Дайте усопшему уснуть - Уэстлейк Дональд Эдвин (читать хорошую книгу TXT) 📗
— Я велел привезти тебя вовсе не для того, чтобы выслушивать ложь, — сказал Ник Ровито.
— Мне и в голову не приходило такое, — ответил Энгель. — И в голову не приходило. И я никогда не встречался с этим парнем, Роузом.
Ник Ровито покачал головой.
— Так с чего бы ему утверждать обратное? Почему он указал на тебя? Если ты с ним не встречался, если он не знаком с тобой, то зачем он это сделал?
— Не знаю. Я всегда был верен тебе, на все сто процентов. Придет время, и ты узнаешь об этом.
Лис расхохотался, а Гиттель сделал жест, будто играл на скрипке.
— Я честен до конца, — сказал Энгель. — За мной следит Каллагэн, ему хочется знать, что со мной стало, и он поднимет шум. Ник Ровито ухмыльнулся и покачал головой.
— Убийцы никого не интересуют. Полиция не станет искать того, кто принял убийцу. А на тебе с вечера висит мокрое дело.
— На мне?
— Вечером ты застрелил одного подонка. В Джерси, в тот момент, когда он выходил из кегельбана. Ты застрелил его и, убегая, выбросил пистолет. Он уже в полиции, и на нем будут обнаружены твои отпечатки пальцев. Энгелю начинало казаться, что все это происходит во сне. — Мои отпечатки?
— Возможно, ты сочтешь меня барахольщиком, — продолжал Ник Ровито, — но я никогда ничего не выбрасываю. Помнишь пистолет, из которого ты пальнул в Коннели?
— Так он у тебя?
— Прекрасный набор отпечатков, сохраненных свеженькими в холодильнике. С утра Каллагэн начнет разыскивать тебя по подозрению в убийстве. Завтра к вечеру он найдет твой труп Ни свидетелей, ни допросов, ни доказательств. И не нужно тратить ни времени, ни денег на судебное разбирательство Он умоет руки и займется чем-нибудь другим И он был прав. Энгель тряхнул головой, стараясь отогнать эту мысль, пытаясь не думать о том, что произошло в последние полчаса и чему еще было суждено случиться, но у него ничего не вышло.
Ник Ровито одарил его издевательской ухмылкой.
— Прощай, подонок, — сказал он. — Прощай, ублюдок, дешевка хренова.
— Ник...
— Убрать его!
Геттель и Лис подошли к нему и схватили за руки чуть выше локтей, крепко сжав пальцы — тем самым приемом, которым и он пользовался несчетное число раз. Они вытащили его из черной комнаты и проволокли по кабинету, где по-прежнему сидел, моргая, придурок Клэббер, провели его через зал, вытолкали за дверь и перевели через улицу к машине.
С колес уже исчезли колпаки, антенну тоже сняли. И стекла задних фонарей. Бардачок был взломан, обивка заднего сиденья исполосована ножом.
Геттель оглядел пустынную улицу.
— Детишки порезвились, — сказал он — Никакого уважения! — И обернулся к Энгелю: — Давай-ка за руль.
— Ты что, спятил? — возразил Лис.
— Энгель не станет шалить. Ведь не станешь, Энгель?
Именно этим он и собирался заняться. Но сказал:
— Нет уж, увольте. Я слишком хорошо вас знаю, парни.
— Ну и умница, — отозвался Гиттель. — Он попробует сыграть на нашей симпатии, на нашей дружбе. Он попытается подкупить нас, но устраивать всяких подлянок не станет, верно, Энгель? — Ты меня насквозь видишь, — отозвался Энгель.
— А я сомневаюсь, — сказал Лис, — я хочу, чтобы ты об этом знал.
Они вновь уселись в машину, Энгель — за руль, двое парней — на заднее сиденье. Лис дал Энгелю понять, что его пистолет наготове, а Гиттель сказал Лису, что никаких оснований для беспокойства нет. Энгель спросил, куда теперь ехать, и Гиттель объяснил:
— Езжай к мосту Триборо. До Сто двадцать пятой улицы.
— Хорошо.
На сей раз Энгель не спешил Он сосредоточился на управлении машиной, непрестанно переключая передачи и напрягаясь, словно тащил машину на собственной спине Чтобы усыпить бдительность Гиттеля и Лиса, он разговаривал с ними именно так, как мог бы ожидать Гиттельвзывал к старой дружбе, сочувствию, искусно удерживаясь на грани прямого подкупа Однако он вовсе не рассчитывал, что его действия немедленно приведут к желаемому результату Он готовился где-нибудь по дороге улизнуть от этих двоих.
