Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Вовка! Как руки? Ага. Ладно. Теперь раненые…
— Вовчик, у тебя кровь из носа.
Он не ответил.
С ранеными было плохо. Стонала Вика, свернувшись калачиком и зажимая живот какой-то окровавленной тряпкой. Молча, ни на кого и ни на что не обращая внимания, сидела и раскачивалась из стороны в сторону Катя, завернув голову свитером.
«— Ей бандит в самом начале по лицу резанул ножом. Сильно. Она как упала, потом голову так вот завернула свитером — и больше ни на что не реагирует. Кать? Ка-а-атя… Вот. Видишь…»
Ещё одна женщина, не из «танцевальных», лежала, и уже по позе, по скребущей траву руке Вовчик понял — тут совсем плохо. Её перевернули на спину. Стало ясно — «отходит».
Ещё несколько девчонок получили серьёзные ушибы, возможно вплоть до переломов, от палок бандитов. Жена Вадима, Алла, пришла в себя; но ни ходить, ни даже встать пока не могла; возле неё хлопотали, закончив с Вадимом, Зульфия и Гузель. Вадим, теперь с перевязанной бинтами головой, так, что видны были только глаза, нос и рот; привязав жалобно стонущего живого бандита к дереву, теперь стаскивал трупы и ещё живых бандитов в ряд, попутно их обшаривая. Ему помогал Хронов. Гузель, как заметил краем глаза Вовчик, завернулась в его собственное старенькое пончо, служившее раньше Вовке покрывалом для «матраса» из сосновых веток. Сам Вовка сидел, и продолжал разминать кисти рук.
— Вовк, как ты?
— Нормально… почти. Голова только кружится — меня этот… здорово в самом начале приложил прикладом. Сотрясение, наверно. И грудь болит — шарахнулся. Удрал ведь он?..
Как ответ на его вопрос где-то вдалеке стукнул выстрел, и тут же ещё два.
— Вовчик, кто это был??
— Не знаю я, Вовк. Чесслово, не успели познакомиться.
— Один он был?
— Один.
— Да. Дай-ка сюда ружьё, не таскайся с ним. Зарядил? Я здесь посмотрю, буду в кустах. От меня в медицине мало толку, занимайся, ага. Хронов! Витька! Живой??
— Здесь я… — отозвался «анархист»; сейчас он помогал двум девчонкам освободить от одежды раненую в живот.
— Газюк у тебя с собой??
— А? Да. Вроде как…
— Дуй на ту сторону поляны, сразу в кусты, и сиди там. Если что — стреляй, просто для сигнала.
— Ага… — Хронов, вынув из-за пояса пистолет, картинно передёрнул затвор, и быстро двинулся в указанном направлении.
— Пусть воды лучше принесёт… — попробовал воспротивиться Вовчик, — Воды надо накипятить. Промыть раны; перекиси у меня всего ничего, надо таблетки развести…
— Вовчик, не найдёт он в темноте родник. Да и… Нет, пусть лучше сторожит. Больше толку будет. А воду давай из фляг сольём, мы ж вчера набирали. Поручи кому из девчонок закипятить, да дров ещё, сколько можно, пусть… Пожгли уже ведь всё. Вовчик, извини, не помогу. Я больше всего повторения этого кошмара боюсь, остальное преходяще. Патроны ещё есть?
Вовчик отдал ему патроны, заметив:
— А нож твой, Боуи, тот, «лесовик» забрал. Наверно думал, что бандитский.
— Да пускай. После этого вот… всего, мне его и в руки-то брать было бы противно! — и он скрылся в кустах, держа ружьё наизготовку.
— Ладно-ладно, найдём тебе ножик, ножиков у меня хватает… — пробормотал Вовчик, возвращаясь к взятым на себя медицинским хлопотам, — Девки, как оно? Сквозное, нет? Это плохо… Давайте-ка воду готовьте, хэбэ ткань… да хоть футболки, да. Бинтов явно не хватит. Ты… Наташа? Давай, вон фляги, слей воду. Вас как? Игорь Петрович? За водой сами сходите, помните где? Хорошо. Только осторожно… Инга, Инга, нет, руку не просто бинтуй, а привяжи к шине, если подозрение на перелом… Что есть «шина»? О, твою-то мать… Так, Катя… Ка-атя… Руки убери, я посмотреть хочу…
В совсем-совсем отдалении вновь хлопнул выстрел. Все вновь на мгновение замерли, замолкли, потом вновь занялись делом.
В секундной тишине послышалось жалобно-просительное:
— Пожалуйста, перевяжите меня! Пожалуйста! Мне очень больно живот!.. — это слёзно скулил привязанный Вадимом к дереву молодой бандит. Рубашка внизу, и старенькие джинсы у него уже насквозь пропитались кровью, но никто не обращал на него внимания. Вадим, опустившись на колени около жены, о чём-то разговаривал с дочками.
