Пощады не будет никому - Воронин Андрей Николаевич (книги серии онлайн .TXT) 📗

— Ты чего? — спросил главный поверх очков, глядя на свою сотрудницу.

— Не бойся, приставать не стану, не время да и не место.

— Почему? И время, и место.

— Нет, — возразила Белкина, садясь на письменный стол, прямо на бумаги. Она вытащила из сумочки кассету:

— Вот это дорогого стоит, — сказала она, держа кассету над головой.

— Что на ней?

— Крутая порнуха.

— Порнуха, дорогого стоит?

— Еще какого! Главное, кто и где этим занимается.

Сейчас увидишь. Кстати, видак работает? А телевизор?

Тогда прекрасно.

Белкина сунула кассету в видеомагнитофон, перемотала ее на начало, завладев пультом, уселась опять же на стол, закурила.

— Ну, смотри. Ты готов?

Пепел падал на рукописи.

— Готов, — пожав плечами, ответил редактор.

— Тогда протри очки. То, что ты сейчас увидишь, повергнет тебя в ужас.

И на экране пошла картинка. Редактор, видавший виды, многое не сразу понял, но комментарии Варвары все поставили на свои места.

— Ух ты, бля! — единственное, что произнес редактор. — Откуда это?

— Оттуда, — сказала Белкина. — Надеюсь, когда будешь выписывать гонорар, учтешь мои затраты и тот риск, с которым было связано предприятие.

— Какой же там был риск?

— Огромный, — многозначительно сказала Варвара, стряхивая пепел прямо в карандашницу. — Это, это, это, — она указывала пальцем на стоп-кадры, — надо будет распечатать. Кассету спрячешь в сейф, ведь могут затребовать.

— Обязательно затребуют, — с видом знатока сказал — главный редактор.

— Вот когда затребуют, тогда и покажешь. А еще лучше сделать несколько копий. В отделе новостей есть еще один видак, и кассет у них, как грязи. Сделаем копии.

Учти, я за нее заплатила пятьсот баксов.

— Ты с ума сошла! Это же сумасшедшие деньги! — воскликнул главный редактор.

— А что, не стоит, по-твоему? Если бы запросили тысячу, я бы не задумываясь отдала.

— Естественно, ты отдаешь не свои деньги.

— А то чьи же?

— Редакционные.

— Да ладно тебе! Через час я принесу тебе статью, она уже вся у меня вот здесь, — и Варвара постучала указательным пальцем по своему низкому лбу.

Главный редактор был ошеломлен, но он даже боялся себе в этом признаться. Его грело другое: завтра выйдет газета, а именно такого в ней и не хватало. Была обещанная статья Белкиной, но теперь с фотографиями, с фамилиями, с именами — это совсем другой коленкор! Большую фотографию-коллаж на первую страницу, несколько фотографий в середину.

"И тогда, — редактор самодовольно заморгал глазами и улыбнулся, — тогда мы станем еще более известны.

И в типографии следует заказать еще десять тысяч тиража, как-никак раскупитея. А если разгорится скандал, а то, что он разгорится, сто процентов, можно будет еще допечатать тысяч десять. Итого — двадцать тысяч сверху. Причем тут пятьсот долларов?"

Главный редактор посмотрел в глаза Белкиной, в чистые и невинные, чуть навыкате.

— Фамилии, звания, должности героев, надеюсь, ты уточнишь?

— Так точно, — отрезала Варвара. — У меня, слава Богу, в прокуратуре знакомых хоть пруд пруди, все регалии и послужные списки предоставят мгновенно.

— Только осторожно, пока волну не гони.

— Я пока и не буду гнать.

Дело завертелось. Через час распечатки фотографий были уже готовы, и художник-ретушер доводил их до кондиции, прикрывая надписями срамные места.

Глава 15

В начале двенадцатого черный «БМВ», за рулем которого сидел Борис; пересек кольцевую и, набрав скорость, помчал в сторону Клина. Борис внимательно следил за дорогой, погода стояла не очень приятная, и стоило лишь немного притормозить, как машину начинало нести то вправо, то влево. Тогда Борис кривился, но реакция у него была отменная, и он быстро выравнивал автомобиль. Чертыхался он шепотом, так, чтобы не беспокоить пассажиров. На этот раз их было двое, и когда машину заносило, то Чекан наваливался на Михару, то наоборот. Мужчины переглядывались, подмигивая друг другу, словно играли в странную игру. В пальцах Михары дымился неизменный «Беломор».

