Пикирующий глиссер - Стрельцов Иван Захарович (электронная книга .TXT) 📗
Но неожиданно паук сам угодил в банку, причем такую, крышку которой не смогли открыть стараниями своих рук самые влиятельные политики и бизнесмены мира.
– Да, Эдик был настоящим пауком, – продолжая держать в руке письмо, задумчиво произнес Магамед Кимбаев. – Уже сдох, а все равно продолжает скалить ядовитые зубы. – Потом перевел взгляд на Гильядова и вновь спросил: – Ну, что скажешь?
– Странно, что этот стряпчий принес такой лакомый кусочек, как это письмо, – негромким и бесстрастным тоном проговорил заместитель начальника службы безопасности.
– У адвокатов там такая система, где все за всеми шпионят, и если один решит провернуть какое-то левое дело, что-то зашакалить, другие обязательно заложат, – широко улыбнулся бизнесмен, вспоминая свое восхождение в большой бизнес, когда был еще обычным криминальным авторитетом. – Никто не захочет за чужой косяк оказаться в букете «подснежников».
Салман взял из рук Кимбаева конверт и внимательно оглядел место склеивания.
– В этом мире все меняется, кроме человеческой жадности.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Для начала хочу проконсультироваться с нашими Чип и Дейлом. – С конвертом в руках Салман вышел из зала…
Усадьба Магамеда Кимбаева, в сущности, была небольшим поселком в миниатюре. Кроме особняка, в котором жил хозяин, с помещениями для прислуги, на территории также находился просторный коттедж, где проживали два десятка боевиков, которых привез с собой Салман. В самом безопасном месте усадьбы расположился небольшой двухэтажный домик с роскошным палисадником у входа. В нем и обитали Чип и Дейл, молодые ученые, которых здесь поселил начальник службы безопасности «Юго-Востока», дав хорошую зарплату, комфортабельное жилье и самое современное оборудование. Поэтому в любой момент он мог потребовать необходимую экспертизу.
Через час в особняк вошел Чип, тридцатилетний худой молодой человек с волосами пшеничного цвета, стянутыми за затылке в тугой хвост.
Он молча подошел к столу, за которым сидели Магамед Кимбаев и Салман Гильядов и положил на полированную крышку листок с убористыми строчками компьютерного текста, а рядом конверт, аккуратно препарированный, как лягушка в студенческой лаборатории.
Глава компании, уже успевший переодеться в вельветовые домашние брюки и легкий джемпер из ирландской шерсти, перевел взгляд на Гильядова.
– Что это такое? – нетерпеливо спросил Салман.
– Это письменное описание анализа, – слегка запинаясь, произнес молодой человек.
– Э-э, выбрось свои бумажки, они мне не нужны, – Салман небрежным жестом смахнул листок со стола. – Говори простым, доступным человеку языком.
– Хорошо, – осторожно выдохнул молодой ученый. – Мы провели спектральный анализ склейки конверта. В трех линиях клей стандартный для таких вещей, американский, высокомолекулярный. В четвертой линии в том месте, где конверт заклеивают, клей тайваньского производства. Очень хорошего качества, но другая структура молекулярной решетки.
– Это все? – буркнул Магамед, то, что он сейчас услышал, было для него запутанней китайской грамоты.
– Что это значит? – поспешил уточнить Салман.
– Это значит, что конверт клеили этим клеем, – ответил эксперт, но, увидев, что шеф поднял руку, чтобы отправить его восвояси, неожиданно смело выпалил: – Но клеили уже во второй раз, первый раз применяли тот же клей, что и на трех линиях. Американский.
– Ты хочешь сказать, его вскрывали? – сразу же ухватил мысль ученого Салман.
– Именно. Чтобы установить, когда конкретно это было совершено, потребуется значительный отрезок времени, но компьютер уже запущен.
– Такие детали уже слишком, лучше скажи, кудесник, как смогли вскрыть конверт, да еще так, чтобы это могли обнаружить только эксперты, – спросил Салман, его темные глаза горели охотничьим азартом, как у волка, обнаружившего свежий след косули.
– Элементарно, – широко улыбнулся ученый. Ему явно льстило собственное превосходство над необразованными работодателями. – Его вскрыли, надрезав при помощи лазерного скальпеля, таким делают операции на мозге.