В это время на поляне послышались разъярённые вопли:
— Сука, сволочь, гад!!! Тварь!!! …, … Па-а-адла!!! Я убью тебя!!! — как будто впавший в неистовство Витька, подскочив к привязанному Вадимом к дереву бандиту, несколько раз зверски ударил его кулаком в лицо, сразу разбив ему нос, — Я убью тебя как па-а-адаль!!
Все сразу, подняв головы, уставились на происходящее. Повернулся и Вадим.
Неистовавший Витька ещё пару раз сильно ударил бандита в лицо, затем, отскочив назад на несколько шагов, выхватил из-за пояса пистолет… Все ахнули.
— Молись, мо-о-о-олись, сволочь, конец тебе пришёл!!! — заорал он, взводя курок и направляя ствол в лицо зажмурившимуся пленнику.
— Э?.. Ээээ! Эээ!! — повысил голос Вадим, оборачиваясь на происходящее и поднимаясь. Из кустов вынырнул Владимир с ружьём:
— Витька, прекрати!
— Убъю, падла-паскуда-а-а!! — как будто в полной невменяемости, рыдая настоящими слезами, Хронов дважды выстрелил бандиту в лицо; и тут же подбежавший Вадим вырвал пистолет у него из рук:
— Ты что, муд. к?!! Кто разрешил?? Откуда ствол???
Он метнулся к привязанному пленнику, ожидая увидеть у того простреленную голову; но тот, крепко зажмурив глаза, лишь тихо скулил — судя по всему, он не понёс от стрельбы какого-то урона. Тут сам Вадим, вдохнув воздух, насыщенный содержимым двух газовых патронов, закашлялся, отпрянул в сторону. Минуту его сотрясал кашель, потом он, размахнувшись, зашвырнул отнятый пистолет в чащу.
— Заче-ем?? — заверещал Хронов, — А сигнал подавать??
Вместо ответа Вадим тяжёлой оплеухой отправил его на землю:
— Идиот!!
— Сигнал подавать…
— Пошёл вон!! Чтоб я тебя не видел на поляне в ближайшее время!! А сигнал голосом подашь! Идиот!!
На краю поляны Владимир вновь скрылся в лесу. Хронов, поднявшись сначала на четвереньки, потом встав, ощупал своё многострадальное в последнее время лицо, и поковылял в кусты. Сторожить.
За хлопотами незаметно прошло время. Стало синеть небо, приближался рассвет. Погнавшийся за удравшим с ружьём бандитом «лесовик», как его стали называть, так и не вернулся. Нужно было решать, что делать дальше.
Убитых было двое: «Юличка», застреленная в спину и дорезанная удравшим бандитом; и женщина из «пассажиров», Клавдия Семёновна, как сказал её муж. Алла, жена Вадима, уже пыталась вставать, но хлопотавшие вокруг неё дочки ей не позволяли. К её счастью, она не видела и не помнила произошедшего на поляне. Вовчик диагностировал у неё тяжёлое сотрясение мозга, но полагал, что со временем… со временем, как нибудь… а сейчас что?
— Сейчас покой, покой, поменьше двигаться… Да сам я знаю, Зуль, какой нафиг «покой», я говорю что полагается, только…
Получившая слепое ранение в живот Вика была в сознании, но плоха. Вовчик подозревал, что на её долю пришлась картечь, навылет прошедшая сквозь тело Клавдии Семёновны, но точно с этим определяться он, конечно, не мог; да это было и неважно. У неё был разворочен живот, и единственная надежда её спасти была быстро доставить куда-нибудь в медучреждение.
Ссадины, синяки, ушибы, порезы и ссадины были по-возможности обработаны. Истерики сошли на нет сами собой. Плохо было с Катькой: лезвие полоснуло ей по лбу над левым глазом, и, миновав, к счастью, глаз, глубоко, хотя и не насквозь, развалило щёку. Рана была на вид ужасная, но, насколько мог судить сам Вовчик, не опасная — если избежать заражения. Плохо было то, что сама Катя впала в ступор; позволив ему обработать рану, и даже стянуть её в трёх местах швом (на что он израсходовал пузырёк со спиртом), перевязать её, она, тем не менее, не реагировала на обращения к ней; сидела, уставившись в лес отсутствующим взглядом.
«Шок», подумал, Вовчик: — Ничего, ничего, Кать, заживёт. Рана не опасная. Заживёт. Я хорошо там всё обработал; стрептоцид там… до деревни доберёмся, — там перевяжем. Ничего…
