В провинции, у моря (СИ) - Охалова Полина (бесплатные полные книги TXT, FB2) 📗
Ксения попыталась понять, нет ли в словах Светланы упрека или намека и решила, что намек в любом случае был, надо жить по-товарищески, не напрягая друг друга и тогда все будет хорошо. До ее отъезда осталось-то меньше двух недель.
Вечер прошел тихо и мирно. Устраиваясь на своем диване, Ксения давала себе слово забыть про Николая и Анфису и всех покойников, сколько бы их еще не обнаружилось. Но все же интересно, кто этот второй-то был на пирсе? И что за лжеполицейский тогда к Полине приходил, хряснул ее по рыжей пустой головке и телефон Анфисин унес? Наркоман святовласский? Нет, что-то тут не вяжется. «Да спи ты, дура старая», – обругал разбушевавшегося вновь следопыта благоразумный внутренний голос, и Ксения предпочла к нему прислушаться.
Глава четырнадцатая
На следующий день Ксения решила дать Светлане отдохнуть от своего общества. Вспомнилось из Кузьмы Пруткова: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану» Да, пора уже заткнуться и дать отдохнуть и фонтану, и Светлане. Вооружившись этой благоразумной мыслью, Ксения направила в СПА, которое находилось неподалеку в пятизвездочном отеле. Несмотря на то, что здание гостиницы было построено во времена болгарского «развитого социализма», внутри все было вполне современно, а СПА и вовсе поражал широтой возможностей – одних саун было шесть или семь: и турецкая, и инфракрасная, и ароматическая, и финская, и даже загадочная египетская, дверь в которую, к сожалению, оказалась закрытой, потому не удалось узнать, как фараоны парились. Кроме того, был бассейн с соленой водой, куда Ксения немедленно погрузилась, решив на сегодня прекратить все разыскания и размышления и отдыхать душой и телом.
Но в финской сауне, куда она переместилась после бассейна, на нижнем полке расположились три грации средних лет, которые завели беседу по-русски да так громко, что не игнорировать ее было при всем желании невозможно. Предметом обсуждения был ковид. Несмотря на то, что пандемия пошла на спад и, кажется, страх перед новой болезнью заметно поутих, дамы обсуждали вопрос с не остывающей горячностью. Сидящая в центре развивала популярную теорию о заговоре «золотого миллиона», который захотел почистить и проредить население планеты, поубавить народишку, чтобы легче дышалось. «Я читала научную статью серьезных ученых, – вещала дама, – они утверждают, что вакцина придумана с двойной целью: во-первых, они денег себе нагребут, а во-вторых, все, кто привился, через два года начнут скоропостижно умирать. Останется только это мировое правительство и их семьи и еще те, кто все же не поддался их зомбированию и не стал ставить себе эти дьявольские прививки!».
–– Ну а как не поставишь? – вздохнула соседка справа, – ведь не пустят через границу.
–– Вот именно, все у них очень четко продумано и организовано. Это заговор против простых людей.
– Да это-то ясно, они давно уже в Америке нас извести хотят.
–– Русских и китайцев прежде всего!
– Ну китайцев-то и вправду неплохо бы прорядить, – присоединилась к планам мирового закулисья та, что слева. – Ой, девочки, то ли еще будет! А пойдемте в джакузи посидим! – компания дружно встала и отправилась отдохнуть в джакузи в преддверии наступления апокалипсиса, организованного американскими толстосумами.
Ксения осталась потеть в сауне и в который раз подивилась людям, которые охотно верят в то, что можно спланировать и организовать мировую пандемию, тогда как даже жизнь небольшого коллектива человек из десяти практически невозможно организовать и проконтролировать: напланируешь и распланируешь, а тут один заболеет, другая забудет, третий в пробке застрянет, четвертый вообще обладает завидным даром пофигзма и игнорирования любых распоряжений начальства… А в головах конспирологов все слаженно и четко действуют на всех уровнях и во всех странах по указке какого-то невидимого центра принятия решений!
И еще, читая эти страшилки антиваксеров про то, что уколотые дураки через два года начнут массово умирать, она каждый раз думала, – чему они-то, неуколотые, радуются? Им-то в этом случае еще более жуткая участь предстоит: улицы, дороги, реки, моря и горы будут тогда завалены миллионами или даже миллиардами трупов – и невакцинированные «счастливчики» будут медленно, но верно задыхаться в этих миазмах трупного разложения. Уж лучше «уколоться и забыться».
