Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Вы не звонили в Оршанск, в обл-больницу? Как там Вика?
— Звонил, звонил, Владимир… ээээ… Евгеньевич. Мне уже тут весь мозг её подруги на этот счёт вынесли. Звонил. Говорят — не поступала. Это несколько странно, конечно, у них сейчас пациенты только с самыми тяжёлыми травмами, и особой чехарды с учётом быть не должно. Но… В принципе, ничего необычного. Этот ваш… кому вы её на доставку поручили? Он ведь мог её не обязательно в облбольницу доставить; возможно, в детскую… а там не отвечает. Или в ведомственную, там, в промзоне есть поликлиника; а может повезло, и её сразу, с дороги в Мувск, в центральную перевезли — может, встретили попутку?..
— Это навряд ли… да и время…
— Ну, я не знаю. Добавить мне нечего. Вот. В кабинете у меня есть телефон, звоните пока я не уехал. А так — ключ будет у Бориса Андреевича. И с собакой своей разберитесь! На цепь — и наблюдать! А потом — уничтожить! Нам ещё тут травм от собачьих укусов недоставало!
— Вовчик! — на улице подошёл Вадим, — Такое дело… Как у тебя друг-миллионерский сынок, — вроде на ногах? Башка не болит? У меня есть немного, но терпимо. Значит вот что. Есть возможность разжиться генератором и парой сотен литров солярки. Есть интерес? Вот. Значит, вечерком, то есть часа через три, я к вам зайду. Есть разговор. Конфиденциальный! — через щели в бинтах он подмигнул, показывая степень секретности предстоящего разговора.
«— Вот жучила; позавчера его ещё убивали, а сегодня уже что-то явно намылить хочет! И нас в компанию зовёт», — подумал Вовчик, и был недалёк от истины.
— Мэгги-то… А? Подальше от поля, поближе к кухне — и Надька при ней! Когда и готовить научилась, она ж, я думала, максимум что могла — в микроволновке что разогреть…
— Мэгги — девка разносторонняя, мы её все таланты никак не знаем… А что? Вот вчера она наготовила — нормально же? Нормально? Я так вообще — очень понравилось.
— Это с голодухи да после того ночного… происшествия.
— Не, это ты зря. Мэгги хорошо сготовила — никто не ожидал.
— А точно она?
— Она-она. Мне бабка сказала, у которой мы в бане мылись, и у которой сейчас Мэгги с Надькой живут. Она на неё нарадоваться не может — так и называет: «Унученька».
— Ну, Мэгги, ну даёт!..
— Да, девки, нам до неё с её талантами как до Луны раком…
— Раком ты ещё встать успеешь, не торопись…
— Хи-хи-хи. Ха-ха-ха! Кому что — а тебе, Лика, только о пошлом…
— Мэгги! Или как тебя там — Маргарита? — тронул её за руку Борис Андреевич.
— Мэгги. Просто Мэгги! — она смерила его взглядом, который в Мувске, да и в Европейских столицах заставлял смешаться даже владельцев многомиллионных состояний; взглядом королевы, которой простолюдин наступил на шлейф парчового её платья.
Но, против ожиданий, нарядчик-учётчик не смешался, как она ожидала; а только нагло усмехнулся, что было неожиданно у только что такого корректного и строгого — до собачьего укуса, — мужчины. Напротив, он, как-то воровато оглянувшись, ещё крепче взял её за рукав и повлёк в помещение конторы, приговаривая вполголоса:
— Мэгги, не Мэгги… Тут, знаешь ли, сценические псевдонимы надо с опаской употреблять, тебе — в особенности!
— Что вы хотите этим сказать?? — Мэгги рывком высвободила свой рукав и, остановившись, смерила наглеца ещё более высокомерно-жгучим взглядом, — И вообще. Мы с вами «на ты» не перешли, я вам не девочка по вызову, извольте обращаться корректно, как подобает мужчине… и уберите руки — не терплю!
Но преобразившийся вдруг Борис Андреевич только хмыкнул на её тираду, и, хотя рук больше не распускал, смерил её в свою очередь с головы до ног нагло-раздевающим взглядом и демонстративно-плотоядно ухмыльнулся, так нагло, что её передёрнуло. Но ответил подчёркнуто-вежливо, так как мимо как раз проходил кто-то из девушек:
— Видите ли, Мэгги, мне, как «уполномоченному от уполномоченного», простите за каламбур, необходимо обсудить с вами, как с заведующей пищесектором только что образованной коммуны, раскладку питания на ближайшую неделю! Пожалуйста, пройдёмте со мной в кабинет уполномоченного, это не займёт много времени.
