Спасатель. Жди меня, и я вернусь - Воронин Андрей Николаевич (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Не испытывая ни малейшего желания спорить, Липский с готовностью опустил на пол свою сторону ящика. Мартын лязгнул затвором автомата и, протиснувшись вперед, осторожно выглянул из блиндажа. На груди у него висел бинокль, за спиной – японская винтовка, а на поясе – целая гроздь подсумков с запасными обоймами. С патронами у них было туго, и Мартын, запасливый, как хороший ротный старшина, не упустил случая пополнить боезапас. Андрею эта предусмотрительность активно не нравилась, поскольку он вовсе не горел желанием продолжить военные игры. Но два уцелевших врага до сих пор слонялись где-то поблизости, и рассчитывать на то, что они подорвутся на одной из адских машинок Ганина, вряд ли стоило: горький опыт, приобретенный при вскрытии первого тайника, наверняка многому их научил.
– Вроде чисто, – задним ходом возвращаясь в блиндаж, сообщил Мартын. – Отлив начинается.
Его слова подтвердил прокатившийся над спокойной гладью бухты гулкий пушечный удар – Канонирский грот просыпался, возвещая об этом всему свету своим зычным голосом.
– Ходку-другую сделать успеем, – деловито сказал Мартын, как-то незаметно присвоивший себе руководящую роль. – Слышь, пацан, – обратился он к Женьке, – носильщик из тебя еще тот, так что постой-ка ты на стреме… в смысле в карауле. Чуть что, стреляй и бегом в тоннель. Дверь за собой запрешь – хрен они тебя тогда достанут. И сразу к нам, а уж мы им подкинем – мало не покажется. С автоматом управишься?
– Да уж как-нибудь, – со странной кривоватой улыбочкой сказал Женька, принимая у него автомат.
Эта улыбочка Андрею тоже не понравилась. До него только сейчас дошло, что на угнанном Женькой траулере почти наверняка была какая-то охрана. Чтобы увести судно, охрану было просто необходимо нейтрализовать. А если не прятаться за обтекаемыми иносказаниями – ликвидировать. То есть, говоря попросту, убить.
«Елки-палки, – подумал Липский, – пацану всего шестнадцать лет, а он уже убил человека. И хорошо, если одного. Да, дела… И ведь не на войне, не в схватке с грабителями, а из-за этого чертова золота. Мистический металл… Да пропади он пропадом! Воистину дьявольское искушение. Сатана его людям подбросил, а потом нашептал, что вот эта блестящая дрянь и есть универсальное мерило, эквивалент всех, сколько их есть на свете, ценностей. Дерьмо тяжеленное!»
– Айда, мужики, – скомандовал Мартын, и они двинулись в обратный путь, оставив Женьку охранять артиллерийский погреб.
Примолкший было Ганин снова принялся болтать, в деталях расписывая, откуда и с какими приключениями по одному таскал на плечах снаряды, чтобы отпугнуть незваных гостей от самого удобного, расположенного на видном месте входа в его подземные чертоги. Андрей его почти не слышал, гадая, удалось ли Стрельникову и второму бойцу, которого он прихватил с собой, благополучно отыскать Крысиную Нору и добраться до стоящего на Якорной Банке траулера.
Решение отправиться в эту вылазку вдвоем и именно в таком составе принял, естественно, сам Виктор Павлович. Андрей считал, что для немолодого хромого человека с огнестрельным ранением такая прогулка чересчур обременительна, а в смысле отыскания входа в Крысиную Нору куда более полезным оказался бы уже побывавший там Женька, но его возражения были встречены достаточно холодно. «Хочу напомнить, – поигрывая тростью, сказал Стрельников, – что командую здесь я и мои приказы обсуждению не подлежат. Впрочем, вам, как человеку штатскому, могу объяснить. Я иду потому, что в качестве носильщика от меня – пожилого, хромого и так далее – особенного толку не предвидится. Зато ориентироваться на местности я умею и расщелину, именуемую Крысиной Норой, смогу отыскать и без помощи нашего юного друга. Что же до Воробья, то в случае столкновения с противником пользы от него наверняка будет больше, чем от нашего Евгения или от вас, Андрей Юрьевич. Да и юноша, на мой взгляд, уже достаточно побегал под пулями. И будет до слез обидно, если в самом конце, счастливо избежав стольких опасностей, он нечаянно нас покинет. Что мы тогда скажем уважаемой Елизавете Степановне?»
