Пешка в большой игре - Корецкий Данил Аркадьевич (книга жизни txt) 📗
– генерал переключился на то, что ему предстоит. Самоспаеатель – очень ненадежная штука: один из шести не срабатывает. Ему предстояло начать дальний путь с «русской рулетки», хотя семизарядный «наган» предоставлял лихим офицерам на один шанс больше.
Выдвинувшийся из хронометра стержень уколол запястье, и в тот же миг Верлинов спиной вперед выпрыгнул за борт.
Перекрывая звезды, мелькнула тень вертолета, грохот превратился в исчезающий гул, от стремительного падения в бездну перехватило дух. С трудом удерживаясь вниз спиной, он откинул голову, нажал кнопку. С хлопком вырвалась наружу тончайшая – в несколько молекул – специальная ткань, раздуваемая газом, бьющим из химического патрона. Вначале ничего не произошло, потом подвесная система рванула тело, замедляя падение, наконец он повис в воздухе.
Продев руки между раздувшимися рукавами спасательного баллона, Верлинов занял устойчивое вертикальное положение и осмотрелся. Ми – гающий белый и ровный зеленый огни находились почти прямо под ним, ветер отсутствовал, видимость была отличной. Три семерки бортового номера вертолета принесли ему удачу.
Медленно стравливая воздух и маневрируя, Верлинов опускался к черному зеркалу моря. Когда до матово отблескивающей поверхности оставалось несколько метров, он расстегнул замок и почти без всплеска вошел в воду. Вынырнув, он собрал в комок ткань самоспасателя и поплыл к лодке. Попадающие на лицо холодные брызги показывали, что купальный сезон еще не наступил.
Через несколько минут он постучал кулаком по клепаной стали, тут же сверху опустилась веревочная лестница, и начальник одиннадцатого отдела оказался на борту дизельной подводной лодки-носителя с серийным номером «У-762». Первая цифра Верлинову бы понравилась, вторая и третья – вряд ли.
– С прибытием!
Встретивший его человек протянул мозолистую ладонь. Верлинов машинально взглянул на часы: двадцать часов двадцать пять минут. В двадцать один ноль пять подлодка «У-762» пересекла государственную границу России и вышла в нейтральные воды.
Глава двадцать шестая
На следующий день в штаб-квартиру одиннадцатого отдела прибыла целая комиссия. Главный военный прокурор, заместитель начальника военной контрразведки, замдиректора ФСК и десятка полтора офицеров военной юстиции – от капитана до полковников.
У них были постановления на обыск служебных помещений и арест генерала Верлинова. Исполнить удалось только первое. В секретном отделении личного сейфа генерала обнаружили проект приказа о назначении майора Межуева начальником отдела вместо подполковника Дронова.
Дронов, узнав об этом, изменился в лице.
«Копал под меня, сволочь! – решил он. – И довольно успешно!»
Сдавая комиссии ксерокопию плана провалившейся операции «Передача», Дронов подчеркнул, что непосредственно руководил ею майор Межуев, который являлся близким Верлинову человеком.
– И на хрена вам такой мудак нужен? – спросил прокурор.
– На увольнение, – скомандовал директор ФСК. – Все, автономия кончилась! Будем наводить здесь порядок!
Он подумал и остановил взгляд на Дронове.
– Вы назначаетесь временно исполняющим обязанности начальника. А там посмотрим...
– Есть! – четко ответил подполковник. Он знал, что первый шаг часто определяет все последующие.
Дронов начал исполнение своих временных обязанностей с того, что дал телетайпограмму во все учреждения, подчиняющиеся одиннадцатому отделу: «Отозвать из командировок, полевых испытаний, учений и экспедиций личный состав, провести инвентаризацию технических средств, вооружения, другого имущества, проанализировать состояние дисциплины на вверенных объектах, проверить исправность общих и специальных систем. Доложить о происшедших за последние семьдесят два часа чрезвычайных происшествиях, нарушениях уставов, приказов и правил внутреннего распорядка».
В двадцать один час на генерала Верлинова был объявлен всероссийский розыск. В это время подводная лодка «У-762» проходила Босфор.
Верлинов пил чай с капитаном, когда радист принес текст расшифрованной радиограммы.
