Клин клином - Хмелевская Иоанна (книги полностью .txt) 📗

— Меня ваша фамилия не интересует… Отбой. Звоню снова.

— Слушаю…

— Обещаю вам покой до конца ваших бренных дней, — ласково сказала я, — только ответьте на один вопрос.

— Не дождётесь. Бесстыжая вы женщина. Впрочем, чему тут удивляться, выучку-то прошла на панели у “Полонии”…

— Что?!

— Вы правильно расслышали, у “Полонии”… Это меня уж совсем заинтриговало. Весьма оригинально. И откуда только он все это берет?

— Вы меня озадачили, — живо подхватила я. — Что-то не припомню такого места работы в своей трудовой биографии…

— У меня на ваш счёт полная информация. И место работы, и профессия вполне вам соответствуют.

Я хотела было сказать, что он отстал от жизни, что в моде теперь панель у другой гостиницы, но не могла припомнить, у какой именно. А пока вспоминала, он уже дал отбой. Немного подумав, я позвонила в четвёртый раз.

— Слушаю.

Зачем он только снимает трубку? Ведь знает, кто звонит.

— Может быть, вы боитесь, что я потребую с вас гонорар?

Ответ был пространный и столь же изощрённый, сколь и пакостный. В конце его снова зациклило на милиции. Пришлось дать ему передышку, а тем временем позвонить сразу в два милицейских пункта. Коротко изложив суть проблемы, я поинтересовалась, с какого по счёту звонка я вступаю в конфликт с уголовным законодательством. Удостоверившись, что кое-какой резерв ещё есть, я снова набрала его номер, — Чего вам ещё?

— Хотела спросить, в которое из отделений милиции вы собираетесь звонил”. А то я уже переговорила с вашим районным отделением, с моим и с Центральным управлением.

Минута молчания, тяжёлый вздох и наконец ответ:

— Ну, тогда уж только Творки остались. И снова отбой. Я от души за него порадовалась: наконец-то к человеку вернулось чувство юмора, а то нехорошо получается: я всласть развлекаюсь, а он как на похоронах. Сейчас самое главное — не разочаровать его, поддержать тонус — он, конечно, настроился на очередной звонок, уже небось и звукозапись подключает. Дав ему несколько минут форы, я взялась за трубку.

— А чего вы, собственно, боитесь? — с любопытством спросила я. — Почему…

— У вас в голове не все дома, — прервал он меня, не слушая. — Милиция вам уже звонила, или одного раза мало?

У этого человека удивительный дар поражать своими ответами. Никакая милиция мне не звонила, это я звонила в милицию. Совсем у него в голове все перемешалось. Фу-ты пропасть… а вдруг он по ошибке напустил милицию на какое-нибудь невинное существо?

— Постойте! — взвизгнула я. — Ради бога, на кого это вы напустили свою милицию? Ко мне никто не звонил!

— Как бы вам не пожалеть о своём бесчинстве. Учтите, это уже пятый звонок.

— Нет, простите, шестой, — уточнила я для порядка.

— Даже шестой. Вы лишаете меня покоя в моем же собственном доме, самым бессовестным образом. Это преступление…

— Да что вас заело на этом преступлении…

— ..отравляете жизнь…

— Дадите вы мне хоть слово сказать? Я вам ясно говорю…

— ..ответите перед законом…

Мы уже голосили хором, поскольку он даже не слушал моих ответов. Смысла в такой беседе было мало. Я перезвонила в седьмой раз.

— У меня эти наши словопрения уже из ушей лезут, — раздражённо сказала я. — Ничего не пойму, все время такое ощущение, что разговариваю не с вами, а с кем-то совсем другим. Ответьте мне на один вопрос, а потом можете хоть застрелиться.

— Я, по-моему, ясно сказал — ничего отвечать не буду. С такими особами, как вы, знакомств не завожу и заводить не собираюсь. Наглая шантажистка…

— Повторяетесь…

— Шантажируете меня своими звонками, грозитесь телефон оборвать, если я с вами не поговорю…

— Плевать мне на разговор, ответьте только на один вопрос…

— ..а это и есть шантаж, и вы понесёте за него заслуженное наказание. Поплатитесь и лично, и по месту службы…

— У меня по месту службы столько забот, что одной меньше, одной больше…

— ..последствия для вас будут самыми неприятными…

Мы снова голосили дуэтом, так что я сочла за лучшее умолкнуть. Невольно вслушавшись, я вдруг поняла, что весь этот маразм довольно своеобразен. Он повторял один и тот же монолог как заезженная пластинка, лишь изредка привнося ту или иную творческую деталь. Так я узнала, что милиция уже взяла мой след. Завершил он свою инвективу самым неожиданным образом, деловито заявив:

— Ну вот, кассета кончилась, отключаюсь. Благодарю вас.