Скоротав время за такими «приятными» и «расслабляющими» банными размышлениями, Ксения снова погрузилась в соляной бассейн, специально выбрав местечко возле двух солидных мужчин, решив, что они-то, наверное, щебетать про мировую закулису не будут. И действительно минут десять прошли в блаженной тишине. Но тут к двум дядькам подплыл третий – поздоровался и, выдержав небольшую паузу, поинтересовался, как дела у Петра Семеновича, что выяснилось насчет кредита, как теперь будет после смерти Николая Петровича? Ксения уже хотела поменять место лежки, но вдруг из дальнейшего разговора поняла, что речь идет о разбившемся о скалы Петровиче, который взял какой-то кредит вместе с неким Петром Семеновичем, а теперь этот Петр здорово попал на бабки, так как ему придется за двоих кредит выплачивать.
– Ну там со страховкой еще неясно, – густым басом сказал один из мужчин. – Дочь покойного Николая приехала, будут разбираться – был он застрахован или нет и кто эту страховку получит.
– Ну дочь и получит, знамо дело, – предположил вновь приплывший.
–– Но еще неизвестно, было ли завещание. Вдруг там что-то другое написано.
– Да кто вообще завещания-то пишет!
– Не скажи, теперь люди пишут особенно, если денег не сто рублей на книжке. Петрович все же не мальчик был и в большие дела собирался вписаться.
«Ух ты, – подумала Ксения – а тельняшечный Петрович-то в трениках, вытянутых на коленях, оказывается капиталами ворочал!»
Ей показалось, что про кредиты и Петровича она где-то и раньше слышала, но вспомнить, что слышала и когда, Ксения, как ни силилась, не смогла.
Но это просто рок какой-то: куда она не пойдет, везде если не убиенная Анфиса, то сгинувший в пучине Петрович ее преследует, как тени отца Гамлета, – чертыхнулась про себя Ксения.
Она направилась в ароматическую сауну, где расположились в позе лотоса две девушки, в унисон вдыхая и выдыхая. Ксения села в угол, сплела ноги: что уж получилось – лотос там, полу-лотос или ножки курицы гриль – и попыталась ни о чем не думать. Но ни о чем не получилось: в голову тут же залез подходящий стишок – на этот раз Михайло Ломоносова. Готовясь когда-то в незапамятные времена к экзамену по русской литературе XVIII века, она среди утомительно длинных и пафосных ломоносовских од на взятие Хотина и другого прочего, неожиданно наткнулась на его коротенький стишок про кузнечика, который как-то сходу врезался в память:
Ты ангел во плоти, иль, лучше, ты бесплотен!
Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен,
Что видишь, всё твое; везде в своем дому,
Не просишь ни о чем, не должен никому.
А вот у Тредиаковского Василия Кирилловича, Ломоносовского соперника среди вовсе неудобочитаемого тоже попалось тогда прекрасное: «Земля, да слышит уст глаголы: Как дождь я словом потеку, и снидут, как роса к цветку, мои вещания на долы». Хорошо ведь! Как будто не косноязычный Тредиаковский написал, а кто-то другой, какой-то попаданец из будущего. Вот еще у пустозвонного Бенедиктова как-то нарвалась в стихах под названием «Неотвязная мысль» на строки, будто из песни Высоцкого: «Я гоню ее с криком, с топотом, Не стихом кричу, прозой рубленной, А она в ответ полушепотом: «Не узнал меня, мой возлюбленный!».
«Да, мать соскучилась бы видать по лекциям и студентам, – сделала вывод Ксения Петровна.
Но тут надышавшиеся ароматами девушки встали, загалдели, Ксения выпала из своих поэтических полу-лотосных мыслей и поплелась в раздевалку.
На пути из СПА домой вместо Бенедиктова с Тредиаковским, в голову опять влезли Николай Петрович с Петром Семеновичем. Петр – так же Ольгиного мужа зовут, Пόку. «Черт! – Ксения остановилась так резко, что идущий сзади парень налетел на нее и что-то пробурчал по-болгарски, но она даже не извинилась, поглощенная открытием: она вспомнила, кто говорил про кредиты! Это Петрович покойный с Пόкой и говорил на пляже. Пόка и есть этот самый Петр Семенович – к гадалке не ходи!
