Шкура неубитого мужа - Михалева Анна Валентиновна (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Ах, как жаль, — сюсюкая, протянула барышня. — Я понимаю ваши чувства. Я не мужчина, но догадываюсь, как это трудно — просить девушку… Хотя, может быть, я вам не нравлюсь… — загробным голосом закончила она.
— Нет, ну что ты, Виолетта, старушка, — испугался Александр, понимая, что попал в двойной капкан. Хуже нет ситуации, подобной этой! Если он скажет правду: «Да, ты мне не нравишься, ты меня раздражаешь, и вообще, я тебя боюсь, потому что ты поступаешь нечестно, играешь не по правилам и все такое», то он навсегда покроет свое имя позором, оскорбив девушку, открывшую ему свое сердце. Если он выберет то, что уже произнес, то, скорее всего, дело закончится помолвкой. Но помолвка с Ви все-таки лучше бесчестия!
Он все еще успокаивал себя этим, но силы покинули его, когда он услышал, как Ви нежно пролепетала:
— Ах, мой дорогой. Я давно догадываюсь о твоих чувствах, но я не смела до этой минуты… — Она прерывисто вздохнула и, к великому ужасу своего кавалера, стремительно приблизилась к нему на смертельно опасное расстояние. Настолько опасное, что ее губы почти касались его. — Я тоже люблю тебя! Милый, милый Александр!
Я думаю, нам стоит объявить о нашей помолвке.
Вот так все и случилось. Он даже не осознал, что в диалоге (который по справедливости все-таки правильнее считать монологом) поставлена жирная точка в виде страстного поцелуя. Ви схватила его в объятия и прижала к груди так сильно, что у него чуть ребра не треснули.
— Ой! Простите!
Сэр Доудсен вздрогнул и порывисто оглянулся.
К его великому счастью, на балконе их было теперь трое.
Он понял, что свершившегося этим не исправить, но тем не менее позлорадствовал за всех угнетенных чересчур настойчивыми невестами женихов — Ви обиженно поджала губки, поведя своим длинным носом из стороны в сторону, и отступила от него на шаг.
На пороге стояла миленькая девушка. Излишнее изящество в фигуре и слегка вздернутый носик делали ее похожей на девочку-переростка.
— Ой! — опять воскликнула она и склонила голову набок. — А я вас, кажется, знаю. Помните, на музыкальном вечере недавно…
Сэр Доудсен смутно припомнил, что действительно эта девушка была на вечере. Она все время крутилась возле Боброва, и пару раз они даже выпили все вместе по бокалу шампанского.
— Анастасия, — она кивнула ему и Виолетте.
Та ей ответила тем же, но лицо ее окаменело надменностью.
А вот Александр искренне порадовался встрече.
— Вы были с подругой. Она певица. — Он испугался, что девушка уйдет, а потому решил закидать ее вопросами, всячески изображая живой интерес. Ему очень не хотелось обсуждать предстоящую свадьбу, а главное, оговаривать ее дату.
— Да, — кивнула та. — А Бобров мне шубу подарил за то, что я их познакомила.
— Он ее искал. Ее ведь зовут Мария?
— Да плюньте вы на Марию, — Анастасия опустила ресницы и повела плечом.
— Хм, — многозначительно промычала Виолетта.
Послышались приближающиеся голоса, и вскоре н. балкон вывалились Борис с леди Харингтон.
— ..и удивительное дело, он не любит бантики, мячики и прочие игрушки. Знаете, чем развлекается мой Варфоломей? — Борис заливался соловьем.
«Верно, человеческими черепами», — предположил за леди Харингтон Александр.
— Ни за что не догадаетесь, — кошатник расплылся в довольной улыбке, став похожим на лысого близнеца своего любимца. — Оливками. Он играет оливками, а потом их съедает. Не правда ли, странно?
— Это довольно удивительно, — с энтузиазмом подхватила леди Харингтон. — Хотя не знаю, хорошо ли это для пищеварения вашего кота.
— Вы так думаете? Господи, а мне это не приходило в голову! — ужаснулся Борис. — Знаете, я, пожалуй, исключу оливки и посмотрю, что будет.
«Он тебя сожрет». Александр усмехнулся.
— Может быть, он перестанет шевелить ушками, — мечтательно предположил любитель котов.
Леди Харингтон, явно польщенная таким вниманием к своему замечанию, разрумянилась.
