Кровь героев - Колин Александр Зиновьевич (бесплатные книги полный формат .TXT, .FB2) 📗
— Это ужасно… — начал было Цасно, глубоко погрузившийся в образ, но Леня перебил его.
— Это кошмарно! — закричал он. — Нинка издевается надо мной. Она сказала, что из-за того, что у Юрия Николаевича пропали деньги, теперь убивают всех, кто был в тот вечер на даче, и вообще всех, кто имеет отношение к ее мужу. А ведь я даже не видел его в тот день, он выгнал меня, когда рыжая девка приехала.
— Нина так сказала? — спросил Виктор Лаврентьевич с некоторым удивлением, при этом неожиданно оставляя свой патетический тон. — А почему же тогда ее не трогают?
— Не знаю… — пробормотал Леня и вопросительно уставился на своего нежного друга. — И правда, почему?
Виктор Лаврентьевич задумался, нахмурив густые брови, отчего массивное лицо его приобрело очень уж угрюмое выражение. Из-за этого Лене стало еще страшнее. Он уронил лицо в ладони и заскулил.
— Ты отсюда ей звонил? — строго спросил Цасно.
— Нет, что ты, Витя, — соврал Саранцев. — Я же…
— Не ври мне, не ври! — рассердился Виктор Лаврентьевич. — Откуда иначе ты мог ей звонить?
— Из автомата… — неуверенно пробормотал Леня.
— Не ври! Ты что же, оставлял квартиру открытой? У тебя же нет ключа!
Саранцев поднял узкие плечи, словно желая спрятать в них свою голову, и ничего не ответил. А что тут скажешь. Разве можно выдержать такую муку? Конечно, Витя очень добрый, приютил его, и, как может, старается утешить. Таким нежным он раньше никогда не был. Вот и костюмчик купил, светлый, из фирменного магазина и с размером не напутал. Вечером и ночью, когда друг дома, еще ничего, а посиди-ка несколько дней в одиночестве и полном недоумении. Что с ним, Леней, сделают эти черные, когда разыщут? Будут страшно пытать, потом убьют. Сдаться милиции? А если они обвинят его в убийстве Юрия Николаевича? Сколько времени придется просидеть в ужасной грязной камере с кошмарными типами, пока следствие разберется, что он ни при чем? А если не разберется?
О Боже, а тут еще и кредиторы. Нина сказала, что и ей уже звонили, и родителям… Долго ли еще ему удастся пользоваться гостеприимством Виктора? Тот уже намекал, что может появится Регина, его жена, которая отдыхает на даче. На самом деле никакой дачи у супругов Цасно нет. Просто Регина Альфредовна проводит время со своей подружкой, с которой у нее приблизительно такие же отношения, что и у Виктора с Леней. Когда женщины ссорятся, Регина возвращается домой, тогда (Саранцеву это превосходно известно) она может быть опасной, как разъяренная тигрица. И сегодня она как раз звонила мужу, а Леня сдуру снял трубку. Наплел что-то про то, что зашел к Виктору Лаврентьевичу порепетировать. Так она и поверила!
— Ты понимаешь, что ты наделал? — спрашивает любовника Цасно. — Если ваш разговор подслушивали? У них ведь есть техника, способная засечь номер телефона, с которого произведен звонок. Я сам читал про это.
— Ты имеешь в виду милицию? — испуганно посмотрев на Виктора Лаврентьевича, пробормотал Леня.
— И не только, — многозначительно заключил Цасно. — Бандиты, к твоему сведению, вооружены и технически оснащены ничуть не хуже, и даже гораздо лучше, чем правоохранительные органы. Они могут выследить тебя и схватить раньше милиции. Знаешь, что они могут с тобой сделать?
— Зачем ты запугиваешь меня?! — взмолился Леня. — Перестань, мне и так страшно и одиноко. Тебя все время нет и нет… Я целый день один. — Плаксивым тоном закончил он, совершенно сникая.
— Как ты можешь, Леня! — распираемый благородным гневом, вскричал Цасно. — Я не могу бросить репетиции, Рябинин и так уже спрашивает, что со мной происходит. Он встревожен. И понятно, скоро нам ехать на гастроли, там состоится премьера. У меня главная роль. А я… — В голосе Виктора Лаврентьевича зазвучали скорбные нотки. — Я все время только о тебе и думаю. Какой ты неблагодарный, Ленечка! Нельзя, нельзя тебе никуда звонить, пойми, я забочусь только о тебе, что станется с тобой, если тебя схватят? А ты… Зачем ты взял трубку, когда звонила Регина? Не перебивай! Теперь она только скорее сюда заявится. Представляешь, что она может учинить, найдя тебя здесь? Она разнесет всю квартиру. А если бы звонили они?