Заместитель начальника службы безопасности с легкой усмешкой посмотрел на главу компании.
– Вот вам еще одно подтверждение того, как далеко за последнее десятилетие шагнула наука.
– Вы отлично справились со своей работой. Можете идти отдыхать, информация по этому анализу не нужна, так что компьютер освободите от лишнего мусора, – уверенным голосом распорядился Кимбаев, обращаясь к Чипу, и, немного подумав, добавил: – За сверхурочную и качественную работу вы получите премию. Завтра на ваш счет я перечислю пять тысяч долларов.
– Спасибо, – нервно сглотнул подступивший к горлу ком ученый, они и так были обласканы хозяином.
– Вам спасибо и до свидания.
Когда чеченцы остались в каминном зале вдвоем, Магамед вопросительно посмотрел на Салмана и спросил:
– Что скажешь?
– Предчувствия меня не обманули. Этой крысе от юриспруденции мало собственного навара, он решил и от чужого куска сыра отхватить часть. Или весь прибрать к своим когтистым лапам. – Взяв с подлокотника кресла бокал с недопитым коньяком, Салман брезгливо швырнул его в полыхающий камин. Раздался звон бьющегося стекла, огонь ярко запылал.
– Теперь этот чертов стряпчий будет путаться у нас под ногами, – прикусив нижнюю губу, что являлось признаком раздражения, проворчал Магамед Кимбаев, он уже решил для себя, что завещанием покойного Малочинского все же воспользуется.
– Где его теперь искать? Прошло более двух часов, за это время он мог сесть на арендованный вертолет и сейчас находится за сотни километров отсюда.
– Даже если он и улетел, то вряд ли сможет быстро захватить деньги. Это ведь не клад откопать, а ограбить банк. Документов на наследство Эдик не оставил, значит, нужно грабить. Если есть команда спецов под руками, все равно с ходу такое не устроишь.
– Даже если бы улетел? – переспросил Магамед. Он всегда успевал ухватить суть главного. – То есть ты уверен, что Зинкевич еще в Москве?
– Конечно. Впрочем, если не чистый на руку адвокат попытался бы улететь, я бы это знал, – бесстрастным и уверенным тоном произнес Салман.
– Но как? – В голосе главы «Юго-Востока» прозвучало искреннее удивление.
– С тех пор, как я обжился в Москве, то сделал для себя кой-какие выводы. Любая машина, которая приезжает сюда с малознакомыми или вовсе незнакомыми людьми, берется под негласный контроль. То есть на нее аккуратненько вешается радиомаяк. Когда посетитель уезжает, ее тихонько берет под присмотр пара моих джигитов на неприметной «тачке» и некоторое время следует за помеченной машиной. Если ничего не вызывает подозрений, маяк снимают. Ну а если нет…
– Кто тебя этому научил? – не удержался от вопроса изумленный Магамед.
– Век живи и век учись, – уклончиво ответил Салман. – Сытая и спокойная жизнь делает бойца ленивым, поэтому их приходится держать в руках. Тем более что в твоей фирме на безопасности не экономят.
– Да, – согласился бизнесмен, – безопасность дорого стоит. Но она этого стоит. Итак, где наш вороватый стряпчий?
– А это мы сейчас узнаем, – в руке Салмана оказался мобильный телефон…
Глава 3
Валерий Лацюк (1994)
Сырые дрова горели плохо и практически не давали тепла. Вокруг костра сидели четверо молодых мужчин, одетые в старый потрепанный камуфляж. Возле каждого лежал видавший виды автомат с уродливой насадкой для надствольных гранат «М-70», югославской версии советского «калаша», причем не самой лучшей.
Мужчины, орудуя ножами, жадно поедали говяжью тушенку из высоких жестяных банок, лет двадцать тому назад изготовленную для нужд югославской армии. Чтобы согреться, время от времени парни передавали по кругу плетеную бутылку с местной самогонкой – ракией.
– Вот ты мне скажи, Лоцман, – в очередной раз передав соседу бутылку, хриплым басом заговорил самый крупный из этой компании, широкоплечий брюнет с длинными вьющимися волосами, перетянутыми по лбу нешироким кожаным шнурком. – До каких пор будет продолжаться это блядство?
