Подставная фигура - Корецкий Данил Аркадьевич (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Маша засмеялась.
– Где же такое райское место? Я тоже туда хочу!
– Сейчас я не могу тебе сказать. Но мы обязательно побываем здесь вместе...
– Противный! Вечно у тебя секреты!
– Не обижайся. Скоро увидимся. Закончив разговор, Макс набрал еще один московский номер.
– Слушаю! – напряженно отозвался Яскевич.
– Это я, Макс. «Доверие» достигнуто, но возникли проблемы.
Карданов замолчал.
– Слушаю, слушаю!
Сейчас Макс был для Яскевича главным человеком на земле. Ибо от него зависела дальнейшая карьера подполковника.
– Возникли осложнения, надо отсидеться. Серьезной опасности нет. Можно считать, что все идет по плану.
– Все штатно? Все штатно? – надрывался Яскевич.
– Все штатно! – повторил Макс. Это заветное слово избавляло Яскевича от необходимости поднимать тревогу по поводу пропажи группы Макса. Раздался щелчок разъединения. Время карточки закончилось, и финал разговора получился очень естественным.
– Где ты ходишь? – встретил его Веретнев. Пустые бутылки и гора косточек красноречиво свидетельствовали, что он не терял времени зря.
Спец вернулся около десяти. Ужинали они на открытой веранде ресторанчика «Русалка», над морем. Луковый пирог с анчоусовым пюре и черными оливками, овощное рагу, равиоли. Сытно, вкусно, недорого. Пили дешевое розовое вино, хорошо утоляющее жажду.
– Видел Кудлова, с ним был еще один, – с набитым ртом рассказывал Савченко. Он здорово проголодался.
– Потом приехали мужик с девкой, их я тоже не знаю, хотя у нее лицо знакомое... Но отщелкал всех...
Из внутреннего кармана куртки он извлек пакет с фотографиями.
– Когда успел? – Макс раскрыл пакет.
– Тут за полчаса проявляют и печатают. Три франка снимок.
Кудлов в пестрой рубашке сидит в шезлонге рядом с бассейном, в руке бутылка пива, на лице отчетливо читается выражение довольства жизнью.
– Неплохо устроился! – Веретнев встал и заглядывал Максу через плечо. – Оружие у него есть?
– Не видел...
Из красивой красной машины выходит респектабельный мужчина в светлом костюме, подает руку высокой блондинке. Мужчина и блондинка идут к вилле. Лица крупным планом.
– Здравствуйте, Леонид Васильевич! – с недоброй улыбкой сказал Макс, вглядываясь в фотографию.
– Почти не изменился, гад. Вроде даже помолодел! Вот паскуда!
Откуда-то из глубины его существа всплыла черная первобытная ненависть к человеку, который послал его на верную смерть. Странно, раньше он не испытывал к нему столь острого чувства. Может, по контрасту с сытостью и благополучием сегодняшнего Евсеева...
– Хорошая девушка, – произнес Слон. – Кажется, я ее где-то видел...
Блондинка с Кудловым стоят у бассейна и улыбаются. Евсеев обернулся, лицо недовольное, рот открыт, будто в выкрике...
– Слушай! – воскликнул вдруг Спец, отставляя опустошенный бокал. – Так это же Алика Суворова! Чтоб я так жил!..
– Точно! – подтвердил Веретнев. – А говорили, что она в Штаты съехала...
Макс покрутил фото в руках, разглядывая под разными углами. Да... Алика Суворова, недавняя звезда российской эстрады, которая семь лет назад неожиданно исчезла с музыкального небосклона, вдруг обнаружилась в Антибе, в обществе бывшего ответственного работника ЦК КПСС Леонида Евсеева. За это время она успела превратиться из жгучей брюнетки в блондинку, приобрести европейский лоск и ровный оливковый загар, характерный для обитателей Лазурного берега.
– Алика, Алика... – пробормотал Веретнев. – Это же уменьшительное от «Александра»?
– Точно, Алексей Иванович, – сказал Макс. – Та самая Александра. В ее честь и названа яхта.
Веретнев вспомнил супругу Евсеева, Инну Андреевну – в каком-то дурацком спортивном костюме, в грязных резиновых сапогах, на пороге приходящей в упадок жуковской дачи. Да, сравнение, конечно, не в ее пользу. Алика Суворова была ослепительна: платиновые волосы, загар, белая блузочка и эффектный голубой костюм... «Два мира – две судьбы», – как любил в свое время повторять Евсеев и его коллеги-идеологи.
