Пикирующий глиссер - Стрельцов Иван Захарович (электронная книга .TXT) 📗
«Здравствуй, дружище Магамед!
Как ни банально звучит, но если ты читаешь это письмо, значит, меня нет в живых. Я считал себя непотопляемым, как линкор, способный плыть сквозь любой шторм, наперекор мощному урагану и цунами. На самом деле оказалось, что я всего лишь жалкая лоханка, неспособная плыть даже против течения.
Меня перемолола система, которую я сам помогал создавать. Уходить с опущенной головой не могу, хочется напоследок хлопнуть дверью.
И в этом решении я решил обратиться к тебе, мой старый друг. Помня твои убеждения, хочу завещать небольшой капитал. А именно сто миллионов долларов в облигациях Национального банка США.
Они лежат в абонированном сейфе, номер – три семерки – в банке «Коммерческий кредит» в городе Комсомольск Новоморской области. Никаких документов на это наследство не оставляю (все устроено так, чтобы на его след никто не мог напасть). К тому же тебе, потомку абреков, представилась возможность дать волю наследственным генам. Возьми эти деньги и обрати их в кровь неверных, порабощающих твой народ.
И да поможет тебе твой Бог (Аллах).
Неблагодарный компаньон Эдуард».
Прочитав письмо вслух, Магамед Кимбаев вопросительно посмотрел на Гильядова.
– Что скажешь, Салман?
Тот лишь пожал плечами.
– Я этого титанового владыку практически не знал. Сам-то что думаешь про эту депешу?
– Пока могу точно сказать две вещи. Первое, это почерк Малочинского. Второе, подпись тоже его, неблагодарного компаньона.
Магамед на мгновение задумался, мысленно окунувшись в события далекого прошлого. Судьба их свела в самом начале девяностых годов. Эдуард Малочинский с головой окунулся в океан большой коммерции и вскоре понял, что гениальный ум вовсе не гарантия успешного развития бизнеса. Нужен спасательный круг, не позволяющий уйти на дно. Таким кругом и стал Магамед Кимбаев, к тому времени уже отсидевший свой третий срок и осевший на постоянное место жительства недалеко от центра Москвы.
Он сколотил серьезную бригаду из земляков, имел свою «делянку», которую ежемесячно «окучивали» его молотобойцы. Крутой нрав чеченского авторитета был известен в кругах бизнесменов и бандитов, это и было главным условием для встречи с авторитетом.
За час беседы в небольшом тихом кафе с видом на пруд, затянутый огромными листьями кувшинок, Эдуард раскрыл Магамеду план предстоящего экономического взлета. Те деньги, которые заколачивала его бригада, были мелочью в консервной банке нищего на паперти.
– Золото лежит под ногами, – подвел итог Малочинский, – и сейчас на него никто не обращает внимания, но, как только мы начнем подбирать, тут же появятся и другие желающие поживиться. Будет серьезная драка.
– Дракой меня не испугаешь, – презрительно хмыкнул Магамед, действительно, шрамов на его теле было не меньше, чем у старого бойцового пса.
– Тогда за дело, – улыбнувшись, протянул руку Эдуард.
Дело действительно оказалось не просто большим, огромным, а фантастически огромным. Несколько месяцев Малочинский и Кимбаев жили в салоне самолетов, разрываясь между Москвой, Уралом, Сибирью и Дальним Востоком. Деньги те же молотобойцы возили мешками и чемоданами, так скупались акции, так платились взятки. Когда деньги теряли свою эффективность, в дело шли кунаки-стрелки. Пышные похороны, как правило, значительно продвигали застопорившиеся до этого дела.
На крови и деньгах создавалась империя «Малочинского титана». Магамед Кимбаев входил в совет директоров компании, хотя все эти заседания, обсуждения с толстыми, как фолиант, бизнес-планами, непонятными и цветными, как детская книжка-раскраска, графиками, были для свободолюбивого вайнаха унылыми и скучными.
Середина девяностых была по-настоящему горячей в политическом смысле. Никто, ни один политолог не мог предсказать, чем все эти волнения завершатся для России.
