Мы не мафия, мы хуже - Бабкин Борис Николаевич (прочитать книгу .TXT) 📗
– Где папа? – тихо спросил Степа.
– А вот этого, хлопчик, говорить права не имею. Не потому что, значится, не доверяю. Но кто знает, как оно выйдет. Вдруг тебя заново эти гады сцапают, мамкин ножик супротив них не поможет. Ты уж не обижайся, малец, но…
– Понимаю, – вздохнул Степа. – Просто за папу боюсь.
– Это хорошо, – улыбнулся старик. – Коли за родителей опасаешься, значится, любишь и сыном хорошим будешь. Не бросишь на старости лет. Я чего приехал-то… – Оглядевшись, он притормозил. – Звонить, значится, поопасался. Счас по телевизору такое кажут, что прям дух захватывает. И телефоны, значится, все прослушивают, и даже дома могут телевизор поставить, и все видать им будет. Конечно, у наших тут такого может и не быть. Но Степка, брат твоего отца, от московской мафии прячется. А москвичи, они всю жизнь в передовых по хитрости ходят. Поэтому я и решил на дороге вас подхватить. И повезло.
– А как вы нас узнали? – спросила Рита.
– Так Витька мне твою карточку дал, – улыбнулся старик. – С сыном ты снята. Вот. – Он показал ей фотографию.
– Мы с тобой, помнишь, у школы фотографировались, – сказала Рита.
– Значится, дела таковы, – остановив машину, повернулся старик. – Зараз там милиции полно и солдат с автоматами. Но Витька ваш пока в полной безопасности. Я не успокаиваю вас, а говорю, значится, так, как оно есть. Он просил вам это отдать. – Сунув руку в карман, Робинзон вытащил пухлый конверт.
– И, значится, не бойтесь. Если кто звонить из гадов станет и пужать начнет, ты ему в оборот скажи. Если что с сыном или со мной, значится, произойдет неладное, Степка бумагу в милицию отошлет. Покедова он, мол, молчит, но, ежели не отстанете, бумага в милицию большому начальнику зараз передана будет.
– Какая бумага? – не поняла Рита.
– Так мы, значится, обсудили все это, – объяснил Робинзон. – И решили, что Степка нужен им для того, чтоб, значится, убить его. А смерти предать его желают по одной причине: он же знает ой как много. За мафию.
– Так вот в чем дело, – прошептала Рита.
– Ты на него зла не держи, – правильно понял ее старик. – Ведь ежели не он, так с вами бы плохо было. Он, можно сказать, значится, вовремя объявился.
– Да, – вздохнула Рита. – Я это понимаю. Но с другой стороны… – Не договорив, снова заплакала.
– А ежели бы бандюки напали? – стараясь отвлечь ее, спросил Робинзон. – Вдарила бы ножиком?
– Не задумываясь.
– Ну, тогда вылазьте скорее, – в шутку перепугался он, – то я тех ножиков до невозможности опасаюсь.
– Что с тобой? – войдя на кухню, тихо спросила Ксения стоявшую у плиты Зою.
– Ничего, – попыталась улыбнуться та, но улыбка получилась жалкая.
– Что-то случилось? Неужели опять они? Но что им сейчас надо? Ведь ты завтра на работу идешь. Чего же они еще хотят?
Не сдержавшись, Зоя тихо, чтобы не слышал Андрей, заплакала.
– Они… – прижав пальцы к глазам, прошептала она.
– Зоя! – услышали женщины громкий голос Андрея. – Звонят!
Теперь и они услышали дверной звонок. Зоя вздрогнула.
– Я открою, – сказала Ксения. – Или не надо?
– Открой, – прошептала Зоя. Ксения вышла в прихожую.
– Кто там?
– Врач, – услышала она женский голос. – Анна Семеновна Гладышева.
– Мы не вызывали. – Ксения удивилась.
– У нас направление для Андрея Яковлева, – проговорила за дверью Гладышева. – Мы должны доставить его в клинику на обследование с последующим лечением.
Ксения повернулась к подошедшей к двери Зое. Вытирая слезы, та, шагнув вперед и щелкнув замком, открыла дверь.
– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась стоявшая перед дверью молодая полная женщина в белом халате. За ней – двое мужчин с носилками. – Где больной? – спросила Гладышева.
– Кнут и пряник, – прошептала Зоя Андреевна.
– Что? – взглянула на нее врач.
– Он в комнате.
– И как она реагировала? – усмехнулась Екатерина.
– Как еще может реагировать жена на известие об измене мужа? – Геннадий рассмеялся.
