Небо в алмазах - Гайдуков Сергей (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
— У меня, в принципе, тоже есть история, — сказал я. Пальцы у меня трястись уже перестали, но нездоровое возбуждение, заставившее меня без раздумий садануть Карабасу в пузо, осталось.
— Давай сначала я, — предложил Шумов, развалившись на хозяйском месте. — Значит...
— Я человека убил.
— Не перебивай. Значит, так. Я поехал...
— Эй! — я хлопнул ладонью по столу. — Меня плохо слышно? Я человека убил!
— Одного?
— Одного, — несколько оторопев, подтвердил я. — А сколько бы ты хотел, чтобы я...
— Я ничего не хотел, просто при нынешнем разгуле преступности в стране один покойник — это не повод для того, чтобы прерывать разговор. Ну кого ты там убил? Еще раз застрелил Мухина?
— Помнишь того типа возле «Белого Кролика»?
— Ну это ж надо, как все один к одному ложится! — всплеснул руками Шумов. — Вот и я хотел про «Белый Кролик» рассказать...
— Того типа я и пристрелил. Случайно.
— Я не следователь, со мной ты можешь быть откровенным.
— На самом деле случайно. Я хотел узнать у него, куда делся труп Мухина... Вместо этого он попытался меня пристрелить.
— Значит, он начал первым? Вот и хорошо, объявляю тебя невиновным и отпускаю тебе все твои грехи. Надеюсь, свидетелей ты тоже убрал?
— Свидетелей не было.
— Чудесно. А про труп Мухина он тебе что-нибудь поведал?
— Нет. Почти ничего. Он потерял тогда сознание, а когда очухался, трупа уже не было. Но и в Молодежный парк той ночью никто не ездил.
— То есть зря мы там здоровье гробили... — вздохнул Шумов. — Нашли только совершенно постороннюю голову, которую ты подарил своему дяде. Нормально. Слушай, — он как-то особенно пристально посмотрел на меня. — А ты наркотиками не балуешься?
— Последние лет восемь — нет. А что?
— Вот этот твой друг, которого ты только что упокоил, он не видел мухинского тела. И никто не видел. Кроме тебя. Может, это была галлюцинация?
— Какая галлюцинация? — разволновался я. — Там же куча народу была на том пустыре, там Тыква был, там была Тамара... Они все видели! Не мог же я их всех загипнотизировать! Это же не цирк!
— Хоп! — сказал Шумов и прицелился в меня указательным пальцем. — Было названо ключевое слово.
— Гипнотизировать? — ошалело спросил я.
— Цирк, — сказал Шумов и улыбнулся. — Все как в цирке. Таинственные исчезновения чемоданов из закрытой комнаты без окон. Массовый гипноз. Фокусы с мертвым телом гражданина Мухина. И весь вечер на арене клоун по фамилии Хохлов.
— Пошел ты знаешь куда?
— Если бы я знал, куда идти, меня бы тут не было. Вернемся к делу. Ты можешь обижаться сколько хочешь, но послушай умного человека. То есть меня.
Я недоверчиво хмыкнул, но обратился в слух.
— Спасибо за доверие, — сказал Шумов. — И теперь вопрос номер один. Как исчезнуть из закрытой комнаты без окон, причем утащить с собой два чемодана? Дураку понятно, что исчезнуть невозможно.
— Но он исчез, — упрямо возразил я. — Я сам это видел.
— Дураку не понятно, — вздохнул Шумов. — Он не исчез, Саша. Если он человек из мяса и костей, он не может раствориться в воздухе. Но ты его не заметил.
— Я что, похож на слепого?
— Разве что издали. Мухина также не заметили Тыква и кто там еще с ним был, менеджер «Белого Кролика» и весь коллектив шоу в масках ОМОНа, который, как известно, влетел в клуб через десять минут после исчезновения Мухина. Они прошли по всем кабинетам, но ничего и никого не нашли. Что это значит?
— Он исчез.
— В тебе очень сильно мистическое начало, — посетовал Шумов. — Ну а я пошлый атеист. Это значит, что он очень хорошо спрятался.
— Куда он мог там спрятаться?! — я перешел на крик, перекрывая гул холодильников. — Там четыре стены! И стол, на котором стояла машинка для счета денег. И еще диван!
— Вот видишь — диван, — улыбнулся Шумов. — Вы с Тыквой смотрели в диване?