Политические игры увлекли новизной и Магамеда Кимбаева. Вскоре он стал активно сотрудничать с конгрессом «Северный Кавказ». Когда началась чеченская война, он щедро спонсировал деньгами сепаратистов, через офшоры оплачивал партии оружия, наемников и заграничные больницы для раненых боевиков. Но уже вскоре стало ясно, что его спонсорские мероприятия стали известны компетентным органам. На Магамеда стали проводить оперативные разработки.
– Ты в разработке, – после одного из совещаний совета директоров неожиданно «обрадовал» его Малочинский. Не верить ему чеченец не мог, он почти каждый день общался с самыми влиятельными людьми страны, многие из которых считали за счастье побывать в гостях у Эдика.
За прошедшее время бизнесмен сильно изменился, из плюгавого в дешевом мешковатом костюме очкарика с вечно бегающими испуганными глазами трепетной лани он превратился в настоящего хозяина этой жизни.
Выпив в узком кругу себе равных, он любил говорить: «Когда другие пытались торговать по предоплате «Жигулями», я на Запад гнал эшелоны первосортного титана, который не одной стране помог совершить экономический прыжок в будущее».
И это было сущей правдой, на Западе это помнили и называли Эдуарда Борисовича не иначе как самым демократическим бизнесменом России.
– У них на меня ничего нет, – пробормотал Магамед, лихорадочно соображая, как действовать в сложившейся ситуации. – И ничего предъявить мне не смогут.
За последние годы сытой и изнеженной жизни он утратил бойцовскую хватку да и не хотел ввязываться в очередную свару, тем более с чекистами, у которых уже вырос огромный зуб на чеченцев, особенно таких, как он.
– Ты же знаешь, что не всегда требуется официальное расследование. Иногда можно провести скоротечную акцию, так сказать, «хирургическую». Недаром же их называют рыцарями плаща и кинжала, – Малочинский как будто прочитал мысли Магамеда.
– Так что же делать? – глянул исподлобья на компаньона Кимбаев. Почему-то у него возникло впечатление, что олигарх его сдал. Но он даже не подозревал, как может действовать компаньон тонко и изощренно.
– Тебе нужно уехать на время, с семьей, – после недолгого раздумья ответил Эдуард. – А я здесь попытаюсь все разрулить, надеть намордники на ищеек. Только это будет дорого стоить.
– Сколько?
– Денег я с тебя не возьму, сам заплачу кому надо и решу твою сепаратистскую статью.
– Что я буду тебе должен? – хрипло спросил Магамед, чувствуя, как от обуявшей его ярости в жилах закипает горячая чеченская кровь.
– Уступи мне свой пакет акций «Титана», и все проблемы в течение одного года я устраню, – в свойственной ему манере прямо ответил Малочинский. Он никогда не финтил, всегда говорил напрямик, делая с ходу весьма солидное предложение. Если партнер упирался, тогда убеждать его брались нукеры Кимбаева.
Сейчас Магамеду было сделано первое предложение, второе вряд ли доверят в этом вопросе чеченцам. Впрочем, олигарх уже намекнул о «рояле в кустах» из спецслужб.
Десять процентов акций «Малочинского титана» не ахти какой пакет, но именно они делали Эдуарда полновластным хозяином нескольких металлургических комбинатов, сети посреднических фирм и большого банка. И то это была лишь видимая часть айсберга, а то, что пряталось в черной глубине коммерческой тайны, вряд ли кто знал, кроме самого Малочинского.
– Хорошо, я согласен, – кивнул Магамед, про себя подумав: «Ничего, брат, мы еще поквитаемся».
Через два дня, передав акции, он с женой и двумя сыновьями вылетел в Лондон. В будущую резервацию беглых российских олигархов.
Правда, спустя год Магамед, оставив на берегах туманного Альбиона семью, вернулся в Москву.
С товарищами по конгрессу «Северный Кавказ» связей более он не поддерживал, полностью сосредоточившись на создании нового бизнеса.
Консалтинговая фирма «Юго-Восток» довольно быстро заняла свою нишу в столичном бизнесе. Никто не пытался ни давить на них или хотя бы стричь, в этом чувствовалась поддержка Малочинского, невидимая и негласная.
Титановый император стал к этому времени королем интриг, опутав паутиной своих комбинаций не только бизнес-круги, а также Государственную думу и правительство. Казалось, еще чуть-чуть, и на липких нитях повиснет сам Кремль, чтобы стать пищей для хоть и невзрачного, зато прожорливого паука.
