Игра теней - Катериничев Петр Владимирович (список книг txt) 📗
— Да, это так.
— Стаканчик виски?
— Благодарю, адмирал. Я рад, что мы нашли общий язык.
Макбейн молча разлил виски по бокалам, добавил содовую, лед. Левин наблюдал за ним, чуть склонив голову набок.
Все-таки не каждый день видишь человека, в течение одной минуты ставшего мультимиллионером!
— Скажите, Лев, а как вы сами относитесь к российскому Президенту?
Адмирал смотрел чуть прищурившись, его глаза-льдинки показались вдруг израильтянину перекрестьями оптического прицела, в центре каждого из которых находится он сам.
— Я? — растерялся Левин.
— Да. Вы. Лично.
Карие глазки Левина забегали по комнате. Адмирал взгляда не отвел.
— А вы, адмирал?
— Я думаю, их вообще два.
Адмирал пыхнул сигарой и скрылся за невесомым голубым облачком, словно эсминец за дымовой завесой.
Левин вышел из отдельно стоящего небольшого коттеджа, прошел через автоматически открывшиеся бронированные ворота и оказался собственно на территории базы. Офицер морской пехоты почтительно проводил гостя до поста охраны, кивнул, поднеся руку к козырьку.
Израильтянин сел в поджидавший его бронированный лимузин. Прохлада кондиционированного салона подействовала бодряще.
— Минеральной, генерал? — предупредительно спросил охранник. В руке его уже находилась бутылочка умеренно охлажденной воды из целебного источника, без газа и без льда.
— Нет. Сделай «напиток».
«Напиток» не был личным изобретением Левина: смесь коньяка и очень крепкого кофе издавна употреблялась знающими людьми для борьбы с усталостью или депрессией. Наркотик получался почти, безвредным и достаточно «долгоиграющим».
Левину предстоял утомительный перелет в Швейцарию, потом — в Израиль. Часы, которые предстояло провести в самолете, он решил использовать для работы.
Отдохнет дома, потом.
— Пожалуйста, генерал., — Спасибо, Ицхак.
Автомобиль мчался с огромной скоростью.
Истребитель-перехватчик «ф-16» зашел со стороны солнца. Он шел на бреющем полете, прямо над шоссе, совершенно пустынным. Только одна машина двигалась навстречу несущемуся истребителю — бронированный лимузин израильтянина. Прямо над автомобилем самолет круто взмыл вверх и дал форсаж. Раздался оглушительный хлопок, похожий на выстрел; машину резко занесло, она мчалась по шоссе волчком, разваливаясь на куски, пока не замерла, перевернувшись несколько раз.
Толстяк Левин, пошатываясь, выбрался из обломков машины. Лицо его было залито кровью, кровь текла и из ушей. Генерал прошел на ощупь несколько шажков и рухнул навзничь, лицом вниз.
Выбравшиеся из-под обломков шофер и охранники перевернули босса на спину.
Бывший ас израильской разведки, шеф особого сверхсекретного подразделения «Л С» безразлично смотрел в белое от зноя небо остекленевшими зрачками. Один из охранников вспомнил: поговаривали, что у толстяка Левина не все в порядке с сердцем…
Охранники очумело переглядывались. У всех в руках было оружие, но выхватили его они скорее инстинктивно. Единственным их противником в этой пустыне было безжалостное палящее солнце. В это время года в здешних местах жара смертельна…
Глава 4
Адмирал Макбейн положил телефонную трубку. Ему только что доложили о «несчастном случае» с автомобилем генерала Левина. Следом был еще один звонок, из Вашингтона. Макбейн немедленно вызвал секретаршу.
— Хэлен… Вы уже отправили отчет о встрече с генералом?
— Пока нет, адмирал…
— Вы всегда были догадливы… Добавьте туда вот это. — Адмирал передал девушке несколько строчек, написанных на листке бумаги от руки.
— Слушаюсь, сэр.
