Слепые тоже видят - Дар Фредерик (читать книги txt) 📗
— Ну конечно, — соглашается Моргофлик, — тем более что я не смогу покинуть судно в течение нескольких часов.
Мы расшаркиваемся и всей троицей идем по кораблю под похотливыми взглядами матросов.
— Браво, — говорю я Грете, как только мы отходим на порядочное расстояние. — Вы прекрасно играете свою роль.
Она улыбается.
— Если Вилли когда-нибудь узнает, что я его обманываю, он с ума сойдет.
— Да уж, это будет смертельный номер, если однажды как снег на голову вам свалится настоящая Лилиан.
Пользуясь правами “давней подруги”, я беру ее за талию и чувствую, как ее бедро ходит под моими пальцами. Она страстная, эта Грета. Представляю ее себе в постели — ураган! Но об этом сейчас нужно забыть и сосредоточиться на работе, черт бы ее взял! Кроме того, меня страшно мучает зубная боль. Это все из-за той пломбы. Невозможно же одновременно мечтать о женщине и о зубном враче, как вы считаете?
— С чего вы хотите начать? — спрашивает меня обалденная мадам Моргофлик.
Меня подмывает ответить: “С конца!” — сопроводив слова красноречивым движением руки по ее телу, но, к сожалению, сейчас не до этого.
Я пытаюсь сообразить.
Камень весом в тонну…
Вряд ли они поместили эту огромную глыбу в трюме вместе с обычным грузом, ведь таможенники полезут туда проверять.
Нелогично! Слишком большой риск…
Я внимательно смотрю на “своего мужа”. Обычно я угадываю, когда его мозги работают в унисон с моими, но по туману в его глазах вижу, что только не сегодня…
Тем не менее Берю улавливает мой взгляд.
— Хочешь, что скажу? — бормочет он будто под наркозом.
— Хочу.
— Они спрятали его в другом месте…
— И я так думаю.
— Но недалеко, чтобы можно было быстро погрузить. Они не могут рисковать, чтобы его обнаружили. Такая глыба… Представляешь…
— Представляю.
— Ты видел, как серьезно настроены таможенники? Дотошно обшаривают каждый угол…
Грета ждет чуть поодаль. Странная рыбка. Она, похоже, страшно возбуждена сложившейся ситуацией. Словно надеется, что этой ночью произойдет нечто крайне важное.
— Так, — после некоторой паузы начинает ворочать мозгами Толстяк, — мы, значит, дотумкали: алмаз спрятан где-то неподалеку, чтобы легче было разгружать… Он весит тонну, то есть обязательно нужен кран, чтобы поднимать такую махину. Но кран не положишь в карман, и даже в чемодан не запихнешь…
Так, кран! В любом случае, риск для них велик! Мой нюх и мой врожденный ум подсказывают, что организация, мобилизовав столько людей и затратив столько средств, не остановясь даже перед кровопролитием, лишь бы завладеть этим чудом природы, не может позволить себе провалить всю операцию из-за дурацкой оплошности.
— Ладно, будем искать! — говорю я, вздыхая.
Как-то вдруг сразу я чувствую, что надежда покинула меня. Мой нюх меня подводит — он молчит! Я говорю себе, что они слишком сильны, слишком хорошо оснащены, чтобы тягаться с ними…
Но тем не менее мы начинаем искать…
— Мне кажется, у меня потрясающая новость! — заявляет Берюрье, борясь со сном. Я вздрагиваю, поскольку и так на нервах.
— Что?
— Моя болезнь, парень, — ее больше нет!
Он показывает мне на свои мирно болтающиеся штаны. Так выглядит деревенская площадь после того, как уезжает цирк.
— Видишь, — шепчет он, — все, конец, финита, смылился, растворился! Был и нет! Записан выбывшим! Господин Пополь уехал в отпуск! Мой внутренний голос поет “Спи; моя радость, усни!”.
— Ну слава Богу, всем стало легче! Он пожимает плечами.
— Не знаю, Сан-А. Правда, не знаю. Я уж начал было привыкать. Знаешь, в принципе было не так уж плохо… Даже приятно… Надеюсь, снадобье, что дал мне Матиас, не окончательно разрушило мое достоинство… А что касается нашей работы, то я почему-то думаю, что мы в дерьме. Камня на борту больше нет. Эти сволочи выгрузили его раньше, перед заходом в порт. Скажем, большой вертолет сел им на палубу еще где-то в открытом море… Если позволишь, я пойду к Матиасу в машину и покемарю немного, а то я что-то в пополаме. Такое впечатление, будто проваливаюсь куда-то, как Спящая Красавица, представляешь?
