Почем фунт лиха - Милевская Людмила Ивановна (прочитать книгу TXT) 📗
Даня долго стучал сначала в одни ворота. Когда ему надоело, он перешел к другим. Здесь ему повезло больше, потому что маленькая толстенькая бабулька выкатилась на стук и что-то быстро залопотала, тыча коротенькой ручкой на восток. Даня понятливо кивал.
— Поехали, — сказал он, с трудом освободившись от старушки и садясь за руль.
— Куда? — заволновалась я.
— Да неподалеку в леске стройка. Твой Дмитрий там.
Я сообразила, что лесок гораздо выгодней для моей шляпы, чем пыльные улицы с облезлыми домами, и воспряла духом. Очень скоро «Ягуар» действительно въехал в лесок и по накатанной дороге устремился на шум то ли трактора, то ли бульдозера. Я любовалась природой, воображая, как восхитительно буду смотреться среди елей и берез.
Вскоре показалась расчищенная от леса площадка. Строительство шло здесь полным ходом, но дальше фундамента дело не двинулось. Строителей было меньше, чем техники. Я без труда отыскала среди них Лебедева и закричала:
— Дмитрий! Дмитрий!
Мой голос потонул в шуме бульдозера, но, привлеченный красным «Ягуаром», Дмитрий широко зашагал в нашу сторону. Я поняла, что он здесь главный, выскочила из машины, обворожительно оперлась о дверцу и залюбовалась.
Дмитрий оказался еще красивей, чем на фотографии. К привлекательному лицу добавился высокий рост и прекрасное телосложение.
«Какой бизнес, — усмехнулась я, — такого мужика можно просто показывать за деньги».
Он шагал уверенно и бодро. Силой и волей веяло от него, щедростью и благородством.
«Как обманчива внешность», — с огорчением подумала я.
Он шел к нам, а мыслями был еще там, на стройке. Мой изысканный наряд он просто не замечал, как не замечают ничего вокруг поглощенные любимым делом люди. Ну дама и дама, ну в шляпе и в шляпе разве до этого мне, когда за спиной тарахтит бульдозер и кладутся фундаментные блоки.
— Здравствуйте, — с улыбкой поприветствовал он нас. — Вы из фирмы?
— Нет, мы из Москвы, — брякнул Даня.
Вот кто его просил встревать? Взял и все испортил. Разбил ауру печали.
— Вы Дмитрий? — с трогательной грустью спросила я из-под кружевной шляпы.
Он, словно очнувшись, удивленно посмотрел на меня:
— Да, я Дмитрий, а вы кто?
— Софья, — представилась я и улыбнулась, так, слегка, одними губами, но, по-моему, обворожительно.
Никакой реакции. Я поняла, что слишком праздно выгляжу среди этих живущих трудом людей, что своей дурацкой шляпой добилась обратного эффекта.
Расстроилась ужасно и готова была сквозь землю провалиться, но делать нечего, шляпа-то на мне, туфли на высоких каблуках тоже. Придется как-то выкручиваться.
— Нам надо поговорить, — сказала я, опираясь на локоть Дмитрия и делая вид, что не замечаю, как он от меня шарахается. — Прогуляемся? — кивнула я в сторону леса.
— Охотно, но боюсь, вы испачкаете туфли, да и дорога здесь… — он намекал на мои каблуки. — Впрочeм, как хотите.
Я сделала несколько шагов и поняла, что дальше идти не смогу. Пришлось снять туфли и нести их в руках. Представляю, как глупо смотрелась я босиком и в кружевной шляпе. К тому же я чувствовала, что присутствие мое Дмитрию доставляет не радость а настоящие мучения. С одной стороны, ему было страшно за мой воздушный туалет, который частями мог остаться на ветках, с другой — он не знал, как от меня отвязаться, чтобы убежать на свою стройку.
А я-то воображала, как сведу его с ума под сенью берез и осин.
— О чем вы хотели поговорить? — озадаченно спросил он, едва мы удалились на пять шагов от лимузина. — Если можно, короче.
Меня обидела его деловитая поспешность, но я смирилась.
— Нам предстоит разговор об очень серьезном, — сказала я, не сбавляя шага и все еще не расставаясь с мыслью утащить его под сень, туда, где нет бульдозерного шума, а есть ели, березы и — осины, где можно, слившись с природой, атаковывать печальным взглядом и проникать в глубины души.
— Мы слишком удалились, — сердито сказал он, резко останавливаясь.
