Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Вика была плоха. Поднялась температура, она стала впадать в забытье. Ясно, что воспаление. Чисто антибиотиками тут ничего не сделаешь, нужна операция — а эти козлы… как будто ничего не случилось! Есть ведь машина!
Побродив по импровизированному лагерю, Вовчик сунулся было в вагончик — но там стояла такая вонь, что он не стал проходить дальше порога. В обычной «бытовке» с двумя широкими лавками по стенам посредине стоял длинный стол, заваленный и заставленный всякой всячиной: пустые бутылки из-под спиртного, грязные стаканы, кружки из-под чая, открытые консервные банки с торчащими из них вилками, смятые промасленные газеты; чугунок, закрытый крышкой; наполовину пустая банка с маринованными огурцами, каска… Жужжали мухи. Воняло перегаром, потом и кислой капустой.
На лавках храпели давешний задержавший их толстый сержант и ещё один солдатик. На стене у входа на гвозде, рядом с полусорванной картинкой из журнала с полуголой девицей, висела пара обтрёпанных и порядком засаленных бронежилетов. Рядом на табурете — большой жестяной бак для воды с крышкой и краником, со стоящей на крышке эмалированной кружкой.
Вовчик постоял минуту, адаптируясь к смраду; потом ему пришла в голову мысль — он поискал взглядом оружие… два автомата стояли прислонённые стволами к лавкам с той стороны стола, в изголовье храпящих полицейских. Там же валялись подсумки, видимо, с магазинами. Вовчик с сомнением посмотрел на оружие, потом перевёл взгляд на спящих, и тут заметил, что толстый сержант, хотя тональность его храпа ни на сколько и не изменилась, на самом деле пристально рассматривает его через полуприкрытые веки. Он смешался:
— Я… это… насчёт воды. И — когда можно будет раненую отправить, в Оршанск…
Сержант прекратил храпеть, полностью открыл глаза.
— Ага. А я думал, ты к автоматам присматриваешься.
— Не-не! Я насчёт воды, и насчёт Вики. Раненой.
— Вода в бачке, пей. На всю вашу кодлу — идите сами к роднику, тут недалеко. Насчёт как с раненой… Капитан придёт, скажет. Только мы вам не МЧС!
Он рывком сел.
— Слышь, пацанчик! Что, то что про свалку в лесу рассказывали — в натуре?..
— Ну… конечно. Зачем бы нам врать. И — видели же, — все побитые. И Вовка. И девчонки. И я тоже. А Вадим — так вообще чуть не сожгли, а он, между прочим, бывший полицейский!..
— Слышали уже! — сержанта явно интересовало не это, — Слышь… Так, говорите, заколбасили вы этих бандюков?
— Ну да… Только не мы, а этот — из леса!
— Из леса… Сказки Венского леса рассказываешь, ага. Про доброго Лешего. Ты вот что скажи: этот, главный у бандитов… тоже закусил боты? Ну, умер?
— Ну да. Умер. Леший, значит, его застрелил.
— Опять Леший. Может Леший, может вы его привалили… неважно! Шмонали его?
— Что?..
— Ну, обыскивали? Что у него с собой было? Золото, ценности?? Они ведь не первый день тут, выходит, рыскали!
— Не знаю я… ну да, обыскивали; не я — Вадим и Витька. Хронов. Что там у него было — я не в курсе. Да вы у Вадима спросите — он же сам бывший ем… полицейский.
— Бывший. Кто это может знать? Документов-то у него нет! И задержан с ружьём — а это запрещено. А ваши «ручательства» как «честных граждан» нифига не стоят! Может это вы — банда и есть! Я б на месте капитана…
Вовчик недоумённо воззрился на сержанта, а тот, сообразив, что сморозил глупость, поменял тему:
— Ты вот что. Иди-ка поговори с этими… вашими. Если ценности какие у бандитов были… Договоримся. Бензин есть, там, соляра… Договоримся. А, у вас же машины нет. Нууу… Утром обычно много транспорта, можно что-то решить. Но — опять же, договариваться надо. Договариваться! Понимаешь? Никто никому сейчас ничего не должен! Договариваться, — а не вопить «Спасайте нас, родная мили… тьфу, полиция!»
— Как же так?..
— А вот так. Нас сюда три недели назад послали — сказали, что на неделю; и паёк на неделю, и топливо… И три недели тут кукуем, и смены близко не видно! Вот такие вот дела! Как хотите, типа, так и крутитесь. Приходится. Осуществляем режим… А заботиться о ваших проблемах в наши функции… Опять же — в деревню топаете. Милиция вам там не подмога. А оружия — не полагается. У нас-то есть, дааа… Много придурков через пост со стволами пройти пытаются. Соображаешь? Ну, ты иди — иди. Чё встал?
