Пощады не будет никому - Воронин Андрей Николаевич (книги серии онлайн .TXT) 📗
В общем, минут пятнадцать разбирался с ними, а в это время, наверное, и порешили Резаного азербы долбаные — Рафик со своими дружками.
— Да уж, и не говори, в таком деле минута дороже года.
— Дороже, дороже, — сказал Чекан, судорожно вспоминая то, что произошло тогда на этом отрезке дороги, ведущей в Тверь. — Ну а ты не передумал, Михара?
— Чего же это мне передумывать?
— Может, кого другого подсеем?
— Кого ты подсеешь? В таком деле только на себя и можно полагаться, все остальные чего-нибудь хомутнут, завинтят. Вот твой Винт полежал там, а где он сейчас?
— Ну ладно, он сам дурак, наркот долбаный, меры не знал. Я ему сам говорил и морду бил, но на него, ты же знаешь, слабо это действовало.
— Я его вообще слабо знал, я с такими стараюсь дел не иметь. Люди вокруг должны быть надежные, крепкие как дуб, а не какие-то наркоты.
Чекан утвердительно кивнул в ответ на долгую тираду Михары.
— Лягу, полежу с недельку, а может, дней десять отхватить придется. Заодно кости подлечу, а то просыпаюсь, хрустят, как втулки несмазанные. Все хрустит, аж противно!
— Ты еще не старый.
— Постарше тебя.
— Не в годах дело.
Михара приложился горячим лбом к прохладному стеклу:
— Я сам себя не узнаю, раньше вскакивал с постели, все гнется, ни тебе скрипа, ни шума, в общем, отлично.
А после этой ходки совсем невмоготу стало. Еще на зоне знакомый доктор говорил, подлечиться мне надо, на курорт хорошо бы съездить. Говорят, в Мацесте под Сочами хороший курорт, грязи. Вонючие, правда, но зато боль как рукой снимает. Лежишь себе в ванной, а тебя обмазывают, обмазывают, гладят…
— Ну ты и размечтался! Утрясем это дело с Якутией и поезжай в свою Мацесту, мажься грязью.
— А ты уверен, — вдруг спросил Михара и пристально исподлобья взглянул на Чекана, — что доктор чист?
— Жалко будет, если он дерьмом окажется и деньги хватанул. Мы в него вложили много, правда, он и отработал на совесть, многих на ноги поставил, от ментов спас.
Но и платили мы ему по-царски, да и дом за наши деньги куплен, и операционную мы оборудовали ему, как говорят, по последнему слову техники.
— Ладно, ладно, — Михара положил руку на колено Чекана, — ты мне его не хвали, сам покалякаю с ним, посмотрю, чем дышит, как рентгеном просвечу.
— Думаю, ошибаемся мы с тобой. У немцев-то с собой ни хрена не оказалось!
— Как я понимаю, он мужик хитрый, мог и нас перехитрить. Если что, ты уж меня не обессудь.
— Конечно, Михара, если что, я знаю что с ним делать.
— Вот и хорошо. Главное сейчас прикинуться валенком, и если хороший человек, то мы его не обидим. А если сука, ты же знаешь, собаке — собачья смерть.
— Знаю, — коротко отрезал Чекан и вытащил из пачки дорогую сигарету, щелкнул золоченой бензиновой зажигалкой, прикурил.
— Игрушек у тебя развелось, Чекан, зажигалки, запонки… На хрена тебе все это, ты же и без них мужик уважаемый?
— Сам не знаю, Михара, как-то так повелось, втянулся.
— С кем поведешься, от того и наберешься.
— Я сам по себе. Но меняюсь вместе с миром.
— Да, сейчас все такие — навешают кресты, цепи, кольца. А имеют они н? это право или нет — Бог им судья. Сразу-то куда поедем? — спросил Михара.
— Сразу в больницу, Рычагов днем на месте.
Прошло немного времени, и черная «БМВ» с московским номером привычно, словно она это делала каждый день и словно бы хозяин машины работал в больнице, въехала на служебную стоянку и аккуратно затормозила рядом с автомобилем «Скорой помощи», пригнанным сюда немцами по линии гуманитарной помощи.
Борис выскочил, открыл дверь Чекану.
— Ты посидишь? — спросил Михару Чекан.
— Да, посижу, неохота светиться.
— Ладно, я пойду с Борисом, — : и они вдвоем отправились в больницу.
