Джаханнам, или До встречи в Аду - Латынина Юлия Леонидовна (электронная книга TXT) 📗
– Красиво, – сказал Сергей.
– Да. Когда ночь близится к концу, Аллах спускается на ближнее небо.
– И ты правда в это веришь?
– Я верю в то, – ответил чеченец, – что человеку в этом мире не принадлежит ничего, и даже его собственная жизнь дается ему во временное пользование.
Майор ФСБ искоса взглянул на своего собеседника.
– Что тебе сделал Ваха Хасаев?
– Это мое дело.
– А если он женится на твой сестре?
– Этого не будет, – сказал чеченец, – я убью ее собственными руками.
Халид приехал в часть спустя три дня после конца учений. У пристани на волнах покачивался белобокий катер, солдаты заносили в него пакеты с едой и водолазные баллоны, и тут же, на пристани, носами к морю стояли несколько машин. Халид и Костя Покемон дружески обнялись.
– Саня, – представили Халида всем присутствующим.
– Леша.
– Андрей Степанович.
Из присутствующих Халид знал двоих: Костю Покемона и Усольцева. Все остальные, как и Усольцев, впрочем, были люди служивые. Полковник Скоростев служил в Генштабе и временно остался в крае после учений. Генерал Шлыков был заместителем командующего округа по технике. Седьмой участник пикника был милиционер – подполковник Валентин Соболев был замначальника кесаревского РУБОПа.
В море вышли через полчаса. Это был один из последних теплых дней уходящего года: падавший было ниже нуля градусник снова показывал плюс пятнадцать, и под нежной дымкой, разостланной над морем, стоял полный штиль. Плавать с аквалангом, однако, решились только двое: подполковник Соболев и Халид.
Старый американский катер покачивался в ста метрах от берега Тыкчи, и рядом с ним на волнах качалась надувная лодка, с которой ныряли в море милиционер и чеченец.
Именно Соболев, когда они сбросили гидрокостюмы, и обратил первым внимание на звездчатый шрам чуть выше сердца и другой, от осколка, под лопаткой.
– Слышь, Саня, это откуда?
– Чечня, – коротко ответил Халид.
Остров Тыкча в октябре стоял еще зеленый и совершенно нетронутый. Они ели икру морских ежей, вынимая их из мокрой сетки и полоща в море, и запивали ее пивом. Вокруг были тишина и безмолвие, и только где-то на вершине горы белели развалины стены – раньше здесь была военная база.
Генерал Шлыков травил анекдоты времен афганской войны (он был там замполитом). CD-ROM пел голосом Бритни Спирс. Халид, лениво улыбаясь, рассказывал об очередном посещении ОМОНом офисов Кесаревского НПЗ.
– Молодец мужик, – сказал Усольцев про прокурора, – а то уже вконец оборзели! Чего придумали: продавать такое масло, чтобы утопить лодку!
– У нас тоже в прошлом году был случай, – сказал полковник из Генштаба, – девять вагонов охотничьих патронов шло в Азербайджан. Официально шло, через «Росвооружение». Таможня остановила патроны, а они калибра 5,45. Как раз для охоты.
– Ну и что, их конфисковали?
– Какое! Подержали и отправили куда шли. Что ты, девять вагонов – такие деньги!
И полковник из Генштаба сердито дернул щекой. Ему было сорок лет, он знал пять иностранных языков и уже по одному этому точно понимал, что ему никогда не быть генералом.
– А зачем азербайджанцам столько патронов? – спросил Костя Покемон, который еще со времен вольной борьбы был несколько туг на голову.
– Они не в Азербайджан шли, а в Чечню, – ответил Халид. – Если б генералы не воровали, у чеченцев давно бы патроны кончились.
– Воруют в три горла, – с чувством сказал Усольцев, – на крови воруют, суки!
– Когда мы дрались под Шали, – сказал Халид, – у нас был один лейтенант с коммерческой жилкой, наладился коштом торговать. Идут машины, их останавливают, горючку сливают, патроны продают. Потом подбивали головную машину, а лейтенант в отчете писал: было, мол, боестолкновение, горючку пожгли, патроны расстреляли. Раза три он так делал.
– И что ему за это было? – поинтересовался Шлыков.
