Исчезающая ведьма (ЛП) - Мейтленд Карен (книги хорошего качества .txt) 📗
Горячим лиловым языком зверь провёл по губам Гудвина и скользнул меж его зубов, проникая в рот. Его смрадное дыхание обожгло лёгкие. Гудвин попытался кричать, но с губ сорвался лишь предсмертный хрип.
Леония вернула голову золотого вепря обратно в сумку и обернулась, глядя в долину, распростёршуюся у её ног. Один за другим крошечные рубиновые и золотые огоньки очагов и свечей в окнах домов гасли, залитые волнами мрачного океана тьмы.
Пройдёт три дня, прежде чем скрывающийся от своих мучителей оборванец обнаружит в пещере тело Гудвина. Решив, что находка упрочит его положение в банде сорванцов, он радостно позвал их посмотреть. Те неохотно перелезли через край утёса, угрожая сбросить его со скалы, если это будет очередной розыгрыш. Но их насмешки и угрозы моментально стихли, едва они увидели труп на полу пещеры.
Четыре аккуратных отверстия виднелись на грубой рясе, ручейки крови из каждой ранки собрались под трупом в лужицу, обагрив обломки костей, на которых он лежал. Перекошенный рот мертвеца был открыт, словно жизнь покинула его вместе с предсмертным криком, а в распахнутых глазах застыл немой ужас. Этот взгляд так перепугал мальчишек, что даже самые отчаянные из банды не решались прикоснуться к телу, опасаясь, что обрубок его руки оживет и нанесёт смертельный удар.
Взрослые, однако, решили, что смерть неизвестного попрошайки в вонючей пещере вряд ли заслуживает расследования. Помощник шерифа, которому было поручено это дело, вызвал коронера, чтобы соблюсти все необходимые формальности. Двенадцать угрюмых горожан собрались в качестве присяжных, но каждый из них стремился как можно быстрее покончить с этим делом и мысленно проклинал покойного за доставленные неудобства.
Четыре колотые раны на груди трупа всколыхнули в голове коронера смутные воспоминания. Он был уверен, что уже видел похожие ранения на другом теле, но так и не вспомнил где, ввиду обилия трупов со всей округи, которые ему пришлось повидать за последнее время.
Бейлиф точно знал, где уже видел подобное.
— Помните сына того торговца, — спросил он, поворачиваясь к коронеру, — того, что вытащили из Брейдфорда? Тогда вы решили, что это раны от наконечника шеста или от якоря. Похоже, вы заблуждались на сей счёт, не так ли, мастер коронер? — добавил он со злобным ликованием. — Откуда взяться якорю в пещере?
Коронер тихо выругался. Теперь он вспомнил тот труп, но проводить параллели между смертями пьяного купеческого сынка и нищего монаха, да ещё спустя несколько месяцев, значило ославить себя, как некомпетентного идиота. Он незаметно открыл кошелёк на поясе. Золото обладает многими прекрасными качествами, и среди них — свойство чудесным образом стирать человеческую память.
— По всей видимости, — громко произнёс коронер, обращаясь к присяжным, — кто-то несколько раз ударил беднягу кинжалом, либо он сам в исступлении ударил себя ножом и зашвырнул оружие в пропасть.
Помощник шерифа заговорщически подмигнул, сжимая монеты в кулаке.
Но была ещё загадочная петля, обнаруженная рядом с трупом. Кто-то пытался его удавить его, или он сам вскарабкался на утёс с намерением повеситься, но не нашёл ни одного подходящего дерева? В любом случае, было непозволительной роскошью тратить на этот пустяк драгоценное время. Первым делом надо было похоронить труп, а с этим возникали определённые трудности, потому как была вероятность, что бедняга наложил на себя руки, а посему — не может быть погребён в освящённой земле.
Серьёзно обсудив это, присяжные решили, что поскольку покойный был схимником, судя по его мешковатой монашеской рясе, то значит, его религиозное рвение граничило с безумием, и безопаснее всего замуровать его в пещере, где он встретил свою смерть, предоставив Богу и Дьяволу самим решать, кто имеет больше прав на его душу.
Глава 72
Если череп забрать с места погребения, то смерть и бедствия будут следовать за ним до тех пор, пока его не вернут обратно.