Никто ничего у них не спрашивал, никто не задавал лишних вопросов. Они важно шли по лестнице, затем по длинному больничному коридору прямо по центру, словно были проверяющими из здравуправления и никому не подчинялись, никого не боялись. Подойдя к двери кабинета Рычагова, Чекан посмотрел на Бориса:
— Подождешь здесь, — сказал он и два раза перстнем ударил в дверь.
Из-за двери послышалось не очень довольное:
— Да, войдите!
Чекан широко открыл дверь и, улыбнувшись, шагнул через порог, при этом его взгляд был напряжен. Рычагов, просматривавший бумаги, увидев Чекана, захлопнул историю болезни и, даже не поставив роспись и не закончив писать диагноз, поднялся из-за стола.
— Здорово, врач-вредитель.
— О, какие люди, и без предупреждения!
— Но с охраной, — пошутил Чекан, протягивая руку.
— Что случилось? — спросил Рычагов.
— Да ничего, слава Богу, серьезного. Никого не зарезали, никого не подстрелили и не взорвали. Все слава Богу.
— А что привело, дела какие? Сам себя неважно чувствуешь, занемог? — глядя на Чекана, нетрудно было догадаться, что тот абсолютно здоров и боль в суставах его не беспокоит.
— Да нет, доктор, у меня все чики-чики, работаю как часы. Пью, ем, курю, развлекаюсь. Денег-то у тебя хватает? А то могу в счет будущей работы подкинуть.
— Да нет, слава Богу, хватает, — улыбнулся чуть испуганный, но старающийся не подавать виду Геннадий Федорович Рычагов. — Присаживайся. Может, кофейку?
— Если только с «Твиксом», — растопырив два пальца, бросил Чекан.
— «Твикса» нет, — сказал Рычагов, — есть конфеты с ликером.
— Не люблю сладкого, от них глисты бывают.
Рычагов и Чекан расхохотались, как старые добрые приятели, давным-давно знающие друг друга и давным-давно знающие наперед все шутки.
— По делу я к тебе приехал, доктор.
— Ну так говори.
Чекан устроился в кресле напротив новенького письменного стола.
— И вот какое дело.
— Я слушаю, — пристально взглянув, как Чекан играет с брелоком, поторопил Рычагов.
— Есть один хороший человек, сидит сейчас внизу, в машине, мой старый кореш. Ему надо недельку-другую перекантоваться подальше от чужих глаз. Я подумал и прикинул, что у тебя самое лучшее место. К тебе в дом никто не шастает, там тихо, свежий воздух, а он человек больной.
— В каком смысле больной? — спросил Рычагов.
— Посмотришь, обследуешь, что-то у него с суставами. Знаешь, тюрьма не курорт, на пользу никому не идет. Так что, если ты не против… — «не против» было произнесено так, что отказать Чекану стало невозможно, слишком настойчиво и веско, как обычно разговаривает хозяин с наемным рабочим.
— У меня же тоже не курорт, — с сомнением в голосе и с опаской произнес Рычагов.
— Не бойся, его не ищут, он чист, не в бегах. Просто приболел немного, и прописки пока нет. Всем этим я займусь в городе, а он пусть перекантуется у тебя. В еде он неприхотлив, так что и тебе будет веселее. Кто у тебя сейчас там есть?
— Да никого. Иногда ассистентка подскакивает… Ну и глухонемой.
— Муму? — спросил с улыбкой Чекан, вспомнив Дорогина, вспомнив его растерянный затравленный вид. — Дурачок?
— Да.
— Прижился этот урод?
— Он не урод, нормальный, по дому помогает, полы помоет… Да и присмотреть за жильем есть кому, приезжаю, всегда камин натоплен, дрова наколоты.
— А этот дед к тебе ходил?
— Пантелеич, что ли?
— Не помню, кто он там, Пантелеич, Михеич…
— Нормально, тоже приходит двор подмести, приносит молоко, мясо. Нужный человек.
— Ну вот и хорошо. Денег я тебе дам, в общем, корми моего кореша хорошо, — и Чекан положил на стол пачку денег. — На первое время хватит, а там рассчитаюсь сполна, ты же меня знаешь.
— Какие вопросы? — ухмыльнулся доктор Рычагов, поняв, что пока он вне подозрений.
— Ну, тогда поехали.
— У меня тут дела, — соврал Рычагов, — сейчас надо к главному пойти.
— Сходи, я подожду, — и Чекан всем своим видом показал, что ждать намерен прямо здесь, в кабинете, и возражать бесполезно.
Рычагов пожал плечами. Он собрал со стола бумаги, подумал, закрывать стол или нет, а затем решил:
