Свистопляска - Хмелевская Иоанна (онлайн книга без txt) 📗

Сержант обрадовался и немедленно принялся расхваливать мой ломик.

— Следов множество, весь захватан. Пытались им подковырнуть, но оказался неподходящим, наверное, боялись, что старый и поломается, вот и выбросили. Хотя и в самом деле все в крапинку, гладкий металл сохранился в двух-трех местах, некоторые отпечатки, надеюсь, удастся расшифровать.

А через пять минут наша следственная бригада уже заседала в полном составе, так как подъехал Яцек. Вот интересно, спит ли он вообще когда-нибудь?

— Ну и что нового? — без промедления спросил он майора.

Тот ответил одним словом:

— Бертель.

Кажется, я поняла, что они хотели сказать, но на всякий случай пожелала убедиться в этом.

— Значит, Яцек поехал в Варшаву, а вы, пан майор, лично принялись обрабатывать Неглойду, — сказала я таким тоном, который исключал всякую возможность меня перебить. — Вы показали Неглойде подозреваемого, того самого, который настаивал на пунктуальности. И рыбак его опознал. А ночевал он где?

— Да здесь и ночевал, — кивнул на пол майор, — я ему матрас одолжил.

Я продолжала, ясно давая понять, что меня никто не заставит замолчать.

— Вы наверняка показали рыбаку и Дембика. А напрасно, вторым туристом Дембик не мог быть, ведь именно он шёл тогда по пляжу, и Неглойда мог бы его заметить, что было для преступников крайне нежелательно. А тот, завитой?

— А тот сразу же смылся. Его нанимали на одноразовое выступление, после чего тот должен был исчезнуть. Я его не разыскивал, а даже если бы и нашёл, нам от него мало пользы. Заключение пари не является уголовно наказуемым преступлением.

— Из чего следует, что всю кашу заварил пан Бертель. Неплохой организатор, вы не находите? Вот интересно, кто ему велел убрать Шмагера?

— Тот же, кто поручил Шмагеру убрать Роевского.

Все ещё стоявший у двери Яцек пошевелился и подошёл к столу.

— Вот, кстати, и скромное доказательство, — сказал он и выложил на стол не очень толстую пачку зелёных банкнотов, красиво упакованных в прозрачный целлофан. — Пан прокурор получил их от пана председателя. Как всегда, при посредничестве Вежховицкого. Думаю, тут тоже можно обнаружить в изобилии пальчики всех троих.

— Откуда это у вас? — чуть ли не с ужасом спросил майор.

— А я у него из сейфа выкрал. Одно название, что сейф, просто ящик.

— И вы украли?!

— Не совсем, заменил другими.

Осторожно поставив электрический чайник, из которого наливал кипяток в термос с кофе, майор подошёл к стулу и просто свалился на него, словно его не держали ноги.

— Да как же так?!

Яцек поспешил успокоить блюстителя правопорядка:

— Если потребуется, я опять заменю на прежние. Мне просто подумалось, что вам тоже не мешает убедиться…

Майор молча смотрел на зеленые купюры. Он открыл было рот, словно собирался что-то сказать, но опять закрыл, так и не произнеся ни слова. Сержант вопросительно смотрел на старшего по званию.

Поскольку все молчали, я сочла себя вправе задать вопрос.

— А от какого пана председателя?

— Председателя правления банка. Того самого, что дал задание Шмагеру. Фактического убийцы моего отца. Хотя действовал он не один, найдётся парочка сообщников.

— Как же ты это сделал?

Яцек искоса посмотрел на меня, видимо, недовольный бестактным расспросом.

— А вам непременно хочется это знать?

— Всем хочется, да они не решаются расспросить, вот и пришлось это сделать мне.

— Ну да ладно, чего уж там… Пришлось познакомиться с уважаемой супругой пана прокурора. Глупа как пробка, но обладает одним несомненным достоинством: обожает часами сидеть в ванне, независимо от времени суток. По специальности она тоже прокурор, только в воеводской прокуратуре.

Не было времени выработать своё личное отношение к поступку Яцека. Говорят, бывают случаи, когда цель оправдывает средства…

Зато майор успел прийти в себя, пока я расспрашивала героя дня.