— Что ты куришь эту дрянь, как будто денег нет купить хороших сигарет? Давай я тебе подарю пару блоков американских, настоящих, не какое-нибудь дерьмо поддельное.

Михара вскинул брови:

— Ас чего ты взял, что твои американские сигареты хорошие, а не дерьмо?

— Ну как же, куришь их — и вкус чувствуешь.

— Вкус чего? — рассмеялся Михара и тут же глубоко затянулся «Беломором».

— Вкус табака.

— А вот и нет, — старый рецидивист сбил пепел в ладонь и, приоткрыв окошко, сдул его на дорогу. — Дрянь все эти сигареты, — вновь вздохнув, проговорил он, — и курить я их никогда не буду, потому что там сплошная отрава. Я на зоне сидел, так у нас в колонии один мужик срок отбывал — биохимик, он мне рассказал про эти сигареты. У них в лаборатории проверяли. Так вот, в твоих американских сигаретах, которые делают кому не лень, какой только дряни нету! И цианистый калий, и нитраты, и смола. А вот самые чистые сигареты — это «Прима» и папиросы «Беломор».

— Не верю, — сказал Чекан.

— Правильно, так и надо, не верь, не бойся, не проси, — напомнил зэковский закон Михара. — Но мне-то ты верить должен. Курю «Беломор» и жив пока.

— Все мы пока живы, и вряд ли кто-нибудь из нас умрет от курения, — Чекан усмехнулся и протянул руку к пачке «Беломора», которая лежала поверх старого картонного чемодана с металлическими уголками, кое-где проржавевшими.

— Кури, вспомни молодость.

— Теперь твой «Беломор», Михара, труднее достать, чем хороший «Мальборо».

— Вот-вот, не люблю быть таким, как все, — Михара с дружелюбной улыбкой угостил Чекана папиросой.

— Подзабыл я его вкус, ты только мне его и напомнил.

— Вспоминай, вспоминай. "Нам дым отечества. — "

Теперь Чекан попытался повторить то, что сделал с папиросой Михара, но ему не удалось так лихо переломить мундштук, и папироса криво торчала в его зло напряженных губах. Он трижды затянулся, тут же закашлялся и в сердцах выругался:

— Хрень какая-то, сразу горло дерет! Я себе представляю, если полпачки таких обложить, тогда язык распухнет, а утром горло не продерешь.

Михара хохотнул:

— А тебе что, в опере песни петь?

— В опере песни не поют, — сказал Чекан.

— А что ж они там делают?

— Арии исполняют.

— Но все равно голосят, как на поминках. Да и не об артистах речь, про тебя говорим. А сильного мужика ничто не берет, да и привыкать к этому импортному дерьму мне не хочется, зависеть будешь от дорогих сигарет.

А «Беломор» на зоне достать проще.

— Ты так говоришь, — посмотрел на кореша Чекан, — словно опять туда собрался, словно на вольняшке задерживаться не думаешь. На шконки потянуло?

— Знаешь, думаю на воле задержаться. И желательно побыть здесь подольше. Не хочется, чтобы опять кости болели, чтобы суставы крутило. Холодно там, вот это мне и не нравится.

— Так попросись, договорись, тебя куда потеплее отправят. Тебе устроят.

— Там везде погано, не мне тебе рассказывать.

— Это точно, там везде не курорт.

Машина проскочила место, на котором Чекана тормознуло ГАИ, когда он спешил к Резаному. Авторитет помрачнел.

— А вот здесь нас гаишники долбаные тормознули, Бориса тогда еще у меня не было, Митяй сидел за рулем.

— Это когда — тогда? — спросил Михара.

— Когда к Резаному гнали, когда он мне позвонил.

— А что он тебе такого сказал?

— Сказал, что ему хреново, сердце щемит, чтобы я все бросал и летел к нему.

— И ты бросил?

— А то нет! И карты бросил, и деньги оставил. А карта шла, как назло, лучше не бывает.

— Когда везет в одном, в другом обязательно ждет прокол. И ты это должен знать.

— Да знал я это, вот и полетел сломя голову. А эти долбаные гаишники то это, то се. — И это им не так, и то не туда глядит, и ремни не пристегнуты, и номера грязные.