Монолог кончается затяжным зевком, широким, как тоннель под Монбланом.
— Ну иди, — с тяжелым сердцем отвечаю я, наблюдая за двумя красными клубничками-миндалинами в его глотке. — Пойди подрыхни…
Он, шатаясь, выходит из каюты капитана, которую мы только что лихорадочно обследовали.
— Вы ошиблись? — мягко спрашивает Грета.
— Да, похоже на то. Видимо, я взял ложный след, — бормочу я, усаживаясь в глубокое английское кресло.
— Жаль, — вздыхает она.
Грета явно хочет мне помочь. Только что я показал ей путь к свободе, и она поверила мне. Но женщины умеют прощать нам ошибки — всем известна их покорность судьбе. Они применяются к любой ситуации. Адаптируются как пальто, которые можно удлинить или укоротить, вывернуть наизнанку, пришить воротник, капюшон — на свой вкус, по сезону или моде…
Она медленно подходит к моему креслу, садится на подлокотник.
— Не огорчайтесь, — шепчет она.
Ее рука тянется ко мне, как бы гладит, не дотрагиваясь, мою накрашенную физиономию. Не решаясь на большее, она встает с кресла.
Затем смеется. Ее глаза блестят. Она потрясающа.
— Знаете, вы страшно соблазнительны в таком виде!
Она любит риск, любит всякие острые ситуации. Ее, похоже, возбуждает сидящий перед ней накрашенный педик.
Не знаю, что со мной произошло, но я вдруг хватаю ее резко, даже грубо. Веление сердца? Или еще какого-то предмета? Но она оказывается прямо передо мной и седлает мои колени. Поднимает юбку, и я вижу ее потрясающие ноги. Мы пробуем на вкус друг у друга нашу помаду и бросаемся в сумасшедшую скачку, одновременно освобождаясь от всяких нейлоновых препятствий. Все, что встает между нами, мы просто разрываем. Мы спрессовываемся в плотную массу. Мои нервы на пределе, дети мои! Они требуют разрядки! Сейчас они ее получат… Минуточку… Получают… О, проклятье! Как назло, вваливается нежданный муж.
— Тысяча чертей! — вырывается у него.
Я в нокауте. Она в нокауте. А вместе мы в коитусе!
Мерзкий момент!
Шикарно получилось! Но сам виноват: прежде чем закидывать ноги, нужно было запереть дверь. Только я, вы меня знаете, всегда занимаюсь тем, что открываю двери, и меня меньше всего беспокоит, чтобы их закрывать.
Морской волк стоит рядом, фуражка на затылке, морда красная, взгляд бегает. Можно подумать, что он сейчас взлетит на воздух. Но затем шкодливая улыбка вдруг наползает на его злое лицо.
— Хе-хе, — произносит он, неровно дыша, — девочки! Теперь я понимаю, почему ты так любишь свою подружку, Грета! Лили, дорогая! Отлично, обе тут… ха-ха! А ты от меня скрывала, плутишка! Впрочем, подождите своего Вилли, сейчас я к вам присоединюсь. Две красивые женщины — ну не подарок ли для мужчины после долгого плавания. Это ж замечательно — я уже иду!
Будучи не таким болваном, как я, он идет к двери и запирает замок. Потом возвращается к нам с весьма многообещающим взглядом. Я вижу в его глазах то, что совсем недавно видел в глазах Берю. Он облизывается, чуть ли не пускает слюни. Никогда еще, братцы мои, Сан-Антонио не был в таком положении. Никогда! Вы представляете? Но, собственно говоря, чего я жду? Надо оставить супружескую парочку выяснять отношения между собой, по крайней мере, без меня! Я делаю скольжение по креслу, чтобы освободиться от милой моему сердцу мадам Моргофлик. Это первое движение. Полный успех, браво, Сан-Антонио! Второе движение: сдвинуть мадам, чтобы легко подняться с кресла. Я поднимаюсь. Мне удается. О черт! Юбка трещит! Отрывается! Вдобавок у Греты на руке браслет с какими-то финтифлюшками и завитушками. Один из завитков цепляется за мой парик. Ра-а-аз! И парик слетает с головы.
Мамма миа! Что за невезуха!
Тут до Вилли доходит, и он, похоже, не согласен с таким поворотом событий! Наш капитан относится к тому типу мужей, которые не чувствуют, что им наставляют рога, но очень обижаются, когда застают своих жен в постели с любовником.
