Спасатель. Жди меня, и я вернусь - Воронин Андрей Николаевич (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– Да, – сказал Андрей, – Прохоров оказался вам не по зубам. Вы показали себя скверным учеником, вам не удалось превзойти своего учителя.
– А, так вы и до этого докопались?
– Ну, еще бы! Прохоров был на побегушках у Пуго, вы – у Прохорова… Кем вы тогда были – капитаном?
– Майором. Он мне доверял – во всяком случае, мне так казалось. Именно я проделал львиную долю подготовительной работы по отправке золота – тогда, в девяносто первом, накануне путча. Но конечную точку маршрута этот старый подонок мне так и не назвал, и из командировки своей не вернулся – рассчитывал, очевидно, что его сочтут погибшим. Тогда страна уже трещала по швам, Ельцин со своими антикоммунистическими настроениями был на коне, а наш полковник, вы не поверите, был истинный, правоверный коммунист. Почему, как вы думаете, он не присвоил золото, а оставил его лежать здесь, на острове? Да потому, что до последнего дня ждал, когда над Кремлем снова поднимут красный флаг, – не эта банда клоунов, которая сейчас именует себя компартией России, а те, настоящие коммунисты, – не знаю уж, откуда он ждал их появления, разве что с какой-нибудь альфы Центавра… Что ж, вынужден признать, что вы проделали большую работу. Но это был мартышкин труд, потому что извлечь пользу из этой информации вы не сумели. Прохорова я не переиграл, это верно, но с вами справился шутя. И лучшее тому доказательство – ваше присутствие здесь. Все обо мне зная, вы отправились в эту экспедицию, потому что другого выхода у вас не было. Вы видели ловушку, и вам пришлось в нее войти. Отдаю должное вашему мужеству и оптимизму, но время, к сожалению, вышло. Пора ставить точку, Андрей Юрьевич. И я не могу с чистой совестью сказать, что мне будет вас не хватать. Это была бы бессмысленная ложь.
Андрей с независимым видом отставил ногу и засунул руки в карманы.
– Можно подумать, вы мне не надоели! – с вызовом сказал он. – От одной вашей болтовни повеситься можно. А уж то, что вы устроили здесь, на острове, вообще ни в какие ворота не лезет. Вы что, больной? Заставить своих людей стрелять друг в друга, перебить три десятка человек, а для чего? Чтобы еще немного поводить за нос журналиста и мальчишку?
– Да плевать я на вас хотел! – сообщил его превосходительство. Теперь в его тоне сквозило раздражение, и это было хорошо: когда человек злится, он перестает обращать внимание на мелкие детали – такие, например, как засунутые в карманы руки собеседника. – Признаться, на такое количество жертв на данном этапе я не рассчитывал. Чтоб ему провалиться, этому вашему Ганину! Тоже мне, Робинзон Крузо, граф Монте-Кристо… Мне были нужны рабочие руки, которые погрузили бы золото на борт, а потом перебили бы друг друга – ну, хотя бы частично.
– А остальными вы занялись бы сами, – подсказал Андрей. – Как в том старом гангстерском детективе, где после налета на деловую часть Сан-Франциско налетчики пачками валили друг друга, пока в живых и при добыче не остался только организатор этого мероприятия…
– Не читал, – сказал Стрельников, то бишь Данилов. – У меня никогда не было времени на штудирование беллетристики. Теперь, надеюсь, оно появится, и я в числе прочего отдам должное шедеврам мировой литературы.
– Никогда не откладывайте хорошие дела на потом, – посоветовал Андрей. Большой палец правой руки в кармане сдвинул кнопку предохранителя и взвел курок, указательный легонько коснулся гладкого металла спускового крючка. – Потому что никакого «потом» может не оказаться.
– Раньше я не замечал за вами склонности к провозглашению прописных истин, – сказал генерал Данилов. Он опять улыбался, рассеянно поглаживая серебряного тигра на рукояти трости большим пальцем за ушами, как будто тот был живой кошкой и нуждался в ласке. – Не стоит меня разочаровывать. Хотелось бы запомнить вас во всем блеске вашего интеллекта.
