Монстр сдох - Афанасьев Анатолий Владимирович (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— Что вы имеете в виду?
— Только что мне сообщили, Крайнюка и Клементину кто-то пристрелил в ординаторской… Такое может быть?
Лиза обошла стол.
— Вряд ли, — сказала она. — Кто же осмелится?
Они же ваши ближайшие помощники.
Нервным движением Поюровский щелкнул зажигалкой.
— Ладно, это мы выясним… Ты чего явилась?
— Не могу ждать, — потупилась Лиза. — Вся горю.
Видите, переоделась во все новое.
Поюровский тупо ее разглядывал, сморщась, будто готовясь зарыдать. Явление чистейшего женского идиотизма оказалось выше его сил.
— Как тебя там… Королькова… У тебя что, совсем крыша поехала?! Или издеваешься?
— Пожалуйста, дорогой Василий Оскарович! Дайте руку. Умоляю!
Оторопев, он позволил ей завладеть правой рукой.
Лиза небольшим усилием вместе с креслом передвинула его ближе к батарее и пристегнула за кисть к трубе изящным супербраслетом, который невозможно ни распилить, ни отпереть, не имея ключа.
— Ты что делаешь? — поинтересовался Поюровский. — Что это за штука? Да ты в самом деле невменяемая. Ну-ка сними сейчас же, а то так дам по башке — мало не покажется.
— Не волнуйтесь, дорогой Василий Оскарович.
Я только сделаю один звоночек, и все вам объясню.
— Какой еще звоночек?! — заревел совершенно обескураженный Поюровский, дернулся, но не тут-то было. Как Прометей к скале, он оказался надежно прикован к батарее. Лиза устроилась с телефоном в сторонке, где Василий Оскарович не мог ее достать.
Набрала номер некоего Влада Ивантеева, капитана с Петровки. Этим номером когда-то наделил ее Сергей Петрович, еще в эпоху "Тихого омута", на случай, если вдруг понадобится скорая помощь вооруженных людей.
Ее тренированная память много чего полезного хранила, вот номерок и пригодился наконец.
На счастье, капитан отозвался мгновенно. После того, как она произнесла парольную фразу:
— Я от Сереги Чулка, — быстро ответил:
— Да, слушаю внимательно.
Она попросила капитана немедленно прибыть с командой в больницу (назвала адрес) и пройти в кабинет главного врача. Здесь его ждет гостинец, который, возможно, потянет на новую звездочку. Все необходимые бумаги, сопроводиловка и фотографии лежат на окне. Преступник в сущности уже задержан, но все же следует соблюдать обычные меры предосторожности.
— Как поняли, капитан?
— Понял нормально. Кто передал?
— Неважно… Сколько нужно на дорогу?
— Не больше пятнадцати минут, коллега.
Лиза повесила трубку, благосклонно взглянула на прикованного:
— Поздравляю, дорогой Василий Оскарович! Через пятнадцать минут у вас начнется совсем другая жизнь.
Поюровский еще не пришел в себя от потрясения.
— Если это розыгрыш, Лиза, — сказал с надеждой, — то уверяю, неудачный. Отстегни эту штуку. Ведь не смешно, ей-Богу!
Лиза вырвала из розетки телефонный шнур, присела на стул и закурила. Можно было отдохнуть минут десять. Ей казалось, она этого заслужила. Подзуживало позвонить Сергею Петровичу и сообщить о своих успехах, но не решилась.
— Это не розыгрыш, доктор. Просто начинается расплата.
— Какая расплата? Ты в своем ли уме?
— Обыкновенная расплата: следствие, суд, тюрьма.
Много времени это не займет, все материалы я подготовила. Скорее всего, выйдет вышак, не слишком большое наказание за ваши дела. Вы согласны?
Василий Оскарович еще раз попробовал на прочность супербраслет, но лишь причинил себе ненужную боль. Внезапно он успокоился, и лицо его приобрело мудрое выражение, которое, вероятно, было свойственно ему от природы. Заговорил убедительно, властно:
— Не знаю, кто тебя надоумил, но ты ввязалась в скверную историю. Какая бы дура ты ни была, ведь не можешь не понимать, что никакого закона нет и в помине. Был, да сплыл. Доллар — вот наш новый закон. Ты замахнулась на слишком крупную дичь, девушка. Я-то выпутаюсь, ну, потрепят нервы — и все, а что будет с тобой, ты подумала?