— Второе. Вот этот рапорт направьте шефу ФБР. Естественно, с моими самыми дружескими пожеланиями…
В пространном, на трех страничках, рапорте содержались очень важные сведения: как, через кого из русских мафиози на Брайтоне проходит транзит наркотиков на территорию Штатов из России, Украины, стран Средней Азии. Эти данные Макбейну передал Левин, а получить их он мог только от лидеров криминального мира России. Эти ребята, как всегда и везде, боролись за власть, убирая конкурентов. Самое надежное — устранять конкурентов, используя государственные органы борьбы с преступностью…
Имея такие сведения, ФБР осталось только собрать необходимую оперативную информацию и провести громкую операцию, еще раз доказав свой профессионализм и компетентность. В первую очередь это касалось шефа Бюро.
— Подготовить копию для Пентагона?
— Нет.
— Слушаюсь, сэр. — Едва заметная улыбка тронула губы девушки.
Хэлен Джонсон адмирал считал самым удачным своим выбором. Она была не только красива, как кинозвезда, раскованна в постели и остроумна в общении, она оказалась еще и незаурядно умной и догадливой…
И еще обладала главным для женщины качеством, в их профессии — просто незаменимым: Хэлен умела скрыть свой ум за прекрасной внешностью. Все подчиненные нисколько не сомневались, что она спала с адмиралом, но ни один из них даже подумать не мог, что Хэлен Джонсон являлась при этом самым доверенным лицом шефа Особого отдела разведки ВМФ США и ее информированность в делах международной политики превосходила информированность многих американских сенаторов, даже возглавляющих комиссии и комитеты. И все потому, что для коллег Макбейна она была «долли-герл», исполнительной девочкой-куколкой, с прекрасной внешностью, пустыми глазами и почти полным отсутствием мозгов. Это подтверждалось и ее личным делом: Хэлен Джонсон выросла в каком-то захолустье на Востоке, после гибели родителей в автокатастрофе с десяти лет воспитывалась в еще большем захолустье в Неваде, у тетки, которой была нужна как этажерка в чулане. Когда Хэлен исполнилось четырнадцать, тетка «приказала долго жить», и Хэлен, по ее словам, «сорвалась по стране». Стала сначала «шоферской девочкой», потом — «уличной девочкой». Этот период ее жизни остался в полной тени для адмирала, несмотря на то, что рассказы девушки проверялись лучшими спецами ФБР и полиций штатов, хотя неофициально и по его просьбе… Впрочем, то, что ее имя не фигурировало ни в одном компьютере и ни в одном протоколе, только делало ей честь: видимо, она и тогда была умницей…
В девятнадцать лет она объявилась в Нью-Джерси и работала служащей в одном из баров. Здесь ее и встретил Макбейн. С неделю к ней присматривался, потом девушка прошла негласную проверку, и только через месяц ей было сделано предложение работать у адмирала. Впрочем, к этому времени они уже две недели встречались, и что бы там ни повлияло на решение Макбейна — обаяние девушки, ее полная неподверженность тем или иным штампам, бытовавшим в Америке, или наивно-восторженная радость, получаемая девушкой от секса, — но она стала секретарем особого сектора, а вскоре — и Отдела, который возглавил Макбейн.
Через два года девушка оказалась еще и очень богата: скончавшаяся в Мексике двоюродная теми оставила ей ни много ни мало три с половиной долларов США в американских ценных государственных бумагах!
Став «самой богатой невестой ВМФ», как шутил Макбейн, девушка никак не переменила к нему своего отношения, что еще больше привязало к ней адмирала. Не изменила она и отношения к своей работе; да и никто, кроме адмирала, так и не узнал о свалившемся на нее состоянии. Девушка продолжала жить, как жила. Время от времени Макбейн проводил тихие проверки своей секретарши; они ничего не прибавляли к тому, что он уже знал о Хэлен: девушка ни с кем, кроме него, не встречалась, свободное время посвящала игре в теннис и чтению серьезных русских романов, которые он сам же ей и рекомендовал… Еще — поэзия Китая раннего средневековья, японские танка и аналитические отчеты о ситуациях в различных регионах мира, которые руководство настоятельно рекомендовало для проработки всем старшим офицерам, начиная с заместителей начальников секторов, и на которые секретарше совсем не обязательно было тратить свое свободное время… Тем более, что сослуживцы Макбейна успешно отлынивали от «высоких рекомендаций» и старались не перегружать себя ничем, что выходило бы за рамки их прямых служебных обязанностей.
