Узел - Свечин Николай (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Это смотря как себя повести. Если напротив ворот встанет городовой при шашке да начнет что-то записывать, тогда, конечно. А если праздношатай гуляет до винной лавки, так что в том особенного?
– То есть вы предлагаете послать туда переодетых агентов? – уточнил начальник отделения.
– Да. Трех-четырех самых толковых. Настолько толковых, что один раз прошлись и все запомнили. Они обойдут каждый свой участок. Утро, народ толпой валит на службу… Кто их заметит?
– Есть у нас такие, Василий Григорьевич? – спросил фон Коттен у старшего филера.
Тот с достоинством ответил:
– У нас все такие.
– Подберешь Алексею Николаевичу?
– А то!
Тут же по карте охранники разбили железнодорожный треугольник на участки, пометили, где какая товарная станция и где возле них близко стоят жилые строения. Получилось семь участков: на Переведеновке, в Сокольничьих улицах, на Старослободской и Рыбинской, в Пантелеевском проезде и на Переяславской, вокруг Каланчевской площади, по Ольховской улице и в квартале Грязной-Леснорядской-Николаевской.
Алексей Николаевич предложил охранникам дополнить своих филеров теми сыщиками, которых распропагандировал Стефанов. Но их лица могли уже примелькаться в преступной среде. И Подэрий придумал лучше. Сыщики пришли в отделение и подробно рассказали, какие домохозяева замечены в скупке краденого. При этом вскрылись новые важные подробности. Например, надзиратель Гревцов объявил о своих подозрениях в отношении Тринадцатого саперного батальона. Его казармы находились между Покровской общиной сестер милосердия и детской Владимирской больницей. Вход на охраняемую территорию посторонним был заказан. А негласная агентура намекала, что часть похищенных с товарных станций грузов прятали там. Этим занимались фельдфебели, вступившие в стачку с ворами.
В результате филеры МОО три утра подряд патрулировали подозрительные кварталы. При этом люди менялись, и менялась их маскировка. Лыков не удержался и тоже разок прогулялся по Ольховской улице. Двор скупщика он увидел сразу. Да и как было его не заметить! Домина в два этажа стоял на углу с Красносельской. В воротах давка: пустые возы въезжают, груженые выезжают, народу, как в церкви. Внутри сыщик разглядел те самые каменные клети, на которые обратил внимание Подэрий. Окружные провиантские склады, а не лабаз торговца готовым платьем…
Алексей Николаевич привлек к слежке и Фороскова. Пусть отрабатывает казенное жалованье. Сначала он хотел послать его в Новую Деревню, но потом передумал. Именно там Петру разбили голову за излишнее любопытство. Поэтому бывший сыщик отправился в другую деревню, Котяшкину.
В последние месяцы, сломленный постоянными неудачами, Петр Зосимович начал выпивать. Предложение Лыкова вернуло его к нормальной жизни. Но мешки под глазами и неуловимое впечатление пропащего человека остались. Форосков отрастил двухдневную щетину, оделся подобающе и отправился в криминальную слободу. Он обошел пивные, сунулся в несколько лавок, разговорился с местными обитателями. Гибнущий человек искал работу. Он клялся, что теперь не пьет, что расшибется в лепешку для ради хорошего хозяина, и паспорт у него есть, и руки-ноги на месте. Только где тот хозяин, которому требуется работник? Для важного разговора новичок не пожалел даже полтинника, угостил ребят пивом и внимательно выслушал советы.
Советов пропащему человеку дали много. Все места в округе были связаны с железной дорогой. Сначала предложили идти в крючники, в одну из трех котяшкинских артелей. А когда узнали, что соискатель грамотный, стали звать на товарную станцию. Можно весовщиком, можно сторожем. Но лучше всего агентом передачи грузов. На вопрос почему, знающие люди причмокивали и закатывали глаза: мед, а не служба! Две сотни в месяц можно загребать, ежели получить протекцию. А как именно, это тебе там разъяснят.
Форосков переводил разговор обратно на ремесло крючника. Протекции у него нет, а грузы таскать много ума не надо. Ему отвечали так же туманно: для места крючника тоже нужна протекция. Кого попало не берут. Как так, удивлялся соискатель. Рядовая работа, тяжелая. Недотепе пояснили: при чугунке все по знакомству, даже в крючники не попасть без рекомендаций. А кто их дает и сколько это стоит? Тут разговор обычно прекращался. Люди допивали дармовое пиво, хлопали Фороскова по плечу и уходили.
