Бега [Скачки] - Хмелевская Иоанна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗

— Может, сегодня ещё они будут ездить по-честному, — выдвинул предположение полковник. — Все переполошились, поэтому не станут хитрить, а вот в субботу уже ничего не известно. Давайте воспользуемся случаем.

— А вы почём знаете, что они поедут по-честному, раз до сей поры они придерживали все, что бегает?

— Когда Глебовский этих коней записывал, ещё же ничего не было известно, — обратила моё внимание Мария. — Ты триплет Глебовского будешь ставить?

— У меня два таких триплета.

— Каких два?

— Как это каких? Четыре лошади, на которых ставлю в разных комбинациях. Третья, четвёртая, пятая и шестая. Я что, дух святой, чтобы знать, кого он предназначил в победители?

— Вот холера! Ты серьёзно? А я их пролопоушила… Погоди, а в третьем? Сейчас? Тут у нас что?

— Симфония, тройка, в паддоке она себя положительно зарекомендовала.

— Звонок был?!

— Был, уже все. А ты на неё не поставила?

— Нет, говорю тебе, я же прошляпила все. Я только с четвёртого заезда начинаю с подсказок Глебовского!

— И у тебя три его комбинации?

— Да, но не только. А Метя вообще его выбросил…

— Какой ещё Глебовский, в четвёртом придёт Чипе! — решительно вмешался Метя. — Давай, Чипсик!

— Метя, ты помешался? Чипсик был только пятым, никак не ближе!

— Сегодня будет первым. Давай, Чипсик!

— Чипсик, жди! Ха-ха-ха! — издевательски захохотал Вальдемар.

— Ой-ой-ой! — прокомментировал пан Рысек. — А я подозреваю, что этот Чипсик… — — ., ведь семнадцать процентов за него голосовало! Семнадцать процентов общественности! Эти семнадцать процентов как раз могут состоять из одних уголовников…

— Только не о политике! — категорически потребовала Мария.

— Давай, Чипсик!

К счастью, завыл рупор, и болтовня утихла. Кунштюки, которые лошади стали вытворять перед стартовой машиной, отодвинули на задний план все другие темы. Двухлетки, среди них одна новенькая, артачились по-страшному. Деревья заслоняли старт на тысячу двести метров, видно было отвратительно, и нечто красное, что металось на довольно приличном расстоянии от старта, наводя всех на мысль о сбежавшей со старта лошади, оказалось конмальчиком. В конце концов лошади пошли, причём очень неровно, дебютантка — последней, приотстав на добрых шесть корпусов.

— Нужно её запомнить, — сказала я, когда Симфония с Катаром уже миновали финиш. — Третья пришла, ты видела финиш? Если бы она не потерялась на старте, могла бы выиграть.

— Не могла. Симфонию придерживали изо всех сил, и то пришла первой. Но второй кобылка могла бы стать. Ну вот, пожалуйста. Триплет я закончила.

Триплет, подсказанный Глебовским, воплотился в жизнь, чему трудно было удивляться. Он же в каждый заезд впихнул лучших лошадей из своей конюшни. Удивила меня сумма выигрыша, сто пятьдесят тысяч, на сей раз игроков, видимо, сбила с толку мысль, что не могут выигрывать подряд четыре лошади одной конюшни. Однако в шестом заезде его лошадь уже не пришла, Куявский гениально поехал и выиграл на куда худшей лошади.

— Глебовский, должно быть, не вполне нормальный, — сказал пан Рысек. — Вы поглядите только, кого он сажает на своих лошадей, если не Дерчика, то выкапывает всяких разных учеников. Этот Лейба — просто величайший талант. Он когда-нибудь выиграл?

— Нет. Максимум приходил третьим. — Жена Глебовского говорит, что он сдурел на старости лет.

— Она права! Лейбу посадить на самую лучшую лошадь!

— Он вторым пришёл. Пик его карьеры!

— ..и всего-то на полголовы! Мог выиграть? Мог! — кипятился Метя насчёт Чипса.

— Не мог!

— Ну ничего, в следующий раз выиграет.

— Метя, перестань! Конь, которого гнали изо всех сил, в следующем заезде не выигрывает!

— А Чипсик выиграет! Он из поздних! И совсем даже его не гнали!

— Вовсе не гнали, — тихо сказала Моника Гонсовская за моей спиной. — Я на этого Чипса обратила внимание, его просто пустили бежать, как он хочет, и он совсем не напрягался. Все зависит от того, кто на нем поедет, но надо его запомнить…

— Ну ладно, — согласилась Мария. — Тогда пока ещё не буду Метю убивать. А теперь. Метя, заткнись, потому что последний заезд и, я хочу поставить!