Я поняла, что больше не сдвину его ни на сантиметр.
«Придется начать здесь», — обреченно подумала я.
Внутренне приготовилась, вошла в образ, заглянула в его глаза и… сникла — так они холодны и безразличны. Ясно, здесь не потерпят кокетства. Я растерялась. Заготовленный мной монолог не рассчитан на такой прием. Требовался другой образ. Может, Нюрка в кожаной тужурке, может, еще кто. Я этого не знала, а потому решила действовать экспромтом.
— В общем, так, — заявила я тоном «пошли все вон», — я двоюродная сестра Клавдии и буду говорить начистоту. У меня вопрос, ответить на который вы обязаны, если вы мужчина.
Дмитрий изменился вмиг. Глаза его потеплели и залучились волшебным светом любви. Голос приобрел мягкие и теплые оттенки.
«Как греет человека чужая квартира. Просто удивительно. Он еще хуже, чем я о нем думала. Сухой рационалист, абсолютно равнодушный ко всему прекрасному».
Под прекрасным я, естественно, имела в виду себя.
— Так вы Соня? — Дмитрий протянул мне руку для пожатия. — Много о вас слышал.
— Я о вас тоже, — сердито ответила я, мстительно игнорируя его руку.
— Как поживает Клавдия? Я написал ей письмо, но ответа не получил.
«Клавдия?!! Что он такое говорит?» — обалдела я. Мне сделалось как-то нехорошо. Вот так влипла!
Он не знает о гибели Клавдии. Ну правильно, кто бы ему сообщил? Кто угодно, только не я.
— Надеюсь, Клавдии сейчас неплохо, — сухо ответила я, — но здесь другой вопрос.
— Какой?
Дмитрий всем своим видом давал понять, что для Сони, сестры Клавдии, он готов разрешить все вопросы, чего бы это ему ни стоило.
— Я по поводу квартиры. Почему вы настаиваете на ее продаже?
Он нахмурился.
— Вот вы о чем? Вас Клавдия прислала?
— Нет, я сама. Можете вы объяснить мне, зачем такая спешка. Вы же в каждом письме напоминаете об этом. Даже неприлично.
— Что неприлично? — удивился он. — Продавать квартиру в Москве? Простите, но это мое дело. Если Клавдия не хочет заниматься этим вопросом, зачем ., тогда согласилась? Я не понимаю ее. Она полгода тянет с продажей, под разными предлогами отказывается переезжать сюда, а по-моему, она просто разлюбила меня или не хочет покидать Москву.
«Нет, я этого не переживу. Какой цинизм. Он еще говорит о любви».
Я пришла в бешенство, но вида не подала.
— Продать квартиру! Хорошенькое дельце. А вам не кажется, что требовать от любви так много — низко? — осведомилась я.
Дмитрий онемел от удивления.
— Чего много? — спросил он. — Продать квартиру — много? Ей же ничего делать не надо, только дойти до агентства по недвижимости.
— Я говорю не о технической стороне вопроса, а о моральной.
— А, о моральной. Если о моральной, то согласен: продавать четырехкомнатную квартиру в центре Москвы глупо, но что делать, если позарез нужны бабки, простите, деньги. Если дело пойдет, я восполню эту потерю.
«Да-а, нечего сказать, умеет этот Дмитрий удивить. Оказывается, речь идет о четырехкомнатной квартире. Что это значит? Может, у него есть еще одна Клавдия, с квартирой побольше и в центре? Вот подлец! Другого я и не ожидала».
Я приосанилась, давая понять, что ни перед чем не остановлюсь в борьбе за справедливость, и строго, с нарастающей угрозой сказала:
— Не старайтесь меня запутать. Я говорю о двухкомнатной квартире, о квартире Клавдии.
Дмитрий посмотрел на меня с огромным интересом, так, как должен был посмотреть в первый миг нашей встречи.
— О двухкомнатной? — переспросил он и тут же рассмеялся. — Простите, я что-то не пойму цель вашей миссии. Неужели Клавдия собралась продавать свою квартиру и ехать ко мне?
— Не знаю, собралась ли она это делать, но твердо знаю, что родственники ей этого не позволят, — решительно заявила я.
— И правильно сделают, — не менее решительно поддержал меня Дмитрий. — Вот это будет настоящая глупость. Она намекала когда-то на это, но я так серьезно воспротивился, что, думал, больше мы к этому не вернемся. Это не лезет ни в какие ворота.