— Если вы окажетесь правы, Василий Оскарович, — улыбнулась Лиза, — я вернусь и пристрелю вас лично, как бешеную собаку.
— Ты маньячка?
— Пожалуй, да, — согласилась Лиза.
Они глядели друг на друга, и Поюровский первый отвел глаза: на нежном девичьем лице, не омраченном никакой заботой, разглядел нечто такое, что внушило ему робкую мысль о возможном конце света.
— Как же я тебя не раскусил, — пробормотал себе под нос. — Предупреждали, не верил. Старый мудак поддался блядским чарам. Никогда себе не прощу.
— Кто верит в доллар, — пояснила Лиза, — все слепые.
Сверилась с часами — десять минут прошло. Пора улепетывать. С Поюровским не попрощалась, даже не посмотрела в его сторону, но он ее окликнул, когда была уже у двери.
— Лиза, на кого работаешь?
— Это секрет.
В приемной заговорщически сообщила лупоглазой секретарше, что доктор очень занят, просил никого с ним не соединять и вообще не соваться без вызова. В то же мгновение из-за двери донесся неразборчивый, но страстный вой Поюровского. Секретарша рванулась на зов, но Лиза ее остановила.
— Не надо туда ходить, сестричка!
— Почему? Он же зовет.
— Он не вас зовет… Пойдемте, я кое-что объясню.
Подхватила растерянную секретаршу под руку и, слабо сопротивляющуюся, подвела к окну, из которого виден вход в больницу.
— Смотрите, сейчас приедут очень важные гости.
Василий Оскарович просил их встретить.
— Какие гости, ничего не понимаю?
— Не надо понимать, просто смотрите.
— Но это же какая-то нелепость!
— О, голубушка, как будто вы первый день работаете в этой больнице.
Капитан Влад уложился тютелька в тютельку. На подъездную дорогу вымахнула черная «волга» и лихо притормозила. Из машины выскочили трое мужчин и ринулись к дверям бегом, как на штурм.
— Это гости? — спросила секретарша.
— Еще какие!
— Вы уверены?..
— Еще как уверена… Как только они выйдут из лифта, передайте им вот это… — Лиза протянула маленький, но увесистый ключик от браслета. — Они все поймут.
— Может быть, все-таки предупредить Василия Оскаровича? У него такой странный голос…
— Он уже предупрежден.
Мужчины вывалились из лифта, озираясь по своей ментовской привычке, словно спрыгнули с парашютом.
Лиза подтолкнула женщину к ним, сама развернулась и пошла к лестнице. Все, мавр сделал свое дело.
В вестибюле помедлила — что такое? С дерматиновой скамейки поднялся улыбающийся Ганя Слепень.
Он был не один. Его сопровождали двое бычар, похожих на два оживших гардероба.
— Привет, курочка, — Ганя казался совершенно трезвым. — Покажешь братанам свои приемчики?
— Прямо здесь?
— Почему здесь? Пойдем на улицу. Там с тобой кое-кто желает потолковать.
— Милый, — промурлыкала Лиза, — тебе мало горшка с кактусом? Опять ищешь приключений?
— Вполне возможно, — согласился Ганя. Глаза его незнакомо, хищно блестели, ноздри раздувались.
"Господи, какой длинный день", — подумала Лиза.
Глава 2
ОБСТАНОВКА НАКАЛИЛАСЬ
Генерал Самуилов не перестраивался, скурвилась система. В ней появилось слишком много пробоин. Сбой произошел не в социальном организме (социализм, капитализм, это все чушь собачья, область пустознания, хотя и овладевшего умами миллионов людей на планете), разлом прошел по душам, рухнула видовая ограничительная конструкция общественной нравственности.
За пять-шесть лет Россия, не оказав сопротивления, превратилась в скотный двор. На шестой части суши восторжествовал первобытный принцип — "иметь!" — зловещий знак, припечатанный дьяволом. Принцип «иметь», "брать", «хватать», "добывать" исключал дальнейшее развитие, превращал жизнь человека в примитивный цикл, в бессмысленное мельтешение между двумя исходными точками — рождения и смерти. Это тупик. Как сказал однажды Гурко: общество, утратившее мечтательность, не имеет будущего. Теперь человек рождался единственно для того, чтобы посытнее нажраться, понаряднее одеться, расплодиться, прокатиться на «мерседесе» — и сдохнуть. Если кроме этого кому-то удавалось нацепить часы «ролекс» в золотом корпусе и обзавестись пластиковой карточкой, то можно было считать, жизнь состоялась на сто процентов.