— Я на последний не останусь, потому что уезжаю с одним важным типом. Так что, девочки, до завтра, вас ждут в шесть…

— Малиновский не сломался, потому что он крепок духом, но злой он — до невозможности, — рассказывал Метя на следующий день над бараниной в сметане. — Предлагаю выпить за здоровье Малиновского!

Мы охотно выпили. Баранину я не люблю, но должна признать, что у Гонораты она получилась гениально, чуть ли не лучше, чем в ресторанчике в Крыму. А тефтельки с грибочками и вовсе были шедевром, за таким столом можно было раскрыть все тайны на свете.

— Я пока что ничего не понимаю, — сказала Гонората. — То есть, может, и понимаю, но в порядок не привела. Получаются какие-то несвязные кусочки, и одно противоречит другому. Расскажите мне все по порядку.

— Ненаглядная моя жена, я же все время тебе по порядку и рассказываю, но я могу судить только со своей стороны. Оборотная сторона Луны в их власти. Главным образом, у Иоанны.

— Иоанна, может, ты как-нибудь по порядку расскажешь?

Я запротестовала.

— По порядку исключено, у меня нет начала. Закончить смогу, но начинает пусть Метя.

— Я как раз начала-то и не знаю, от меня все скрыли!

— Могу вам рассказать, потому что по чистой случайности я знаю начало, — вмешалась Мария. — Но я понятия не имела, что тут есть ещё и продолжение.

— Я уже и вовсе перестаю понимать, — решительно сказала Гонората, — вы выступайте по очереди, в хронологическом порядке. Ты на самом деле знаешь, откуда взялась эта афёра?

— Оказывается, знаю, но сама не осознавала, что знаю. Мне даже в голову не приходило. Погоди, вот съем ещё кусочек, тогда расскажу.

Блюда, приготовленные Гоноратой, отличались одним свойством: невозможно было перестать их есть. Пока они ещё оставались на столе, всякая беседа спотыкалась и хромала. К счастью, баранину Метя частично сожрал вчера, поэтому оставалось её только-только на шестерых гостей. В уничтожении тефтелек я приняла живейшее участие, поскольку сама мечтала поскорее услышать начало.

— Я знала одну такую бабу, — наконец сказала Мария. — Вы все её знали, такая черненькая, Лялька её звали. Муж её был сыном одного такого крупного чиновника, дай ему Бог всего самого наискверного в жизни. Один из исключительных сволочей. И муж этот самый включился в это дело. Конечный тогда ещё ездил, Глебовский был жокеем, а Кушнерук уже старался… У него страшные связи были в МВД…

— У этого мужа или Кушнерука? — уточнила Гонората.

— У мужа. Лялька эта с ним развелась и поливала его на каждом шагу, от неё я и знаю, что он шантажировал кого попало. Они начали все это свинство с придерживанием лошадей, но тогда никто за это не платил, они только шантажом брали. Репа был главным заводилой, тогда он ещё сам скакал, вот и держал в руках всю организацию. Потом этот Лялькин муж навсегда уехал, а его отец сдох, не могу даже сказать, что умер. Вот я и думала, что все закончилось. Оказалось, что нет.

— Совсем даже нет, потому что остался Василь, — подхватил Метя. — Василь — из тех же самых кругов. Если бы я только знал, что второе имя Гени Подвальского — Василиуш, я бы знал все. Подвальский — такой незаметный клоп, он потихоньку взял власть.

— А какое отношение к этому имеет Малиновский?

— Как это! Малиновский занимается лошадьми, от начала до конца! И представьте себе, что Василь обговаривал с Малиновским всю лошадиную политику, ведь Малиновский стопроцентный лошадник! Василь от него все про лошадей перенял, родословные, шансы на успех, форму, заезды, тренеров, сравнительные качества… Малиновский же все это назубок знает! От него Василь знал, на кого он может рассчитывать, а на кого нет. Малиновский знает, какие лошади бегут хорошо на длинные дистанции, какие на короткие, какие любят влажный мягкий турф, какие — жёсткий, он производителей лучше знает, чем себя самого, а на основе этих знаний Василь мог править бал как хотел! Когда все раскрылось, Малиновский чуть копыта не отбросил, потому что ему и в голову не приходило, что Василь — это Подвальский!