Этой магнитофонной записью он несказанно меня потешил. Оставалось и мне закруглить нашу беседу на такой же умиротворяющей ноте, да и не грех бы попрощаться. Позвонив в восьмой раз, я томно, с чувством прощебетала:

— Мне ничего от вас не надо, лишь бы напоследок, ещё хоть раз в жизни, услышать ваш голос…

— И это все?

— Да… — умильно выдохнула я в трубку и, бросив её на рычаг, дала волю разбиравшему меня смеху, после чего со спокойной душой пошла спать.

На следующий день, ближе к вечеру, раздался звонок.

— Слушаю вас, — отозвалась я.

— Довожу до вашего сведения, что теперь вы можете названивать мне хоть до самого Судного дня. У меня отныне другой номер. А вашей самодеятельностью уже занялась милиция.

Только я хотела сказать, что сейчас умру от страха, как он отключился. На всякий случай я разузнала, как обстоят дела со сменой телефонных номеров, выяснила, что скорей всего он не соврал, и на том успокоилась. Поздно вечером он снова позвонил. Видать, этот человек жить без меня не может…

— Напоминаю вам, что номер свой я поменял и теперь застрахован от ваших посягательств.

Я устроилась поудобней у телефона, закурила сигарету и сказала:

— Очень мило с вашей стороны, что вы решили рассекретиться, наконец-то я слышу нормальную человеческую речь.

— Да, теперь можно себе позволить. Мы с вами сейчас в равном положении, я защищён от вашей беспардонности.

— Что вы называете равным положением? То, что вы знаете обо мне все, а я о вас ничего? Вы серьёзно?

— Отныне я для вас недосягаем. Так знайте же, сейчас я дома, наслаждаюсь покоем и вы меня своими звонками не достанете…

Я чуть было не ляпнула, что в таком случае мне ничего не остаётся, как приехать к нему, но вовремя прикусила язык.

— Раз уж вы в благодушном настроении и даже снизошли до беседы, скажите тогда на милость, что все это значит? Вы меня с кем-то перепутали?

— Ни с кем я вас не перепутал, хватит прикидываться невинной овечкой. Просто знать вас не желаю, и не надейтесь на свою настырность. Ничего вам от меня не светит. К счастью, я вовремя понял, что вы за штучка, и успел дать задний ход. Я уже не раз напарывался на дамочек такого пошиба, потому-то и закрыл свой номер телефона… И на вас, поверьте, найду управу.

Я слушала его исповедь в полной растерянности. Что же это такое деется? Что у него за дурь в голове? Мания преследования? В чем он меня подозревал?

— Может быть, вы опасались, — со всей деликатностью спросила я, потому как психов нервировать нежелательно, — что я буду у вас что-то вымогать?

— Учтите, это ваши слова. Я ничего такого не утверждал.

— Я вас выручила, не стоит благодарностей.

— Считаю своим долгом предупредить, что о вашем поведении, включая и сегодняшний день, уведомлена милиция, вам это так с рук не сойдёт. Все ваши звонки записаны на плёнку. А сейчас отключаюсь, наконец-то отдохну. Что-нибудь почитаю в тишине, без ваших звонков. Доброй ночи.

Итак, невинная моя забава обернулась нешуточной драмой. Сомневаться не приходится, всю эту катавасию он, как ни странно, воспринимает серьёзнейшим образом. И глубоко вериг всему, что говорит. Я в его глазах женщина лёгкого поведения, и по профессии, и по своей сути, вдобавок шантажистка да и вообще подлая бестия. А к тому же, судя по его обращению со мной, не в меру придурковата. Чертовщина какая-то, дорого бы я отдала, чтобы узнать, каким образом эта галиматья засорила ему мозги. Сколько я ни старалась, никакого вразумительного объяснения не нашла и переключилась на другие детали этого дела. Ну хорошо, пусть я распоследняя шельма, каких ещё свет не видывал, допустим, так оно и есть, почему же он меня раньше не раскусил? Любой нормальный человек с шантажисткой даже в разговор вступать не будет. И потом, как можно ни с того ни с сего, с места в карьер учинять такой безобразный скандал? Или он в самом деле уверен, что я в конфликте с законом и при одном слове “милиция” готова околеть со страху? И почему он напрочь позабыл про такой лёгкий и простой способ развязки, как обыкновенный человеческий разговор? Не сваляй он дурака со своей конспирацией ещё при первом моем звонке, мы бы откровенно объяснились, и неужели я бы не отпустила его с миром? Стоило только сказать: “Дорогая пани, так, мол, и так, прошу меня простить, но продолжение нашего знакомства представляется мне нежелательным. Все было очень мило, спасибо, будьте здоровы”. Возможно, я бы и задала ему под занавес кое-какие вопросы, но на ответах бы не настаивала. В конце концов, любое дело можно уладить интеллигентно, а он ведь производил впечатление человека интеллигентного. Неужели я так феноменально ошиблась?