– От начальства ему ничего не было. Ротный погиб, дали ему роту. Мол, человек каждую неделю в бою, а потерь среди личного состава нет. Ну, он роту построил в колонну и повел. Все как обычно: остановились посереди дороги, горючку слили, оружие продали. Потом чехи отошли, подожгли головную и замыкающую машины и расстреляли роту. Всю. Вместе с командиром.
Все замолчали. Замначальника РУБОП Валентин Соболев лениво допил пиво. Он слыхал эту историю, потому что расстрелом колонны командовал бывший кесаревский бандит Халид Хасаев: Соболев подумал, стоит ли называть это имя вслух, и решил, что не стоит.
Но разговор все равно свернул на чеченских бандитов.
– А много у вас чехов? – спросил московский полковник.
– Раньше было много, – сказал Костя Покемон.
– А куда делись?
– Война началась, вот и делись. А так бы весь край под ними ходил.
– Дело не в войне, – сказал Соболев. – Они как чума были. Любого коммерсанта выжимали досуха. Кто под них попал, тот или не выжил, или разорился.
Саша Колокольцев меланхолично стукнул ножом по очередному ежу, раскалывая его на две части. Икры не оказалось, и Колокольцев, поморщившись, выбросил обе половинки.
– Был у нас один тут, Халид, по кличке Пегий, черненький такой, жирный, – сказал Костя Покемон, – он вообще был как СПИД, один раз мимо прошел – уже попал. У меня один коммерсант был, Петей звали. Ну, Халид с этим Петей знакомится в ресторане. «Я Халид». «Я Петя». «Слушай, у меня тут тема есть, я тебе классного человека подгоню». Ну, Пете же неловко его послать. На следующий день приходит человек, пургу какую-то гонит, ни денег, ни интереса. Петя его прогнал. Опять встречает Пегого. Опять этот Пегий: «Слушай, у меня тема есть, я тебе человека пришлю». Опять приходит какой-то обсевок, Петя его прогоняет. Так третий раз и четвертый. На пятый приходит Халид, говорит: «Ты, сука русская, ты чего меня не уважаешь, я тебе людей присылаю, они серьезные темы несут, а ты нос воротишь». «Да я не ворочу». «Ты, такой-сякой, меня оскорбил. Ты мне должен».
– И что дальше было? – спросил московский полковник.
– Ну че, – скромно сказал Костя Покемон, – пришлось мне подключаться. А то так бы и сгиб человек.
– Да не заливай, – заметил Соболев, – Петя-то лег под Пегого. Пегий его потом и замочил. Труп-то нашли, так глаза из кишок вынули.
– Как из кишок? – не понял московский полковник.
– А черт его знает как. Может, съесть заставили. Может, потом сунули.
– Он больной был на голову, Халид, – громко сказал Костя Покемон, раздосадованный тем, что его уличили во лжи, – они девок снимали, так он однажды девку пистолетом пользовал, да и спустил курок спьяну. Что, нормальный мужик будет девку стволом трахать? У него чего, не стоит?
Человек со звездочками шрамов по высохшему от тифа телу и седыми волосами, сидевший напротив, бесстрастно улыбнулся и залпом опрокинул в себя полстакана водки.
Катер возвращался обратно, вздымая за кормой два пенных рога. Хасаев, скорчившись, сидел на носу и смотрел вдаль, туда, где небо и вода переплетались, как уток и основа. «Все-таки если нельзя умереть в горах, – лучше умереть у моря», – подумал Халид. Недаром пророк говорил: чтобы понять, чем является этот мир по сравнению с миром вечным, пусть любой из вас опустит палец в море, а потом посмотрим, что он извлечет.
– Слышь, Сашок, а ты отличный парень, – внезапно раздался над ухом голос Соболева, – чего ты в своей фирме горбатишься? А? Хочешь, я завтра тебя хоть начальником отделения сделаю?
Халид помолчал. Устраиваться на работу в российский РУБОП не входило в его планы.
– Или ты думаешь, мы плохо зарабатываем? – сказал Соболев, приехавший на гулянку на новеньком «ниссан-мурано», – ты вот сколько за все про все получил?
– Мне пока не заплатили, – ответил Халид.
Рубоповец присвистнул.
– А тебе кто должен заплатить? Завод?
– Нет, я субподрядчик.
– А подрядчик кто? – недовольно спросил Соболев.
– У него Руслан подрядчик, – отозвался Усольцев.