И все-таки кое-что освед сумел узнать. Три местных артели жили в домах мелких котяшкинских торговцев. Вот только дома у тех оказались совсем не мелкие. Новенький сунулся сначала в мелкооптовый склад Желтополова. Но тот с ним и разговаривать не стал, сразу выгнал. Неугомонный соискатель явился в лавку Абалдуева. Хозяин был более доброжелателен. Он уделил Фороскову несколько минут. Сказал, что сейчас места у него нет, но к зиме может появиться. А когда узнал, что человек грамотный и обучен счету, заинтересовался им всерьез. Сперва Абалдуев ненадолго отлучился во внутренние комнаты. Когда вернулся, принялся расспрашивать, где Петр служил прежде, может ли предоставить рекомендательные письма, почему оказался без должности и сколько дней у него длится запой.
Вдруг открылась дверь, и вошел околоточный надзиратель. Он с порога потребовал у незнакомца документы, переписал их, оглядел Фороскова с ног до головы и удалился. Тот вернулся к начатому разговору и спросил у хозяина: неужели для места крючника требуются рекомендательные письма? Абалдуев пояснил, что грамотный человек нужен ему для другого. На товарной станции Виндавской дороги есть вакансия перевесовщика. Страховые компании часто требуют перевешивать дорогие грузы, чтобы не войти в лишние расходы. Тут Петр сознался, что ранее служил у страховщиков, но его попросили уйти – слишком зашибал за ворот. Барыга обрадовался: ты-то мне и нужен. Договоримся, ежели обещаешь лопать с умом. Только сначала мы об тебе справку наведем, ты погуляй недельку и возвращайся.
В результате своего обхода агент сделал важные выводы. Все три артели крючников, что квартировали в Котяшкиной деревне, занимались воровством. Петру попались возы, которые те крючники грузили у своих хозяев. Там были кули дорогой ситной муки, кипы хлопка, медь в штыках. Для хозяина мелочной лавки товар нетипический. Если это заметил он с первого взгляда, как же не замечает околоточный?
Когда Форосков доложил Лыкову о своих наблюдениях, тот встревожился. Цыбин – так звали надзирателя, в чей околоток входила Котяшкина деревня. Стефанов сказал, что он состоит у воров на довольствии. И проверять Петра Цыбин станет, используя служебные возможности. Ладно, если он запросит адресный стол. Там ответят, где человек живет и где он жил раньше. А если околоточный пойдет в сыскную полицию? И там Соллогуб с Рагиным вспомнят, что Форосков приходил к ним от страховщиков и требовал прекратить кражи на железке. Похоже, надо ускорить облаву.
Вечером триумвират собрался в очередной раз. Стефанов доложил новые сведения, Лыков добавил про Котяшкину деревню. Подполковник Запасов оживился:
– Берем всех оптом! С поличным, теплыми.
Секретная операция приближалась к своему апогею. Но у Мекка опять сдали нервы, и он потребовал схватить воров немедленно. Каждую ночь тащат, сколько еще такое терпеть? Сыщики с трудом отбили его напор. Да, можно оцепить выявленные дворы барыг хоть завтра. После ночного грабежа они будут забиты крадеными товарами. Десять-пятнадцать человек угодят в тюрьму, система хищений даст сбой. Но останутся посредники и их клиенты. Ведь барыги держат грузы до утра, а затем быстро раскидывают их между перекупщиками. Те тоже спешат избавиться от опасных улик. И в тот же день либо на следующий реализуют добычу перекупщикам второй очереди. Возможно, есть и третья. В конце концов товары окажутся у конечного покупателя, где-нибудь в Рыбинске или Братском Остроге. Люди, приученные по дешевке покупать краденое, – главный двигатель системы. Если убрать первый ряд барыг, на их место быстро придут другие. Нужно вырвать зло с корнем. А значит, следует выявить и арестовать хотя бы крупнейших скупщиков. Если барыг полтора-два десятка, то этих уже больше сотни. Ударив по ним, полиция прекратит железнодорожное хищничество надолго.