Не придумав достаточно колкого ответа, Андрей просто выхватил из кармана пистолет и направил его на Данилова – вернее, попытался направить, но не успел. Послышался резкий сухой щелчок, похожий на звук выстрела из мелкокалиберной винтовки, Липский ощутил сильный безболезненный толчок в плечо и неожиданно для себя понял, что больше не владеет правой рукой. Пистолет вывалился из онемевших, ставших чужими и неуправляемыми пальцев и лязгнул о железную палубу. Потом пришла боль; она была почти нестерпимой, и Андрей, скрипя зубами, чтобы не закричать, зажимая скользкой от крови ладонью простреленный бицепс, упал на колени.
Следуя полученной на берегу подробной инструкции, они уверенно двигались через лабиринт подземных коридоров и залов, которым, казалось, не будет конца. Ржавые железные лестницы гулко громыхали под их тяжелыми ботинками, когда они уровень за уровнем спускались вниз, к самому сердцу огромного подземного комплекса. На шестом, если считать сверху, уровне Шар остановился и направил луч фонаря вниз. Последний лестничный пролет скрывался в неподвижной черной воде, которая доходила почти до его середины.
– С ума сдуреть, – пробормотал он, направляясь в низкий сводчатый коридор. – Во понастроили!
– Меджлис аль Джинн, – сказал Кувалда.
– Чего?
– Есть такие пещеры в Омане, – с готовностью пояснил Головатый, – называются Меджлис аль Джинн. В переводе: место встречи джиннов. Самый большой пещерный комплекс на Ближнем Востоке.
– Здесь тебе не Ближний Восток, – проворчал Шар. – Ты откуда это знаешь? Колись: сам только что придумал?
– По «ящику» видел, – обиженно прогудел Кувалда. – Придумал, придумал… Не веришь – проверь!
– Верю, – рассеянно отмахнулся Шар. – В самом деле, как ты можешь что-то выдумать? У тебя же головного мозга нет, а спинным много не придумаешь…
Недобро прищурив глаза, Кувалда прожег ненавидящим взглядом его спину. Шар этого, как обычно, не заметил: ему по-прежнему даже не приходило в голову опасаться своей третьей руки.
– Стоять! – вдруг шепотом скомандовал он и остановился первым, погасив фонарь.
В наступившей тишине Кувалда услышал приближающиеся шаги, шарканье подошв по бетону и людские голоса – вернее, один голос, который что-то торопливо бубнил, не умолкая ни на секунду. Потом послышался смех; в темноте возникли пляшущие отблески света, по стене в дальнем конце коридора, корчась в безмолвной шаманской пляске, заметались черные тени. Сводчатое устье коридора, ведущее в перпендикулярный проход, осветилось, и мимо него, как на экране телевизора, прошли люди. Их было трое – Мартын, Воробей и этот местный старожил, Ганин.
Шар легонько подергал напарника за рукав и крадучись двинулся вперед. Кувалда последовал за ним, держа палец на спусковом крючке. Автоматы уже стояли на боевом взводе, так что необходимости выдавать свое присутствие лязгом затворов у партнеров не было.
Последние отблески света впереди угасли, голоса стали неразборчивыми, но Шар не стал включать фонарь. Держа в правой руке направленный во мрак автомат, левой он ощупывал стену. Когда вместо шершавого бетона пальцы ощутили пустоту, майор остановился. Едва слышный звук его шагов смолк, и Кувалда, не дожидаясь команды, тоже встал как вкопанный, а затем в два беззвучных шага переместился к противоположной стене коридора и припал на одно колено, приготовившись вести огонь.
Ждать пришлось недолго – видимо, местный эквивалент пещеры Али-Бабы был уже недалеко. В отдалении снова послышались шаги и все тот же голос, который теперь звучал прерывисто, с одышкой, но явно не собирался умолкать.
– А какая тут рыбалка! – восторженно тараторил он. – Вы, пацаны, такой рыбалки в жизни своей не видали! Берешь живца – рыбешку мелкую, а еще лучше чайку, – насаживаешь, забрасываешь, и можно сразу вынимать. Главное, чтоб самого в воду не утащили – тут такие кони попадаются, что мама не горюй! Не рыба – кит! Вот управимся, я вам это дело организую…
– Так у тебя тут лафа, – с беззлобной подначкой произнес другой голос. – Чистый оздоровительный курорт. Санаторий, дом отдыха… Ни забот, ни хлопот, ни начальства, ни пробок, ни жены, ни тещи – живи да радуйся! Может, останешься? Ну, чего ты там не видал?
