Золотая муха - Хмелевская Иоанна (читать книги без сокращений TXT) 📗

Тося и Адамчик потребовали рассказать, обо всем подробно, и я принялась страстно описывать сборы янтаря на морском берегу и связанные с этим превратности судьбы, отнюдь не зацикливаясь на этих превратностях. Однако именно они несколько охладили энтузиазм гостеприимных хозяев. Услышав о пронизывающем ветре, ледяном дожде, резиновых сапогах, в которых хлюпает морская вода, тяжеленных сачках и тёмных верхушках деревьев на хмуром небе задолго до восхода солнца, Тося с Адамом явно помрачнели.

— Тосенька так легко простужается, — заботливо произнёс Адам.

— Адамчику не справиться! — в один голос с мужем произнесла Тося. Он у меня такой слабенький, чуть что — сразу ангина.

— Да нет же! — горячо возразила я. — Морской климат закаляет организм.

— Ты всегда отличалась лошадиным здоровьем, — вспомнила школьные годы Тося. — Зимой идёшь из бассейна с мокрой головой, и хоть бы хны! А я после такого несколько недель провалялась бы в постели. Адамчик же только ноги промочит — и насморк гарантирован.

Пообещать сухие ноги я не могла, разве что при отсутствии янтаря на берегу, а тогда какой смысл?

— Жаль! — от всего сердца вздохнул Адамчик. — Раз в жизни удалось мне купить целый мешок янтаря по дешёвке, случайно подвернулась оказия, но это было несколько лет назад, почти весь вышел. Мог тогда и больше купить, но те куски слишком дорого оценили. Впрочем, все равно рука бы не поднялась на части разрезать, если в серёдке такая великолепная муха…

— Что?! — вскричала я.

— Ну да, муха, — повторил Адамчик, по-своему истолковав моё волнение. — В некоторых кусках янтаря встречаются ископаемые насекомые, а этот был просто потрясающим. Размером с кулак, и внутри огромная муха, золотая. Сказочное зрелище!

У меня перехватило дыхание, и какое-то время я была не в состоянии ни слова вымолвить. Придя в себя, обрушила на пана Адама новый град вопросов:

— Когда это было? Кто продавал? Откуда привезли? Какая муха? Где вы его видели? Только с мухой или ещё какой? А большого куска с голубой дымкой не видели? Свежий срез на боку… Кто?!

Впечатлительный Адамчик даже испугался:

— А что? Пани о нем что-то известно? Какая-то махинация?

— Когда это было? — страшным голосом возопила я Адамчик и вовсе струсил, не сразу сообразил.

— Сейчас, попробую вспомнить. Сразу же после крестин Марты. Тосенька, сколько лет Марте?

— Почти семь. А крестили ровно шесть лет назад. А что?

— Почти шесть лет! — сообщил мне Адамчик, будто я сама не слышала. — Хорошо помню, потому что Тося была крёстной и у нас не хватило денег, пришлось потратиться…

Неужели вот так, совершенно случайно, я вышла на след преступления?

— Минутку, это очень важно, — заявила я официальным голосом. — Попрошу описать муху!

Адамчик послушно сосредоточился. Муха была большая, чуть не с бабочку, но не бабочка, сразу видно — муха, с чёрными крылышками и золотым тельцем, и ножки тоже припорошены золотым пушком. Я сразу поняла — та самая, золотые мухи в куске янтаря на каждом шагу не встречаются. И хронологически все совпадало. Продавали муху вскоре после исчезновения девушки, — видимо, преступники торопились с продажей, боялись, что весть о мухе разойдётся по округе, дойдёт и до столицы.

— А кто продавал?

— Не знаю, — сокрушённо признался Адам. — Я, собственно, случайно на неё наткнулся, у знакомого посредника, знаете, из тех, что привозят с побережья янтарь и продают камнерезам, ювелирам, шлифовальщикам.

— А что вы ещё у него видели, у этого посредника? Случайно не заметили большого куска с дымкой внутри, которая отдаёт перламутром, так и переливается на все лады?

— Точно, была, но откуда пани известно? Конечно же, я её запомнил, такого не забудешь, так за неё просили целое состояние! А ещё я видел у него янтарь с маленькой рыбкой, только что вылезшей из икринки.

Ну, теперь никаких сомнений. Я попала на след исчезнувшего сокровища и теперь со следа не сверну!