— Что? — я посмотрел на Шумова, как на сумасшедшего. — Там такой диван... Там лилипут не спрячется, в том диване!
— Ты не о том думаешь. Ты думай о том, что Мухин все же спрятался.
— Ну не в диване же! — выкрикнул я.
— Спокойно, — попросил Шумов. — Ты вбил себе в голову, что спрятаться было негде. А нужно было не вбивать это себе в голову, а вернуться в «Белый Кролик» через день или через два. И все внимательно осмотреть в том кабинете. На свежую голову. Не вбивая себе никаких выводов — мог спрятаться или не мог спрятаться... Мухин сделал фокус — он пропал. И это так тебя выбило из колеи, что ты не смог ничего предпринять. Ты заранее вбил себе в голову — у меня ничего не получится, потому что все это необъяснимо, все это непостижимо, значит, мне с моим умишком и соваться туда нечего... Это я про твой умишко, — уточнил Шумов. — А не про свой.
Я обхватил голову руками, напрягся, поскреб ногтями затылок и через полторы минуты осторожно спросил:
— Там была замаскированная дверь в стене? Заделанная под обои?
— Как полезно все же иногда напрягать мозги, — сочувственно произнес Шумов. — Даже если это слишком поздно...
— Люк в полу? Под ковром?
— Мне нравится ход ваших мыслей, — сказал Шумов. — Если бы ты сразу начал думать в этом направлении — еще неделю назад, — ты бы додумался. А сейчас у нас нет на это времени. Вот... — Он положил на стол передо мной листок бумаги.
— Что это? — спросил я, с опаской присматриваясь к листку.
— Прочитай.
Я взял лист бумаги, развернул его и прочитал: «Барыне станет дурно, когда она узнает. Алексей».
— Я нашел это в «Белом Кролике», — с плохо скрываемым торжеством пояснил Шумов. А я понял, что являюсь круглым идиотом. За моей спиной сочувственно гудели холодильники. Я молча смотрел перед собой, переживая собственное ничтожество. И я бы его в конце концов пережил, если бы в кабинет не вломился с перекошенной рожей Карабас.
— Через черный ход! — рявкнул он. — И хватит с меня трупов в «Антилопе»!
3
Потом мы с Шумовым наскоро обсудили вопрос, чьи трупы имел в виду Карабас — наши или вломившейся в «Антилопу» тыквинской компании? Мы решили, что Карабас опасался за здоровье тыквинских ребят. За наше не было смысла беспокоиться — бегали мы быстро.
Но прежде чем рвануть через черный ход, Шумов рискованно высунулся из-за угла и окинул взглядом зал.
— Тыквинские ребята, точно, — сообщил он мне на бегу минуту спустя. — И злые такие... Между прочим, с ними тот самый тип, которого ты недавно случайно пристрелил. Неплохо выглядит. Рожа, правда, покорябанная, в пластырях, но ходит, разговаривает... На зомби не похож.
Я выматерился на ходу. То меня мучила совесть, что я убил человека, теперь же грыз очередной приступ неполноценности — надо же, человека убить нормально не смог! А этот человек собрал всех своих и примчался с ответным визитом! Вот козел!
— Ты же говорил, — прохрипел на бегу Шумов, — что дядя тебя отмажет от Тыквы... И вообще от всех неприятностей...
— Не успел! — выкрикнул я, не сбавляя ходу. — Он только поехал договариваться с Тыквой...
— Будет обидно, если тебя прикончат по недоразумению...
— А если тебя прикончат?
— А меня не прикончат! — самоуверенно заявил Шумов и устроил чемпионский спринт метров на двести. Потом он остановился, сложился пополам и рухнул наземь. Когда я подбежал поближе к неподвижному телу, Шумов открыл глаза и сообщил: — Будем считать, что оторвались...
— Клевый получился отрыв, — согласился я и присел на корточки рядом с сыщиком. — И все же, где ты нашел записку?
— А, проняло? — Шумов легко вскочил на ноги и отряхнул полы пальто. — Я ходил в «Белый Кролик». Я вернулся на место твоего преступления, Саша. Причем неоднократно. Я сначала ходил туда беседовать с Тыквой, а потом еще один раз ходил специально в тот кабинет. И нашел там записку.
— Где?
— Где-где. В трубе.
— В какой еще трубе?
— В вентиляционной. Большая такая труба. Разве ты ее не замечал?
— Стоп, — схватился я за голову. — Труба. В трубе — записка. Мухин? В трубе?!