Будка сборщика платы за проезд располагалась точно посередине моста. Энгель подумал, нельзя ли просто выйти там из машины и удрать, рассчитывая, что Гиттель и Лис не отважатся стрелять около будки, но основное затруднение состояло в том, что там некуда было бежать. Если бы будка стояла у подножия моста, еще можно было бы попытаться После моста ему велели ехать по Гранд-Сентрал-Парквей, петлявшей по Куинсу.
— Езжай к Лонг-Айлендской автостраде, — сказал Гиттель, — а потом дуй на восток.
Это означало ехать прочь от острова Лонг-Айленд, прочь из Нью-Йорка.
По обе стороны Сентрал-Парквей раскинулись сады В час дня движение здесь было не особенно оживленным Энгель притормозил, желая потянуть время Он занял крайний левый ряд и ехал со скоростью сорок миль в час. Он выжидал удобного момента, занимая болтовней сидящих на заднем сиденье парней до тех пор, пока, наконец, удобный момент не наступил Все полосы шоссе были свободны. И ни одного человека, переходящего дорогу поблизости.
Он перевел рычаг в нейтральное положение, открыл дверь и вывалился из машины. В этот миг кто-то крикнул:
— Эй!
Незабываемое ощущение — хлопнуться на асфальт на скорости сорок миль в час. Выпрыгивая, Энгель свернулся в клубочек и теперь летел вперед, перекатываясь с боку на бок, постепенно теряя скорость. Наконец он распластался на спине в каких-то кустах.
Он с трудом сел, ощущая легкую дурноту и головокружение. Прямо перед ним черный «шевроле», хотя и замедлив ход миль до двадцати, продолжал мчаться по дороге и останавливаться, вроде, не собирался. Он съехал ближе к средней полосе, но все еще двигался по прямой. Что ни говори, Кенни умел балансировать руль и центровать оси.
Энгель живо представил себе, как Гиттель и Лис с истошными воплями лезут с заднего сиденья вперед, отпихивая друг друга и зря теряя силы.
Пока он сам теряет время.
Все в порядке. Энгель поднялся на ноги, ощущая боль не менее чем в тридцати местах, перешел, шатаясь, через полосы шоссе, ведущие на восток, затем пересек полосы противоположного направления, добрался до металлического ограждения, перевалился через него и, выбрав одну из сумрачных улочек Куинса, рванул во все лопатки, спасая свою жизнь.
Глава 17
В манхэттенской телефонной книжке людям по фамилии Роуз отводилось целых шесть колонок. В справочнике Куинса три с половиной колонки. А тот Роуз, с которым столкнулся Энгель, мог с равным успехом жить и в Бруклине, и в Бронксе. Или к Коннектикуте. Да хоть на Луне.
Энгель закрыл оба справочника и вернулся к столу, где стыл кофе и сох датский сыр. Он уселся, набил сыром рот и, жуя, посмотрел в окно.
Он сидел в круглосуточной забегаловке на Тридцать первой улице Куинса в полумиле от Сентрал-Парквей. Энгель добрался сюда с огромным трудом и, повалившись на землю, минут пятнадцать отлеживался, не в силах даже думать, что же ему делать дальше.
Энгель мало что понимал, но и тех крох информации, которыми он располагал, хватило, чтобы сделать непреложный вывод: его подставили. Его подставили тонко, искусно, не оставили ни малейшего шанса. К тому же, подставил его кто-то неизвестный. Впрочем, если он правильно понял, этих незнакомцев было несколько. Коротышка по имени Роуз лишь представлял других, таких же, как и он сам, мерзавцев. Неужели Ник Ровито поверил бы голословному обвинению такой мрази, как Роуз? Нет. Ник Ровито стал бы требовать назвать имена предпринимателей, которые могли подтвердить его слова, а затем прощупал бы их Совершенно очевидно, что все они спели одну и ту же песенку Короче говоря, целая группа совершенно незнакомых людей пожелала подставить парня по фамилии Энгель. Да, но зачем это понадобилось целой группе совершенно незнакомых людей?
Все они бизнесмены. Солидные граждане. Не маньяки, не злые шутники, не кучка мстителей. Мужья и отцы, владельцы предприятий, налогоплательщики, и всем им внезапно и неожиданно приспичило указать пальцем на человека, совершенно им незнакомого.