— А упаковка тоже их или ваша? — сухо поинтересовался он.

— Моя, можете не подвергать анализу.

— Ничего не скажу, обтяпал пан дельце… Для него это было бы доказательством, в ваших же руках теряет всякий смысл. Вот так любители портят работу профессионалам…

— Да нет же! — гневно перебил майора Яцек. — Вы думаете, он всего одну эту жалкую тысячу получил? Да там лежало десять тысяч свеженьких, а всего, на глазок, с две сотни было. Тысяч. Кое-что я сам проверил, вот это для вас осторожненько отобрал, а остальные и не тронул. А своих пальчиков я там не оставил, я не дебил, внешность обманчива, перчатки у меня найдутся, причём несколько пар и безо всяких особых примет. Только на той пачке, которую подбросил, я специально оставил свои отпечатки пальцев, если надо, смогу доказать, что именно я вот это забрал из сейфа, а ему подбросил подкидыша. А чтобы не приписали отцу, что он тоже давал взятки этому кровососу, так я специально вчера при свидетелях снял деньги со своего банковского счета и велел записать номера банкнотов! Вчера! Значит, мой старик не мог ему платить, разве что после смерти.

— Как же вы успели.., с этим сейфом? — выдохнул сержант, и было видно, что ему, профессионалу, очень интересно это знать.

— Я же сказал — дама любит купаться. А я не терял времени, вам пока не говорил, потому что не знал, насколько мои планы увенчаются успехом, но с самого начала все, что можно, сфотографировал. У меня и снимки готовы, вышли неплохо.

И, вытащив из кармана толстый конверт, Яцек высыпал на стол фотографии. Майор уже обрёл хладнокровие.

— Да, не соскучишься с этими любителями, — недовольно бурчал майор, но в его голосе уже не было прежней уверенности. — Ладно, сержант, давайте обработаем. На плёнку.

— Лучше использовать оба способа, — предложил Яцек. — У меня аппарат с собой.

Из другого кармана он извлёк фотоаппарат размером со спичечный коробок. Только теперь я обратила внимание на одежду Яцека. На нем была летняя куртка, сплошь в карманах — и открытых, и застёгивавшихся на кнопку, и запиравшихся на молнии. Невольно позавидовала — очень бы и мне пригодилась такая куртка. Судя по выражению лица Болека, не я одна испытала зависть.

У сержанта, как известно, всегда были при себе необходимые для работы инструменты, и он немедля взялся за дело.

Теперь наступила моя очередь, и я в подробностях передала полученные от Мажены сведения. Внимательней всех слушал Яцек.

— А что же она ночью делала в Лесничувке? — холодно поинтересовался он.

— А тебе какое дело? — огрызнулась я. — Ладно, потом тебе, так и быть, скажу на ушко.

Естественно, на меня тут же выжидающе уставилось восемь глаз, даже сержант оторвался на минуту от своих долларов.

Пришлось давать объяснения во всеуслышание, и я столь же холодно отрезала:

— Переживала. У девушки нелёгкая жизнь, сами понимаете, неприятно порядочной девушке оказаться в двусмысленном положении то официантки, то горничной в пансионате, каждый смотрит на неё как на девицу лёгкого поведения, поди докажи, что ты не такая. Она бы не так переживала, но, когда к такому же выводу приходит дурак, в которого она имела глупость влюбиться, совсем худо дело. Но это, так сказать, к слову, об этом потом. Тогда же ей просто хотелось подумать обо всем, попереживать, а в таких случаях общество нежелательно. Имеет право человек на переживание? Имеет. А когда думает о своём, не замечает, как прошагает несколько километров до Лесничувки и обратно. Я и то удивляюсь, как она до самых Песков не промчалась, свободно могла и не заметить. Наверное, на пустынном ночном пляже оказались люди, она и вынуждена была присесть на песочек. В сторонке.

— Очень правильно сделала, что присела, — похвалил Мажену майор. — А вот сумела ли разглядеть тех людей в темноте?

— Одного разглядела.

— Почему же не сказала нам сразу?

— Потому что только потом сопоставила события, а до этого думала — те люди просто рыбаки, что-то чинили у своей лодки, а не портили. Да и теперь не уверена, мне сказала просто на всякий случай.