Оборотень - Сухов Евгений Евгеньевич (читать книги онлайн без txt) 📗
– Я не возражаю. Я уже ничего не боюсь, – заявил Мякиш, – а потом, если меня не станет… то за это могут спросить очень строго. Пускай я не такой известный вор, каким является Бирюк, но и не иголка в стоге сена.
В бараке собралось полтора десятка воров – элита зоны. Крепкого блатного сообщества побаивался даже Тимофей Беспалый. Дело в том, что воры никогда не действовали в одиночку – у каждого из них была своя тюремная семья, шестерки, быки, с помощью которых они отстаивали свои интересы. И сейчас им предстояла нелегкая задача – объединиться, чтобы поставить над собой старшего.
Правда, мало кто из воров сомневался в том, что при голосовании выиграет Бирюк, чьи позиции в воровском мире были очень высоки.
Мякиш это тоже предчувствовал. Но он был уверен и в Беспалом, который не далее чем вчера вечером тряс папками с компроматом на всех воров, отыскивая союзников своему подопечному. Поэтому Мишка надеялся на победу, которая станет еще одной ступенью в его воровской карьере. Он верил, что совсем недалек тот день, когда он возглавит сход.
– Я поддерживаю Бирюка! – лениво произнес вор с погонялом Колотый.
Свою кличку он приобрел во второй день после перехода из малолетки во взросляк: хорошенький паренек приглянулся одному из блатных и взамен на свое покровительство он потребовал от него любви и ласки. Парень и раньше отличался дерзостью, почему и схлопотал свой первый срок – подрался с милицией, а здесь сразу же послал авторитета «по матушке», за что часом позже получил удар заточкой в спину. Выжить парню помогла молодость и могучее здоровье. Колотый занимался подпольной торговлей оружием. У него были связи в Туле и в Нижнем Тагиле, кроме того, он имел очень влиятельных покровителей в Москве, которые обещали выдернуть его из беспаловского питомника не позднее чем через год. И Колотый терпеливо ждал – до срока оставалось три месяца.
Мякиш знал, что Беспалому не удалось перетянуть Колотого на свою сторону, а его голос тянул за два.
– Бирюк должен быть!
– Мякиш! Он старожил в этой колонии и знает, как переправлять грев на зону.
– Мякиш! Он опытный вор!
– Только Бирюк! Имея такого кандидата, как он, глупо выбирать кого-то другого.
– Пусть Мякиш будет!
– Бирюк!
– Я за Мякиша. Он грамотный вор. Он способен меняться, – подал из своего угла голос «нэпмановский» вор Серый.
Лет десять тому назад Серый был очень авторитетным законным. Однако у него была одна хроническая слабость – наркотики! Вор настолько зависел от белого порошка, что в период «ломки» готов был променять остаток жизни на дозу.
Все сосуды на руках и ногах у него практически были законопачены, и единственное место, куда можно было влить бодрящий раствор, было под языком, и даже самые тертые заключенные зажмуривались, когда видели, как Серый впендюривает иглу в пульсирующую розовую жилочку. Поговаривали, что лет пять назад на сходе его обвинили в том, что он запустил лапу в общак. А на следующем толковище, на котором собрались воры со всего региона, он сумел доказать свою непричастность к крысятничеству, но запашок продолжал тянуться за ним шлейфом.
Ни для кого не было секретом, что на региональном сходняке его голос, взамен на безбедное пожизненное пособие, купили «новые» воры. Они же частенько выступали от его имени на больших всесоюзных сходняках. Конечно, теперь Серый был далеко не тот, каким помнило его старшее поколение урок: он раздобрел и больше напоминал деревенского деда, который все свободное время готов просидеть на завалинке, смоля горькую махорку. И тем не менее Серый был по-своему привязан к местам заключения. И если он оставался на воле более двух лет, то начинал думать, что жизнь его остановилась, и не было для него лучшего способа реанимировать себя, чем совершить новое преступление. Получал он, как правило, небольшой срок и после отсидки возвращался из тюрьмы жизнерадостным и окрепшим, как будто провел время не в колонии строгого режима, а в республиканском санатории.
– За Бирюка! – громко отозвался сахалинский вор Хрящ.
Он был еще совсем молод и короновался лишь в прошлом году. Однако нахальства ему было не занимать; он не пасовал перед авторитетными ворами и всегда держался независимо. Хрящ пользовался покровительством крупного законника Кирилла Наздратенко, смотрящего Приморья, который видел в этом парне в дальнейшем достойную замену себе.
Оставался еще один, кто не проголосовал, – законный вор по кличке Рослый. Он действительно был очень высок и поэтому сильно сутулился. Даже в помещении с высоким потолком он немного наклонял голову, как будто опасался, что может удариться макушкой о выступающую балку. Воровская специальность у него была карманник, и можно было только удивляться, как такая огромная и тяжелая ладонь могла незаметно заползать в карманы пиджаков и курток. Но это впечатление было обманчиво: Рослый был настоящим виртуозом в своем деле и не раз, ради забавы, демонстрировал проворность своих пальцев. Гибкости его пальцев мог бы позавидовать даже пианист.
Сейчас голоса на сходняке разделились поровну, воздерживаться было не в правилах Рослого, и от его голоса зависела судьба власти в колонии. Теперь все; взгляды были обращены на Рослого, а его как будто бы не беспокоило всеобщее внимание, – он продолжал упражнять пальцы, перекатывая два металлических шарика между фалангами. Эту зарядку для пальцев он делал по несколько часов в день и относился к ней так же серьезно, как пианист к разучиванию гамм. Никто не торопил Рослого. Семеро воров предпочтение отдали Бирюку, столько же было на стороне Мякиша.
Мишка знал, что Рослый безукоризненно чист и ничем не замазан: его невозможно было уличить в наушничестве, он обладал надежной воровской специальностью, его нельзя было подкупить, и вдобавок он с пренебрежением относился к поросли «новых» воров и называл их «ядовитыми». Самого себя он причислял к традиционной воровской школе, которая славилась тем, что ее представители – карманники – были тонкими психологами, что позволяло им по одним только глазам угадать, туго ли набит кошелек у потенциальной жертвы.