Возразить было нечего, и Мэгги прошла за ним в кабинет, представлявший собой собственно всего-навсего тесную выгороженную клетушку, где едва-едва умещался письменный стол с телефонами, сейф, полка с канцелярскими папками со скучными надклейками «баланс лесхоза за … год», «внешнее», «поставки» и прочая ерунда; стул, и диван, на котором как-то удивительно умудрялся умещаться громадный Громосеев, когда ему нужно было ночевать в Озерье.
— Девчонки! Никто Мэгги не видел? — Надька вошла в комнату, всю заставленную серыми солдатскими кроватями, так, что между ними оставались лишь узенькие проходы, — нынешнее обиталище эвакуированных шоу-красоток.
Девушки только начали обживаться: чемоданы и сумки частью рассованы под кроватями, частью открытыми стояли на кроватях; на белёных стенах появились плакаты известных рок- и поп-групп; из них на нескольких — с дарственными надписями, фотографии эстрадных звёзд, какие-то пейзажи и даже таблица-раскладка калорийности питания по продуктам; на серо-фиолетовых армейских одеялах — кокетливые кружевные накидочки; и, как непременное сопровождение молодёжного женского коллектива — пара резиновых кружек эсмарха с длинными розовыми шлангами и пластмассовыми наконечниками на них.
— Не-а…
— Надьк, гля, мы тут как в казарме…
— Ой, Насть, я как вспомню ту неделю в Мувске… Жрать нечего, везде разбои, ночью в общагу кто-то ломится, в полицию не дозвонишься… так готова хоть в казарме жить! Особенно после той ночи…
— Ага. В казарме бы и я согласная!
Дружный хохот сотряс комнату.
— Ка-а-ане-ечно! Кто бы сомневался! Это ж ты в подмувские пансионаты на «культурную программу» с непременными «субботниками» с хачами согласная была! А тут — солдаты! Конечно!
— И я люблю военных, красивых, здоровенных!
— Все их любят. Особенно сейчас.
— Не, девки, вы как хотите, а главное — спокойствие. Тут, вроде, спокойно…
— Ага, как на кладбище. А Громосеев — сторож при кладбище!
— Ха-ха-ха!
— Надьк, а как вы там с Мэгги у бабки устроились? Комфорт?
— Какой там комфорт… Мэгги на раскладушке, я — на сдвинутых лавках, на матраце… Прикиньте, у них тут ещё лавки есть! Я раньше думала что «лавки» — это садовые скамейки, ну такие, со спинками… Бабка ещё так храпит ночью — фиг заснёшь. И молится постоянно.
— Ясно. Так давайте к нам. Ещё две койки свободно.
— Девки, я Мэгги ищу. Как сквозь землю…
— Она, вроде бы, с этим, с Андреичем. Который зам Антона, в кабинет пошли. Чего-то там по жрачке обсуждать.
— Ага.
Получив таким образом направление поисков, Надька довольно быстро нашла кабинет Уполномоченного, за фанерной дверью которого раздавались приглушенные голоса; но не стала ни стучать, ни входить, а с непринуждённым видом облокотилась плечом рядом о дверной косяк — голоса было слышно плохо, но кое-что разобрать удавалось. Два голоса — мужской и женский, Мэгги. Услышанное, вернее, подслушанное, было интересным, хотя уже и не неожиданным:
— … вообще не понимаю, о чём это вы!
— …да ладно. Я, собственно, пока и сам не понимаю — но чувствую. Смекаешь? Чувствую! Такие как ты ничего просто так не делают, и раз ты в этом сраном колхозе…
— … я тут с девчонками, с коллективом!..
— Ты не придуривайся, родная, коллектив ваш в Мувске ещё кончился!
— … и я вообще не понимаю, что вам от меня надо?? Я ведь могу Громосееву пожаловаться!
— Да-да, беги жалуйся. А я могу попросить его сделать запрос в Мувский МВД… тебя ведь в списках на расселение нет, я проверял! От чего или от кого тихаришься, ааа?? … Вот. Сядь, и не возникай, хорошая девочка… а мы ведь с тобой знакомы! Ты меня, конечно, не помнишь, но… коллеги, можно сказать! … Ты меня держись… Тебе ведь здесь нужна защита.