— А вот и Виолетта, — словно только что заметив, она подвела собеседника к дочери.
— Мама, — с торжественной грустью произнесла девица, — Александр хотел бы тебе кое о чем сообщить…
Она выжидательно глянула на жениха. Тот поперхнулся, покраснел и пробубнил нечто, что больше напоминало как раз «кое-что»:
— Ну, мы.., это.., в общем.., мы.., это…
— Боже мой! — расцвела леди Харингтон. — Как я рада. Дорогой мой, я поздравляю вас. Лучшего выбора я вам уж вряд ли могла бы желать! Ви, солнышко, — она нежно обняла дочь.
Александр инстинктивно отшатнулся, боясь, что и его постигнет та же участь. На сегодня он уже перевыполнил план по непрошеным поцелуям от этой семейки.
— Так вы что, женитесь? — Сэр Доудсен в который раз подивился умственным способностям Бориса. Сделать такое заключение из увиденного под силу только весьма прозорливому человеку.
Неожиданно идиллию помолвки нарушила Анастасия, излишне бойко, видимо, от торжественности момента, обратившись к Александру:
— Я, собственно, давно вас ищу. Господин Бобров там рассказывает о вашем последнем контракте на перевозки гуманитарной помощи. Такое похвальное дело, но ему не хватает подробностей. Посол весьма заинтересовался…
С ее стороны это было не самым ловким прекращением слюнявой беседы, но выбирать не приходилось. Александр изо всех сил постарался скрыть улыбку. Ви с матерью, наоборот, чувств своих не таили и как по команде поджали губы.
— Пойдем, дорогая, я представлю тебя своему другу. — Потомок Доудсенов подал руку невесте, силясь не слишком морщиться, произнося «дорогая». Он понимал, что эта сладкая пилюля немного сгладит вопиющую бестактность Анастасии и чуть-чуть подсластит то неприятное впечатление, которое произведет на нее бурный Бобров.
«Она непременно будет настаивать, чтобы я прекратил дружбу с таким невоздержанным типом», — заранее проворчал про себя Александр и повел «даму сердца» с балкона.
Маша оглядела себя в зеркало, прищурилась, склонила голову набок, усмехнулась… Н-да, не такой представляла себя «девочка с Севера»: волосы высветленные до голубоватого оттенка, отутюженные, прямые. Губы ярко-красные, словно она только что насытилась кровью из чьей-то артерии, глаза, по выражению Боброва, «вполлица», грудь торчит вперед чуть ли не под прямым углом, платье черное, обтягивающее и такое чертовски открытое!
Кошмар! Она зажмурилась и лукаво хихикнула: «А вообще-то ничего!» Такой она себе нравилась. Но чувствовала себя как-то странно, словно ее втиснули в чужое тело, которое требует других манер и вообще всего другого. А чего — она не знала. Знала точно, что теперь это тело не может отдыхать в маленькой комнатушке, за стенкой которой храпит хозяйка, ездить на общественном транспорте и питаться бутербродами. Это против правил.
— Ну как? — Стилист Никитос отступил от своего творения и окинул его довольным взглядом хорошо потрудившегося человека. — Два дня пыхтел!
Он был честен. Началось все вчера. Никита приехал в офис Боброва с эскизами (меценат заранее выслал ему Машины фотографии). Вот по ним он и придумывал ее новый образ. Привез одежду из дорогих магазинов (на примерку) и принялся Машу мучить. Сначала сделал все, как задумал: завил волосы большими локонами, обрядил в коричневое замшевое платьице, которое и нарядом-то назвать можно было с натяжкой — так, обрезки какие-то.
К ним напялил ей на ноги длиннющие сапоги на высоченной позолоченной шпильке. Бобров пил бренди, хмуро наблюдая за ее превращением.
Когда все было закончено, он отрицательно покачал головой.
— Ну, тогда другой наряд, — согласился с ним стилист.
Переодевали Машу до самого вечера. Она порадовалась, что был понедельник и ей не пришлось отпрашиваться на концерт. Ничего на ней Сержу не нравилось.
«Нет искры», — скупо характеризовал он и выпивал еще одну порцию.
К ночи Маша устала так, словно не переодевалась, а разгрузила вагон с одеждой. Тело все ломило, а решение так и не было принято. Никита злился, сетовал на капризы клиента, намекал на присутствие алкогольного фактора в работе, потом скис окончательно.
