Титановая гильотина - Соболев Сергей Викторович (читать книги .txt) 📗

– Там, куда я хочу вас заслать, кое-что важное происходит уже сейчас, в эти дни, – удовлетворенный ходом разговора, сказал Уралов. – Завтра утром, а если хотите, то и прямо сейчас, мой помощник доставит вам пакет с дубликатами тех документов и записей, о которых я уже упоминал. Вы ознакомитесь с этим добром, посовещаетесь промеж собой и уже после этого, но не позднее завтрашнего вечера, сообщите мне окончательное решение...

Глава 2

Не плачьте над трупами павших борцов

Милицейская машина, подвывая сиреной и тем самым принуждая автомобилистов прижиматься к обочине, неслась по проспекту Победы в направлении Центрального парка, в южной оконечности которого размещается комплекс зданий областного кардиологического центра. За ней следовала довольно внушительная вереница машин, состоящая из четырех лимузинов, два из которых, «шестисотый» «Мерседес» и «BMW» 7-й модели, были приписаны к Хозу обладминистрации, а также пары иссиня-черных джипов с охраной и еще одной машины ГАИ, которая шла в этом «правительственном» кортеже замыкающей.

На заднем сиденье «мерса» восседали двое мужчин. Один из них, вальяжный, плотный, несколько даже грузноватый для своих сорока двух лет господин, одетый в классический – импортного, «арманиевского», естественно, пошива – костюм и темное пальто с выпущенным наружу белоснежным кашне, занимает должность председателя КУГИ, [3] а также по совместительству является вице-губернатором области. Другой мужчина, шатен лет тридцати четырех в очках, за которыми прячутся вечно неспокойные, рыскающие по сторонам глаза, Геннадий Аркушин, в недавнем прошлом главный редактор либерального толка газеты «Волжские ведомости», возглавляет нынче пресс-службу администрации Н-ской области (кстати, пост этот ему достался благодаря протекции именно вице-губернатора Воронина; последний, прежде чем губернатор, которого попривыкший к нему за без малого восемь лет служивый люд чаще всего называл за глаза – Хозяин, вышел ненадолго на работу после перенесенного им инфаркта, успел за три недели его отсутствия поставить на некоторые второстепенные, казалось бы, должности преданных ему лично людей).

– Слушай сюда, Гена, – не поворачивая головы к собеседнику, сказал вице-губернатор, – часу эдак в пятом... да, думаю, раньше с этим не стоит затеваться... нужно будет организовать пресс-конференцию для наших телевизионщиков и журналистов... по событиям, так сказать, последнего дня.

– У нас, в здании обладминистрации?

– Ну не в кабаке же!

Аркушин, нервно шмыгнув носом, сказал:

– Я к тому, что городской голова тоже созывает народ на «брифинг», и тоже ближе к вечеру... Ага, Виталий Алексеевич, понял вас, понял... Мы эту инициативу мэра нейтрализуем на корню, можно даже сказать – похерим!.. У меня все уже «на товсь»! Я еще с утра обзвонил своих коллег! Мне тоже многие звонили... Слухи о тяжелой болезни Хозяи... извините, губернатора, уже как-то просочились за пределы Кардиоцентра. Теперь вот население ждет новостей об этом, а заодно простых граждан интересует реакция властей...

– Ты можешь заткнуться хоть на минуту, Гена?! – грубо перебил его вице-губернатор. – Слушай сюда! К пяти часам собери в конференц-зале писак и телевизионщиков! Я попрошу, чтобы на это мероприятие подтянулись наш начздрав и главврач Кардиоцентра. Заключение медиков о состоянии здоровья... уважаемого Николая Дмитриевича к этому времени, думаю, будет уже готово. Ты позаботишься о том, чтобы выдержки из этого документа попали в прессу. На пресс-конференции будем также я, наш спикер и предизбиркома. Главная тема такая: губернатор болен, тяжело болен... можно сказать, уже при смерти... поскольку он недееспособен... найдешь какое-то другое определение для своих писак...

– Все сделаем в лучшем виде! – быстро произнес Аркушин.