— А тот посредник тоже не знал, откуда взялся необычный янтарь? — сурово продолжала я допрос.

— Не знаю… Может… но я его не спрашивал.

— А кто он? Где он? Его адрес! Фамилия! Не бойтесь, пан Адам, слово даю, никому о вас не скажу, но этот янтарь украден…

Хорошо, что ещё об убийстве не ляпнула, дура ненормальная! Вовремя прикусила длинный язык. Ведь обычно люди боятся всяких криминальных историй, замкнётся в себе трепетный Адамчик, и слова из него не вытянешь. А вдруг этот посредник его близкий друг? Или из каких других соображений не станет болтать кому попадя, ведь я для него человек посторонний, а посредник может оказаться старым знакомым, постоянным поставщиком, да мало ли ещё кем.

Судя по тому, как вилял и заикался Адамчик, ему и в самом деле не хотелось продолжать разговор на щекотливую тему. Тося смотрела на меня осуждающе. Пришлось спасать положение.

— Да вы успокойтесь, пан Адам, купленный вами янтарь совершенно легальный, похищенными были лишь те потрясающие экземпляры, на которые у пана денег не хватило. К счастью! Причём ваш перекупщик может быть совершенно непричастным к краже, янтарь уже мог пройти через десятые руки.

Простодушный Адам явно обрадовался — Это хорошо, проще пани, мне бы не хотелось бросить подозрение на человека, который неоднократно оказывал мне услуги. В конце концов, ведь только благодаря ему я и имею возможность приобретать сырьё, не все могут зимой собирать янтарь на берегу моря. Это некий Люциан Орешник, проживает на улице Хожей, дом тридцать шесть. Недалеко от Садовой. Квартира? Двадцать семь. Давно я у него не был, то есть был, но дома не застал, — может, он уже куда переехал…

Я почувствовала себя по гроб жизни обязанной этому трепетному человечку за бесценные сведения и поклялась себе, если упомянутый Люциан Орешник лично не убивал, скрыть его от официальных органов. Вряд ли такой человек, как пан Адам, поддерживал бы с преступником отношения, не мог этот перекупщик быть уголовником! А теперь надо как-то осторожненько подобраться к Орешнику, не спугнуть его, пообщаться по-дружески, вo всяком случае попытаться это сделать.

Оставив наконец и покое Адамчика и Тосю, я покинула их квартиру и прямиком отправилась на Хожую.

К счастью, в тех домах, где имеются лифты, люди но лестницам не снуют, так что мне удалось никем не замеченной подойти к двери нужной квартиры. На кнопку звонка я нажала без особой уверенности, ибо в висящем в холле списке жильцов проживающим здесь значился какой то Фермель, а вовсе не Орешник. Из-за двери послышался дамский голос, интересовавшийся, кто там.

На такой вопрос я никогда в жизни не находила ответа, если из-за двери спрашивали незнакомые. Сообщить свою фамилию? А что в ней толку, чужому человеку она ничего не скажет. Если бы я жила в этом доме или хотя бы рядом, могла бы представиться соседкой. Сказать «свои»? Начнутся расспросы — какие такие свои? Назваться страхагентом или почтальоном мне не пришло в голову, и правильно, человек за дверью сочтёт себя обманутым, когда выяснится, что я не имею отношения к почтённым учреждениям. Так что же следует ответить на глупый вопрос «кто там»?

— Не вор! — решительно заявила я.

— А кто же тогда? Немедленно донеслось изнутри.

Это меня добило. Что придумать? Пришлось сразу приступить к делу — Знакомая пана Люциана, нашлась я и спохватилась — тоже не правда.

Женщина за дверью оказалась крепким орешком.

— Какого пана Люциана? — потребовала она уточнения.

— Орешника.

— Не знаю такого.

Ничего не понимаю. Как можно не знать пана Орешника, если сидишь в его квартире? И я проявила настойчивость:

— Вы не можете его не знать. Он здесь живёт.

— Ничего подобного! Никакой Орешник тут не прожинает!

— Должен проживать. Пан Корецкий приходил к нему сюда, квартира двадцать семь.

— Никакою пана Корецкого я не знаю.

— Это не имеет значения, зато я его знаю.

— А вы кто?

Круг замкнулся. Сейчас меня хватит кондрашка, эта кретинка меня достанет. Неужели так страшно открыть дверь? Голос у женщины молодой, но не детский, поняла же, черт возьми, что имеет дело тоже с бабой…