– Приказано возвращаться на базу, – обескураженно сообщил тот, прочитав перечеркнутый красной полосой листок.
Капитану было не больше тридцати пяти, круглое лицо, круглые глаза, оттопыренные уши. И фамилия под стать внешности – Чижик.
«Мальчишка, – подумал Верлинов. – Карьере конец, а так хорошо начал...»
– Кто подписал приказ? – небрежно спросил он.
– Капитан второго ранга Сушняков. – Тон капитана давал понять, что уровень подписи исключает обсуждение.
– Придется мне представиться по-настояшему. – Верлинов извлек удостоверение и положил на стол.
Капитан прочел – раз, другой, третий... Сравнил фотографию с личностью сидящего напротив человека, который из никому не известного «Иванова» превращался в легендарного начальника одиннадцатого отдела. Потом встал.
– Товарищ генерал, вверенная мне подводная лодка...
– Не кричи, – перебил Верлинов. – Этот приказ нас не касается. Наоборот – он служит для нашего прикрытия. Но чтобы тебе было спокойней – я принимаю командование на себя. Давай бортовой журнал!
Делая соответствующую запись, генерал понимал, что капитана это не спасет. Никто не станет разбираться в юридических тонкостях – сорвут погоны и пнут под зад... Но ничего больше сделать для мальчишки не мог.
– В связи с особым характером нашего задания необходимо соблюдать режим радиомолчания, – сказал генерал. – Выходить на связь с базой в ближайшие сутки запрещено.
Весть о том, что на борту находится сам генерал Верлинов, мгновенно облетела подлодку. Восприняли ее по-разному.
– Молодец! – восторженно говорил старший матрос Тимофеев. – Попробуй загони другого генерала ночью в воду! А он сильный, подтянутый, экипировка подогнана...
– А ты мне скажи, на кой генералу тайком с вертолета прыгать, по ночному морю плыть, на лодку по шторм-трапу залезать? – хмурился старшина второй статьи Прокопенко. – Генерала могли на глиссере подвезти или на пирсе принять!
– И на кой генералу нож, спецпистолет? С кем ему под водой воевать? И разве генералы своими руками дерутся? Нет, здесь что-то не то... – На лице мичмана Крутакова отразились сомнения.
– Всякое бывает, – возражал Тимофеев.
– Что мы знаем, чтобы судить? Дела секретные, начальству видней. Довод оказался убедительным, на некоторое время подобные разговоры прекратились.
В потоке ответов на спущенный циркуляр резко выделялся один – от начальника морского отделения Сушнякова.
«Сообщаю, что приказ вернуться на базу не вы полнила подлодка „У-762“, осуществляющая операцию „Переход“ по заданию генерала Верлинова. Связи с „У-762“ нет уже 18 часов».
Дронов по экранированной линии связался с Сушняковым и потребовал подробностей. Когда тот дошел до принятия на борт неизвестного человека, подполковник не выдержал.
– Как он выглядел? Возраст, приметы, особенности внешности?
– Не знаю. Человек предъявил полномочия, подписанные генералом. Этого было достаточно.
– Я с тебя шкуру спущу за такую «достаточность»! – заорал Дронов. – Под трибунал пойдешь! Знаешь, кто у тебя на борту? Изменник, предатель, преступник, которого ищут по всей стране!
Но Сушнякова не так легко было сбить с толку.
– Я выполнил приказ и инструкции вышестоящего начальника. За это, кажется, не отправляют под трибунал!
– Ты мне не умничай! – продолжал орать подполковник, но внезапно перешел на спокойный тон: – Поставь на постоянную передачу следующий текст...
«У-762» двигалась в подводном положении в двадцати метрах от поверхности Эгейского моря. В шестнадцать часов по местному времени она легла на грунт у южной оконечности острова Хиос. Дальше начинались сотни островов, островков, островочков архипелагов Киклады и Южные Спорады, поэтому Верлинов приказал готовиться к сбросу сверхмалой подводной лодки.
Проникающие сквозь голубоватую прозрачную воду солнечные лучи пятнами расцвечивали песчаное дно и небольшие заросли чуть колышущихся водорослей. Серебристые стайки любопытных сардинок вились вокруг черного корпуса субмарины, за которым шла напряженная работа.
