Охота на волков (Живым не брать) - Соболев Сергей Викторович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Черт, вроде не так много сегодня бродили, а ноги гудят. Но это и неудивительно. С такой поклажей, как у них, любой прыщик на теле земли покажется высоченной горой.
Грузовик, шатко переваливаясь на неровной каменистой дороге, прополз еще несколько десятков метров, после чего застыл на обочине.
Шли шестые сутки разведрейда в предгорьях Северного Кавказа.
И была пятница, время — около полудня.
Глава 2
Две машины, серо-оливковый «КамАЗ» и раскрашенный в пятнистый камуфляжный цвет открытый пикап «Тойота», остановились прямо напротив лесистого склона, заросшего орешником и буковыми деревьями.
Одиннадцать командос залегли практически у обочины грунтовой дороги, проложенной по дну дефиле от самого Аргунского ущелья. Поверх пятнистых «альпийских» курток на каждом был спецназовский комплект «Командос-С», совмещающий функции бронежилета и «разгрузки». Экипировку довершал маскхалат из плотной водоотталкивающей ткани, с липучками, фиксирующими рукава на запястьях, с регулируемой завязками длиной полы. Капюшоны надвинуты на головы по самые брови, тесемки затянуты под подбородком. Морды же у всех зеленые — боевой окрас. А оружие «забинтовано» длинными лоскутами из камуфляжной ткани, дабы не демаскировало смахивающий на призрак силуэт.
Хорошо, что грянула оттепель и сошел снег. Хотя экипировка двусторонняя, с белой зимней изнанкой, все же на фоне зимнего ландшафта работать сложнее. Если холодно, пар валит изо рта. Снег предательски скрипит под ногами. И масса прочих неудобств.
Но и сейчас, когда снег почти повсеместно растаял, слиться с местностью не так просто. Деревья стоят голые. Кустарник — тоже плохая защита. Поэтому приходится прикидываться составной частью ландшафта — замшелой корягой или бревном, наростом на дереве или просто бугорком. И при этом не шевелиться, даже не дышать.
Бушмин, находившийся в центре цепи, устроился в ложбинке, всего метрах в семи от обочины. Командир группы решил пока не дергаться, ограничиться ролью наблюдателей.
Еще до того, как машины остановились — «КамАЗ» стоял всего в полутора десятках метров от него, — Бушмин успел рассмотреть самое существенное.
Нет сомнения, что перед ними «духи». Это во-первых. А во-вторых, судя по всему, он сейчас видит мобильное подразделение чеченской ПВО. И зрелище это Бушмину очень не нравилось.
На шасси грузовика была установлена «золушка». Оба ствола зенитной установки — в чехлах. Борт же посечен осколками, часть его с кормовой стороны разбита в щепки. Переднюю часть шасси закрывает тент, закрепленный на каркасных дугах. В кабине отсутствует боковое стекло со стороны водителя. Его либо выбило осколками, либо выставило взрывной волной. Сама же зенитная установка, кажется, не пострадала.
Пикап казался вполне исправным. Как и крупнокалиберный «ДШКМ», установленный в его открытой кормовой части.
Если хорошенько пораскинуть мозгами, то все становилось на свои места. Это были те самые зенитчики, что прикрывали базу боевиков в дефиле. Именно они злобно огрызались на «грачей» в ходе недавнего налета. И это им сошло с рук. Если и не всем, то, по крайней мере, тем, за которыми сейчас следили боевики ГРУ.
События тем временем принимали странный оборот. «Душки» все разом выбрались на волю — некоторые вылезли из кабины, а трое, укрывавшиеся под тентом, спрыгнули на землю через пролом в борту грузовика. Шестеро... Нет, семеро... Один — пацаненок лет пятнадцати, остальные же — бородачи. Все в разномастном камуфляже. И совершенно не таятся, галдят, как на базаре... А кого, спрашивается, им здесь следует опасаться?
Бушмин всех их прекрасно видел. В принципе разобраться с этой публикой не составит особого труда. Но стоит ли?.. До села всего лишь три километра. И хотя этот участок дороги со стороны Чихи-Юрта не просматривается, чувствовать себя в полной безопасности все же нельзя. Если что-то сорвется — а такие вот неподготовленные импровизации частенько грешат сбоями, — то уже через полчаса, от силы через час, на хвост группе может сесть целая свора преследователей.
А еще нельзя забывать о тех нохах, по которым сегодня работала авиация. После удара по базе какая-то часть из них рассеяна; в одиночку и группами они будут выбираться в близлежащие населенные пункты.
Но главное не это. Рейд, в котором группе пока сопутствовала удача — один боец подвернул ногу, еще двое страдают от высокой температуры, но это, в сущности, пустяки, — должен стать последним. Не последним в этой войне, потому что завершится она не скоро, если вообще когда-нибудь закончится. А последним в двухмесячной «командировке», по окончании которой их ждет долгожданная ротация и отпуск. Мыслями они уже дома, где каждого из них кто-то ждет и где за них молятся самые близкие на свете люди.
Они, конечно, вернутся, ибо они там нужны. Но это будет потом, когда-нибудь, в будущем. А сейчас каждый думает о другом. О том, например, что за грядой невысоких холмов, на склоне ближайшего из которых расположилась группа прикрытия, находится просторная, довольно ровная, свободная от растительности площадка. Если двигаться в хорошем темпе, то всего на час ходу. И хотя командир хранит молчание, совершенно ясно: группу будут снимать сегодня, ближе к сумеркам, а посадку на вертолет, дабы не светиться перед чеченцами, удобнее всего осуществить с вышеназванной площадки.
Поэтому в душе бойцы дружно материли зенитчиков. Какого хрена они здесь тормознули?! Им что, места на земле мало? Убирались бы они поскорее! А то, не ровен час, у командира лопнет терпение, придется этих семерых мочить, и тогда неизвестно, чем вся эта история закончится.
Бушмин по-прежнему не дергался — наблюдал за нохами. Но пока не понял, что нужно здесь этим людям. К тому же, как и все остальные, он втайне надеялся, что они вскорости уберутся, освободив для группы проход по дну котловины.
Но вскоре кое-что стало проясняться.
Как минимум двое из этой публики, судя по говору и другим отличительным признакам, были арабами. А один, тот, что с отсутствующим видом перекуривал у капота «КамАЗа», одетый в стандартного образца армейский камуфляж, был, похоже, славянином. На голове у него красовалась черная вязаная шапочка; когда же он снял ее, чтобы утереть пот со лба, обнаружилось, что волосы у него цветом отличались от щетины и были светло-русыми.