– Режим у них спокойный, – сказал Спец. – Кудлов не по сторонам смотрит, а ворота открывает да за покупками ездит. Короче, не охранник, а прислуга. Если и дежурят по ночам, то без особого бдения. А чего? Они тут живут семь лет, никто не нападает, обстановка благоприятная, полиция работает как часы. Реальной опасности нет, это расслабляет...
– Так что будем делать? – поинтересовался Веретнев. Макс промолчал и посмотрел на Спеца. Тот расправился наконец с равиолями, выпил вина и вытер ладонью мокрые губы.
– Наблюдаем сегодняшнюю ночь и завтрашний день. А следующей ночью их накрываем. В четыре утра – самое подходящее время.
– А сигнализация? – спросил Макс.
– Детские игрушки...
– Может, присмотримся подольше? – засомневался Веретнев.
Спец покачал головой.
– Город маленький, все на виду. Возле виллы торчать опасно. И вообще... Я уже пожалел, что отдал пленку в печать: уж больно специфичные ракурсы и планы. Как бы не засветиться...
– Надо оружие проверить! – нарушил молчание Спец. Мышление у него было предельно конкретным.
Вечером они выехали на пустынный пляж между Антибом и Ниццей. Спец залез под машину, отвинтил поддон картера двигателя и вынул пропитавшиеся отработанным маслом свертки. Расстелив на песке старую рубашку, осторожно развернул свертки и выложил их содержимое на светлую ткань.
– Музей второй мировой войны! – присвистнул Макс, глядя на шарнирный затвор, сильно скошенную рукоять «парабеллума» и массивные корпуса офицерских «вальтеров П-38». Тонкие стволы пистолетов заканчивались резьбой для безнадежно устаревших глушителей, напоминающих отрезки двухдюймовой водопроводной трубы.
– Ничего, это надежные машинки. – Спец ловко обтер с «парабеллума» смазку, навинтил глушитель, с мягким лязгом загнал магазин.
– Поставьте бутылку под фары! Пивная бутылка с десяти шагов почти растворялась в свете фар, теряясь на фоне песка. Спец поднял руку.
– Пц-крац! – металлический лязг затвора перекрыл сдавленный кашель выстрела. Рядом с бутылкой взметнулся фонтанчик песка.
– Пц-крац! Пц-крац! – после третьего выстрела бутылка разлетелась вдребезги.
– А ты ругаешься! – укорил Макса явно довольный собой Савченко. – Давай попробуем остальные...
Вакансий в «Семи звездах» не было. Савик все-таки вызвал менеджера по персоналу.
– Я и сантехником могу, и электриком, могу полы мыть или банщиком... Рублей на пятьсот хотя бы...
В вестибюле комплекса было чисто, тихо и солидно. Молодой человек в черных брюках, черных ботинках, белой рубашке, бордовом пиджаке и бордовой бабочке с любезным безразличием смотрел поверх Савиковой головы.
– На заводе сократили, а работы нигде нет, – продолжал канючить тот. – Я живу-то совсем рядом, и телефон есть – если что, мигом подскочу.
В глазах менеджера появился некоторый интерес.
– И в субботу могу, и в воскресенье... Молодой человек поднес к лицу рацию.
– Алик, тут парень подошел насчет работы. Живет рядом, говорит, в выходные может обеспечивать. А то помнишь, когда канализация забилась, два часа ждали, хорошо, солидняков не было... Ага. Да на пятьсот согласен Понял.
И, опустив рацию, сказал:
– У нас сантехника в выходные не дозовешься, один раз чуть в дерьме не утонули. Да и бухает он по-черному. Пойдешь к нему помощником, а там посмотрим.
– Спасибо! – Савик радостно кивнул. Глаза у него лучились неподдельным счастьем.
«Вот довели людей! – подумал менеджер. – За пятисотку в дерьме возиться – и столько радости...»
– Только смотри, у нас строго. Дисциплина и вообще. Люди тут солидные бывают, тогда сиди где-нибудь в углу и носа не высовывай. Судимостей у тебя нет?
– Боже упаси! – Савик так затряс головой, что она чуть не отвалилась.
– Хорошо. И чтобы дома все было нормально. Наша служба безопасности не любит дебоширов и скандалистов!