Вовчик покосился на нечистый бачок с водой, повернулся и вышел. Вне вонючей атмосферы вагончика свежий лесной воздух пился как родниковая вода. Да, кстати, о воде — надо будет сходить…
Он проведал раненую, узнал, что девчонки уже сами принесли воды и готовят из остатков припасов ужин; отдал им свою провизию из рюкзака. Поинтересовался «меню»; прикинул, что до ближайшей нычки часа полтора на туда-сюда, — и решил не заморачиваться: на вечер перекусить хватит, а утром по-любому уходим, до деревни часа три-четыре ходу, всего. Сейчас старый бабкин обветшалый домик — с печкой, с крышей, с пружинной кроватью, колодцем во дворе и полным подвалом запасов представлялся как какая-то райская обитель, почти как отель-пять-звёзд…
Вовчик вновь подсел к Владимиру.
— Вадим к капитану в будку упёрся и с концами… Что-то будет… Как бы не грохнул он там капитана. Или наоборот… Не выходил ещё?
— Нет.
Вовчик коротко пересказал Владимиру разговор с сержантом. Владимир, опустив голову, задумался. После несколькоминутного раздумья тряхнул головой:
— Нет, Вовчик, нет! Соблазнительно, конечно, — я имею ввиду ствол приобрести… двустволку отобрали ведь, и теперь уж точно не отдадут, нет! Соблазнительно… Но…
— Что «но», Вовка? Думаешь, обманет?
— Не то что «обманет», Вовчик. Просто отберут деньги — и всё. Какая тут к чёрту «честная коммерция»?? Кто ему мы и кто он нам? Он — власть, у него — автомат! Зачем ему с нами меняться? Только заикнись — отберут и всё. Могут и пристрелить — им ведь тут закон не писан…
— Не рискнёшь? Ты хотел ведь?
— И сейчас хочу. Надо! Но меня папа всегда учил: нужно грамотно взвешивать риски. А тут… Ты их рожи видел??
— Ну… Наверно, ты прав. Да ладно, с их рожами. Что ты сказать-то хотел? Что-то по дороге ещё? Насчёт дальнейшей жизни, вроде бы.
Владимир с усилием провёл ладонью по лицу, как бы стирая, хотя бы на время, усталость.
— Вовчик… Я… издалека начну. Помнишь, тогда с Вадимом ещё разговор был? Ну, он по мне, по нам проехался — теоретики, мол. Жизни не знаем и всё такое? Ну так вот. Пусть — «теоретики». Но тупая практика, без осмысления — это ещё хуже чем голая теория. Теоретизировать — это всё одно значит отталкиваться от каких-то постулатов, от аксиом. А «чисто практика» — это как растение: солнце жарит — завяло, дождик прошёл — воспрянуло. Растение выводов не делает, и свободой воли не обладает, чтобы изменить что-то… да и не может. А мы — не растения! Мы — должны думать, планировать, желательно на перспективу; желательно — исходить из какой-то внятной последовательной концепции мировосприятия, — этим, кстати, мужчина отличается от женщины; что он над миром, над происходящим задумывается, а не просто воспринимает «как данность»…
— Ну. Так ты насчёт «концепции» что ли? Концепция у нас как бы одна — выжить!
— Всё так, всё так, Вовчик. Выжить. А чтобы выжить — нужно понимать обстановку. Оценивать её. Прогнозировать. Вот как ты — спрогнозировал этот вот… БеПе, и подготовился. Но я сейчас не про материальную подготовку. Не про запасы. Вадим бы сказал, что чушь это всё, что я сказать хочу, эта вот «концепция», но… надо, Вовчик, надо. Иначе будет как в том анекдоте: «Что тут думать — трясти надо!» А может, не надо «трясти»? Может как-то по другому?..
Владимир чувствовал, что говорит довольно бессвязно, — сказывалась бессонная ночь и трудный переход, стресс; поначалу он говорил как бы с трудом роняя слова, потом увлёкся, и речь полилась потоком. Он сам чувствовал — накопилось, нужно было выговориться. Кому, как не Вовчику?
— Вовчик… Помнишь… помнишь, у нас в кинозале… я не знаю, почему именно сейчас вспомнилось… помнишь, фильм старый, двухсерийный, что-то там романтическое, про Кавказ? Парень там ещё всё поёт?