От внимания Андрея не укрылось, что Мартын и Воробей, едва заметно подобравшись, прислушиваются к их разговору, и он мысленно махнул рукой: «Делайте что хотите; все равно ведь поступите по-своему, даже если для этого придется перешагнуть через мой труп…»
В бункере они с Мартыном взяли из штабеля новый ящик. Ганин тоже нагрузился золотом и, продолжая бубнить, первым тронулся в путь, на правах хозяина указывая дорогу. Луч подвешенного к его поясу электрического фонаря беспорядочно прыгал по бетонным стенам тоннеля, под низкими сводами металось гулкое эхо шагов. Когда впереди забрезжил тусклый дневной свет, они услышали усилившиеся удары волн в Канонирском гроте и ласкающее слух тарахтенье дизельного движка.
– А вот и наши, – сказал Мартын. – Слава тебе господи! Теперь осталось перетаскать все это добро на берег, поднять на борт – и мы в шоколаде. Только бы посудина не потонула, уж больно его тут много.
– А ты не жадничай, – покряхтывая от тяжести, посоветовал Андрей. – Зачем тебе все сразу? Золотовалютный рынок обвалить хочешь?
– А почему бы и нет? – хмыкнул Мартын. – Мало мы все от него натерпелись? Пускай теперь и он чуток потерпит…
Присев на ржавую станину вмурованного в бетон корабельного орудия, Андрей закурил свою последнюю сигарету. Брошенная им смятая пачка «Парламента» лежала на растрескавшемся бетоне в полуметре от насквозь проеденной коррозией снарядной гильзы, и было непонятно, какой из этих предметов следует считать анахронизмом. Траулер, пеня волнующуюся воду, приближался к береговой батарее со стороны открывшегося устья Канонирского грота; за ним, как утенок за наседкой, волочилась на привязи надувная резиновая лодка. Бросив взгляд на лежащие на берегу кверху пробитыми днищами шлюпки с «Глории», Андрей подумал, что лодка – это хорошо: по крайней мере, не придется перетаскивать слитки по шею в холодной воде.
Вода за кормой траулера забурлила, вздыбившись пенным буруном, суденышко замедлило ход и закачалось на волнах посреди бухты. Воробей отдал якорь, появившийся на мостике Стрельников издалека помахал Андрею рукой. Рокот судовой машины смолк; потом Андрей услышал, как, пару раз чихнув, завелся лодочный мотор, и вскоре надувная шлюпка, высоко задирая нос, по длинной дуге устремилась к берегу.
С ближней высотки бухта и береговая батарея были видны как на ладони. Слегка подрегулировав резкость, Шар снова посмотрел в бинокль. Резиновая лодка, осев так глубоко, что вода едва не перехлестывала через надувные борта, шла к стоящему на якоре траулеру. В бинокль было отлично видно подсохшее кровавое пятно у подножия ведущего на капитанский мостик траулера трапа, и, глядя на него, Шар озадаченно хмыкнул: вот так сопляк!
Лодка подошла к траулеру с кормы, и Воробей с помощью траловой лебедки один за другим поднял на борт три плоских, окрашенных в защитный цвет снарядных ящика. Даже издалека было видно, что он пребывает в состоянии лихорадочного возбуждения, и Шар его отлично понимал: он и сам с трудом держал себя в руках. Стрельников стоял поодаль и курил сигару, наблюдая за процессом. Вид его, как обычно, не выражал ничего, кроме спокойного, уверенного самодовольства. События вышедшие было, из-под контроля под влиянием некоторых неучтенных факторов, снова вернулись в рамки заранее разработанного плана, и его превосходительство наверняка считал это исключительно своей заслугой – как, впрочем, и всегда, если только дело не заканчивалось провалом, в котором обычно был виноват кто угодно, но только не товарищ генерал-лейтенант. Будь у Шара сейчас под рукой пристрелянная винтовка с хорошей оптикой, он разом посчитался бы с этим старым хромым козлом за все, отправив его на корм морской фауне, и сделал бы это с огромным удовольствием. Впрочем, отсутствие винтовки огорчало его не так сильно, как могло бы, поскольку он знал: всему свое время и час расплаты уже не за горами.