Линкольн
Милости прошу в царство мёртвых, Гудвин, добро пожаловать в мой мир.
Говорят, что дух последнего погребённого в могиле будет охранять своё жилище до тех пор, пока туда не заселится другой мертвец. Так что, дорогие мои, не советую скрываться в пещерах на Линкольнских утёсах, если не хотите остаться там до тех пор, пока Великий волк Фенрир не сорвётся с цепи, а звёзды не упадут с небес. Гудвин будет долго и одиноко страдать во мраке, но прежде чем жалеть его, дорогие мои, помните, что он собирался убить невинную девочку. А ведь убийцы заслуживают самой жестокой кары, верно?
Но мы должны вернуться к живым. Их история ещё не закончена.
Роберт покинул замок в разгар дня. Палило так, что каждый дюйм его тела сочился мерзким липким потом. Высокий воротник упелянда немилосердно натирал шею. Всё вокруг кишело жирными мухами, роящимися над слизистой зелёной грязью сточных канав. Даже воды Уитема упали до рекордно низкой отметки и зарастали травой. Плоскодонки всё ещё могли там проплыть, курсируя между Бостоном и Линкольном, но корабли побольше лежали на берегу в ожидании дождей.
Последние новости из Лондона гласили, будто от огромного количества трупов мятежников, четвертованных и развешанных по городским виселицам и воротам, в городе царит такое зловоние, что множество горожан слегло. Рынки пришлось закрыть, потому что продавцы и покупатели блевали и падали в обморок не только от вида раздувшихся позеленевших трупов, но и от жуткого смрада, отравившего даже хлеб и мясо. Горожане начали понемногу свозить и хоронить тела, но юного короля, похоже, мало волновали их проблемы. Он приказал выкопать трупы и вновь выставить их на всеобщее обозрение. Ему хотелось, чтобы подданные надолго запомнили этот урок.
Роберт не чувствовал угрызений совести за то, что занёс Мартина с сыном в список мятежников. Он был обязан Гюнтеру собственной жизнью и гордился тем, что всегда платил по счетам. К тому же он не думал, что Гюнтер и его сын причастны к тем убийствам. Однако образовавшийся в списке пробел нужно было заполнить. Мартин с сыном были самыми подходящими кандидатурами, ведь их всё равно вздёрнут, если удастся доказать их причастность к расхищению грузов. Так что справедливость восторжествовала. Кроме того, если найдутся свидетели, способные подтвердить их невиновность, им грозит лишь несколько недель тюремного заключения в Линкольнском замке, каковые они сполна заслужили.
Роберт протискивался через толпу во дворе замка к большим воротам, ведущим в город на вершине холма. Он терялся в раздумьях, отправиться ли ему на склад или сразу домой, где его ждал полный кубок гиппокраса. Спина так затекла, что у него не оставалось сил даже на то, чтобы помешать Эдварду на складе претворять в жизнь свои безумные идеи.
В конце концов он решил вернуться домой. День ото дня в речах Кэтлин становилось всё больше яда, она всегда находила причину отстраниться, стоило ему её приласкать. Он пытался убедить себя, что виной всему эта невыносимая жара. Все мужчины жаловались, что это сделало их жён раздражительными. Но часто, когда он просыпался среди ночи, её половина кровати пустовала. Возможно, Эдит тоже лишь терпела, а не наслаждалась его ласками, но она никогда не покидала супружескую постель, даже в гневе. Её воспитали покорной супругой.
Что-то привлекло внимание Роберта, и он обернулся. В дальнем углу переполненного двора до боли знакомая фигура направляла скакуна в сторону ворот, ведущих на дорогу через поля. На мгновение Роберт даже испытал облегчение. По крайней мере, дома у него будет пара часов тишины и покоя. Он собрался уже продолжить путь, как в городских воротах возникла другая знакомая фигура.
Мужчина беспокойно смотрел перед собой, словно кого-то разыскивая, но его взгляд замер, остановившись на Кэтлин. Словно почувствовав его, она развернулась в седле. Это был всего лишь краткий манящий жест указательным пальцем, на что другой всадник отреагировал быстрым кивком, но и этого уже было довольно. В одно мгновение все тёмные обрывки подозрений, скрытые до поры до времени в сознании Роберта, собрались в мрачную грозовую тучу.
