правда, Ватсон. Мне же, с другой стороны, не хватает воинского духа, каковой требуется для защиты границ империи, поэтому я посильно тружусь на благо общества в сточной яме, именуемой столицей, воюя с болезнями, поражающими внутренние органы, а не наружную оболочку государства. А твоя привычка к оседлой жизни, Майкрофт, лелеет твои тончайшие мыслительные процессы и позволяет твоему мозгу выполнять сложнейшую умственную работу – так почему бы не признать ценность этой привычки для империи?
Майкрофт возложил одну руку себе на бедро, после чего подался неохватным корпусом вперед, а серые глаза его сузились: не перехватил ли часом Холмс с такой лестью?
– Прости меня, Шерлок, – произнес он. – И вы, доктор, простите. В юности я до такой степени привык к сарказму, который частенько заменял моему брату остроумие, что теперь, когда мы уже взрослые, я иногда не ценю его слова по достоинству. Но это весьма достойные чувства, и красноречиво изложены. – Майкрофт наклонился еще дальше вперед – поза его смотрелась уверенно, однако при таких габаритах – несколько угрожающе, – поднял кверху палец и прищурился. Очевидно, игру Холмса он разгадал, но оспаривать ее не счел нужным: дело было гораздо серьезнее. – Неважно, сказаны эти слова чистосердечно или же в попытке подольститься ко мне, – продолжал он, – но позвольте вас уверить: в этом деле нам придется мобилизовать все наши сильные стороны, все способности, которые ты перечислил, ведь, клянусь Богом, весьма вероятно, что… За Мортоном, возможно, стоят немецкие империалисты, и в сговоре с ними – шотландские националисты: все это, быть может, – тщательно спланированная попытка нарушить давнее равновесие, кое поддерживает целостность нашей империи, а также мир между крупными европейскими державами, сохранявшийся на протяжении всего правления нашей королевы. Ибо кайзер будет только рад войне, если она приведет к расцвету его владычества и Gottersdammerung’у [15] Британии.
– Конечно, быстрее и легче всего можно нарушить это равновесие, если, Боже сохрани нас от такого, ранить или даже убить Ее Величество, – объявил я; настроение мое глубоко омрачилось этаким поворотом беседы.
Холмс на это ничего не сказал (и тем немало удивил меня), а Майкрофт кивнул, последний раз хлебнул из своей фляги и сунул ее обратно в карман плаща.
– И впрямь, – согласился он. – Раз подобные личности не остановятся перед угрозами Ее Величеству – только представьте себе, как быстро окончатся наши три жизни, если преступникам покажется, будто мы им мешаем. Что приводит нас к последнему факту, который вы должны учитывать в любой из своих теорий касательно этого дела, джентльмены… Оба раза – когда умерли Синклер и Маккей, – королева должна была ночевать в Эдинбурге – собственно, в Холируд-Хаусе. И, выполнив некоторое личное дело, не имеющее отношения к нашему расследованию, Ее Величество собиралась ознакомиться с первоначальными планами Синклера по восстановлению покоев королевы шотландской, а также с кандидатурами десятника и рабочих.
Эта новость, похоже, слегка взволновала Холмса, но он хранил молчание и полностью владел собой, а Майкрофт продолжал:
– Ну что, Шерлок? Не правда ли, в этой точке сошлись все отдельные нити и разрозненные части? Казалось бы, ряд совпадений – презренных совпадений, которых, как мы с тобой считаем, не бывает, особенно если речь идет об убийстве. Что скажет на это детектив-консультант?
Вынужден признаться: я не сумел распознать, каким именно манером эта вроде бы пустяшная подробность монаршего расписания могла связываться с теми значимыми делами, которые мы обсуждали; но я взглянул на Холмса – тот кивал, словно и не ожидал ничего иного. Он размеренно курил, а потом встал и зашагал по купе – туда и обратно.
– Только одно, братец, – наконец объявил он. – Какой именно зуб удалили вчера Ее Величеству?
Глава VI
Я опасался, что нас высадят из поезда под проливным дождем на подступах к Эдинбургу – во имя столь необходимой секретности. К счастью, этого не произошло; но мы не попали и на удобный (хоть и чересчур людный) перрон вокзала Уэверли в центре города. Вместо этого поезд остановился на более спокойной станции Принсез-стрит, близ массивного утеса, на вершине которого возвышался древний и зловещий силуэт Эдинбургского замка. Едва мы вышли из здания вокзала, все те же наши «энергичные» и безымянные попутчики запихали нас в одноконный экипаж, и двое молодых людей из флотской и армейской разведок – теперь они представлялись нам если не друзьями, то старыми знакомыми – вскочили на запятки и примостились там. Экипаж помчался прочь, вниз, боковыми улочками притихшей в рассветном тумане столицы Шотландии.