— Я брошусь из окна, — пропищал Леня. — Я не могу так жить. Я никого не убивал, я не брал никаких денег! Я ничего не знаю! Ничего.
Он обхватил голову руками, сотрясаясь в рыданиях. Виктор Лаврентьевич кинулся утешать своего приятеля. Примерно через полчаса актеру это удалось, и Ленечка, напоенный коньяком, задремал все в том же кресле. Однако долго поспать несчастному не удалось. Кто-то позвонил в дверь.
— Кто?! Что?! — закричал, вскакивая точно ошпаренный, Саранцев, которого Цасно будил, тряся за плечо. — Что случилось?
— Тише ты, пока ничего, — прошептал актер, прижимая палец к губам. — В дверь звонили, наверное, это Регина, садись за инструмент. — Цасно указал на маленький кабинетный рояль, расположенный возле книжного шкафа. — Открой крышку и делай вид, что играешь.
— Я не умею, — прошептал в ответ Леня. — Я да…
В дверь вновь позвонили.
— Не надо ничего уметь, — замахал на друга руками Виктор Лаврентьевич. — Просто садись и делай вид. Даст Бог — пронесет.
С этими словами хозяин на цыпочках кинулся к двери.
— Что вы говорите? Сейчас, сейчас, подождите минуточку, — донеслось из коридора, и в гостиной появился актер. Лицо его сияло от радости и искреннего облегчения. — Это не она, Леньчик, не она, это слесарь, говорит, что мы протекаем на соседей. Ты что, забыл вылить воду из баночки под трубой?
— Не открывай, Витя! — взмолился Саранцев. — Вдруг это они?
— Какой ты глупенький в самом-то деле, — произнес Цасно с нежностью и покачал головой. — Там старичок какой-то с сумкой и больше никого нет. Я все видел в глазок. У нас же дежурят внизу, кого угодно не пропустили бы. Я пойду открою, — добавил он, возвращаясь обратно в коридор.
Леня с тоской посмотрел на клавиши рояля и, осторожно опустив черную блестящую крышку, облокотился на нее, подперев голову руками. Услышав шаги и удивленный возглас актера, Леня повернул голову и увидел светловолосого старичка в олимпийке и мятом болоньевом плаще. В левой руке у незнакомца была большая потертая хозяйственная сумка, а в правой… в правой он сжимал пистолет, его ствол заканчивался небольшим набалдашником.
Леня много раз видел подобные штуковины в кино. И сейчас все происходившее вокруг казалось Саранцеву сценой из какого-то фильма, столь удивительным и нереальным оно выглядело. Своим оружием пришелец подталкивал в бок хозяина квартиры, который нес какую-то чушь насчет того, что он будет жаловаться, что он лауреат и заслуженный артист республики и что никто не имеет права так с ним обращаться. Мнимый слесарь, больно ткнув Цасно пистолетом в бок, не повышая своего, лишенного отличительных черт голоса, приказал актеру замолчать, и тот умолк, поперхнувшись фразой, словно громкоговоритель, отключенный от сети.
— Встань, — приказал «слесарь» Саранцеву, и тот мгновенно повиновался. Цасно же незнакомец велел опуститься на колени и, когда актер выполнил это указание, несильно ударил его рукоятью пистолета по затылку. Грузное тело оперного тенора сползло на ковер. Леня с ужасом посмотрел на слесаря, а тот, неожиданно улыбнувшись, произнес с какой-то даже теплотой: — Да не бойся, Леня, с ним ничего не случилось… и не случится, если ты мне все расскажешь. — Поскольку Саранцев не мог в ответ вымолвить не единого слова, «слесарь» продолжал: — Все, что знаешь о деньгах, которые ты взял у Лапотникова.
— Я не брал никаких денег, — пролепетал, едва ворочая ссохшимся языком, Леня. — Я никого не убивал, я ничего не знаю, кто вы такой?
— Иван Иваныч я, — представился незнакомец.
— Что… что… вы… хотите? — спотыкаясь на каждом слове, выдавливал из себя Саранцев. — Я ничего не знаю, я…
— Ну вот заладил ты, — не зло, точно дед непослушного внука, пожурил Иван Иванович. — Не брал, не брал… А кто же брал-то?
— Не знаю! Не знаю! — воскликнул Саранцев со всей искренностью, на которую только был способен. — Может, Сашка Климов, может, та рыжая, я с ней нос к носу столкнулся, а может, и Нинка… Я не знаю!