– Она не послала парней к Светке?
– Да она и сама с ней разберется, ведь в один спортзал ходите. А у тебя как дела?
– Пока ничем похвастать не могу, – вздохнула она. – Но мне только раз его к себе затащить. И тогда все, он мой.
– Действуй. Мы должны сделать так, как решили. Пора всем занять свои места. Ну, я пошел. – Геннадий посмотрел на часы. – Пока.
– Счастливо, – улыбнулась Екатерина. Он быстро направился к калитке.
Екатерина, помахав ему рукой, вышла следом и подставила ведро под кран.
– Ох ты и тварь, – услышала она разъяренный голос из-за невысокого забора. Резко повернулась.
В калитку шагнула Светлана. Короткий халат был подпоясан. В руках ведро с водой. Екатерина опустила рычаг колонки.
– Сучка! – воскликнула Светлана и выплеснула на нее из ведра.
Вскрикнув, рыжая окатила водой бросившуюся к ней Светлану. На мгновение та остановилась. Затем женщины рванулись навстречу друг другу, повизгивая, сминая крепкими босыми ногами цветы на клумбе, закружили перед крыльцом. Они вцепились друг другу в мокрые волосы, а свободной рукой были по телу, пытаясь попасть в грудь. Отпустив волосы, немного отскочив назад, начали драться, нанося удары ногами и руками. Мокрые халаты, расстегнувшись, сползали с плеч.
На лицах обеих была кровь.
– Во дают! – раздался громкий крик. – Смотрите, пацаны! Бабы хлещутся!
Отскочив, они увидели остановившихся у забора троих мальчишек на велосипедах. Светлана бросилась к разделявшему дома забору, вбежала в раскрытую калитку. Екатерина скрылась в доме. Мальчишки со смехом поехали дальше.
– Гадина, – войдя в дом и вытирая кровь с верхней губы, с ненавистью прошептала Светлана. – Вот, оказывается, почему Ангелина узнала. Хотя, – она вдруг улыбнулась, – с другой стороны, это и неплохо. Ангелина заставит сделать Гришку выбор. А если он будет не в мою пользу? – Сняв мокрый порванный халат, зло произнесла:
– Мы еще не закончили, приятельница.
– Паскуда. – Припудривая оцарапанную щеку и вытирая кровь под носом, Екатерина всхлипнула. – Я тебе устрою разборку. Спектакль перед домом получился. Как я забыла, что она дома? Снова вздохнув, махнула рукой. – Зато теперь она все знает. А если расскажет Пряхину? Немного помолчав, Екатерина злобно рассмеялась:
– Завтра на работе увидимся.
– Турнир будет скоро, – сказала Ангелина, стоя перед открытой дверью, которая была оборудована спортивными снарядами для тренировок дома. – Скажу честно, я надеюсь с твоей помощью выиграть несколько тысяч долларов.
– Нормально, – усмехнулся сидевший на топчане Русич. – Давненько у вас подобные мероприятия проводятся?
Она засмеялась:
– Несколько лет. Если надеешься, что ты сможешь там поднять шум или как-то…
– Понимаю. Я недавно гладиаторов вспомнил. Но это было узаконено. Не боитесь, что органы вмешаются?
– Нет, – улыбнулась Ангелина. – Я же сказала – все это не в первый раз. Впрочем, подробности ты узнаешь перед началом. Мой тебе совет – тренируйся. Я понимаю, что ты не молод, но видела парней, которых ты отделал, поэтому и решила использовать тебя. Я поставлю на тебя в первых трех встречах. Если выиграешь, обещаю отпустить…
– Не надо. – Он махнул рукой. – Я вроде свыкся с мыслью, что это все, – он обвел рукой комнату, – не сон. Что ты потаскуха, я понял. Но в отличие от тех ты еще и мразь.
– Все. – Ангелина усмехнулась. – Я приду завтра. Только не пытайся что-то предпринять. Ты не успеешь даже ударить меня, как тебя убьют.
– Положим, вмазать тебе я все равно успел бы, – усмехнулся Федор. – Просто сейчас рано. Но запомни, сучка, – он криво улыбнулся, – будет и на моей улице оркестр играть марш победы. А сейчас проваливай! – Он встал. – Надо готовиться к чемпионату. Там как? Насмерть хлещутся или до первой крови?
Услышав в его голосе насмешку, женщина вышла.
– Я знаю, что буду делать, – чуть слышно проговорил Федор. – Нашли гладиатора.
– Миха. – Постукивая суковатой палкой, Топорик вышел на кухню.