– Да, вот так, – удовлетворенно покивал крупной головой чиновник. – Выборы на пост губернатора, как положено по закону... об этом скажут спикер и избирком. Дату определим позднее, ориентировочно выборы состоятся в середине июня. Ну а до этого времени исполнять обязанности... рулить будет вице-губернатор Воронин... то есть – я.

– Кто-нибудь из... – Аркушин красноречиво поднял глаза горе, – обещался сегодня подъехать?

– Если только федеральный инспектор из Нижнего прилетит, – сказал вице-губернатор. – Я нашему куратору в президентской администрации сегодня утром по телефону все как есть доложил, так что они в курсе наших дел... В связи с начавшейся в Ираке зарубой, думаю, им сейчас не до нас... И вот что еще, Гена...

– Слушаю, Виталий Алексеевич.

– Лично контролируй базар! Предупреди своих коллег, особенно телевизионщиков, чтобы лишнего не болтали и не показывали! Смотри также, чтобы в Москву, на федеральные телеканалы, какой-нибудь негатив на нас не ушел. Поработай со своими коллегами... как следует... если надо, припугни! Если кто-то попробует поднять в СМИ тему конфликта вокруг Новомихайловского ТМК, [4] то мы таким деятелям... правдоискателям... яйца поотрываем! Тебе, кстати, дружок, в таком разе тоже не поздоровится!..

Кортеж, обогнув обширный парковый массив, устремился в открытые настежь ворота ограды, окружающей территорию лучшего, самого современного во всем Поволжье Кардиоцентра. Вспомнив, как настойчиво губернатор добивался того, чтобы подрядчики качественно отремонтировали, а где-то и заново переложили дорожное полотно хотя бы на центральных городских магистралях, в том числе и на той трассе, по которой кортеж проследовал в больницу – и эта работа в целом была выполнена, – Воронин про себя мрачно усмехнулся.

«Выходит, не зря ты так старался, так торопил строителей, – подумал он. – Вот по этой гладкой, без выбоин, дорожке, Николай Дмитриевич, тебе предстоит совершить еще одну поездку, последнюю... прямиком на городское кладбище...»

Прежде чем губернское начальство выбралось наружу из своих лимузинов, несколько крепких, сурового вида молодых мужчин быстро, в считаные секунды, «зачистили» от лишних людей и даже от младшего медперсонала просторное фойе нового восьмиэтажного здания Кардиоцентра. Один из охранников остался у лифтов в холле, двое – один на лифте, другой пешком по лестнице – отправились на четвертый этаж, где располагается отделение реанимации, четвертый их коллега контролировал запасной выход, пожарную лестницу и гардеробную, а еще трое сотрудников охраны должны были опекать непосредственно «тела» (хотя, по правде говоря, вице-губернатору и другим прибывшим в его свите чиновникам столь многочисленная охрана по должности не полагалась).

Сюда же, в фойе, чтобы встретить непосредственно у входа вице-губернатора, а с сегодняшнего дня и.о. главы области, и его свиту, из административного крыла здания вышли двое мужчин, одетых по случаю в белые халаты: начальник облздрава и главврач Кардиоцентра, у обоих были постные, если не сказать печальные лица.

Соответствующую мину пришлось скорчить и Воронину, хотя его рукопожатие, которым он обменялся с встречавшими его в фойе медиками, получилось бодрым и энергичным.

– Ну как он? – спросил Виталий Алексеевич, адресуясь прежде всего к главврачу (начздрав был по профессии фармацевтом и ни черта, кажется, в медицине не понимал). – Есть хоть какое-нибудь улучшение?

Вначале оба медика в унисон, как китайские болванчики, отрицательно покивали головой, затем главврач, сделав вялый приглашающий жест в сторону лифта, устало произнес:

– Приступ, как вы уже знаете, Виталий Алексеевич, случился в половине пятого утра...

– Вчера, во второй половине дня, я навещал Николая Дмитриевича в его палате, – тут же воткнулся в разговор «фармацевт». – Он чувствовал себя в принципе нормально... поставил даже вопрос, чтобы его выписали... что он, мол, в порядке... если нужно, подлечится амбулаторно, в домашних условиях... и еще говорил, что здесь, в стационаре, врачи запрещают ему заниматься служебными делами, принимать... разных людей... а это действует на него хуже, чем болезнь...