Узник Гуантанамо - Шахов Максим Анатольевич (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
– Ур-р-а-а! – гулкое эхо покатилось по пустому залу: третий взвод, как спущенный с короткого поводка, рванул по заглохшему и будто тоже напуганному эскалатору.
Неопытные лейтенанты гнали бойцов через свет, на второй этаж.
Артем, на секунду присев за кадкой с пальмой, оценил обстановку и взял вправо, углубился в полутемный служебный коридор. Не успел он сделать и десяти шагов, как перед ним, осторожно пятясь, возник тип в сдвинутой на затылок балаклаве. Тарасов мягко прыгнул вперед, ударил врага в жилистую, вполоборота повернутую, шею автоматным цевьем и, без паузы, сделал подсечку. Террорист оказался крепким: охнув, он осел на пол – в лицо Артему уставился автоматный ствол. Тарасов отбил оружие и, оценив слабую хватку противника на рукоятке, рванул чужой «калаш» на себя.
– А-а! – выдохнул здоровяк, готовясь заорать благим матом, но Артем избавил его от этой необходимости: сокрушительным ударом ботинка послал врага в глубокий нокаут.
На лестнице справа засиял свет: кто-то врубил электричество. Наверху все грохотало, и жалобно стонали стекла. На мгновение возникла пауза: боекомплект у бэтээров прикрытия кончился. Слышнее стал перестук автоматных очередей в торговом зале, где окопались террористы.
Держа оба ствола на предплечьях, Тарасов взлетел по ступенькам. Его опасения подтвердились: прижатый огнем спецназ лежал на пластиковом полу, елозя мокрыми ботинками, а из глубины обширной подсобки огрызались автоматы террористов.
– Тема! Ко мне! – раздался из глубины вестибюля голос Белорыбина.
Артем занял удобную позицию у стены и крикнул в ответ:
– Давай сам ко мне! Тут сквозняков нету!
Пыхтя, Саня свалился рядом и, сдвинув на сторону каску, забубнил в ухо Тарасову:
– Хрень полная получается, Тема! Заложники – целы вроде все! – заперлись в соседнем помещении, а эти козлы – вон в зале… Если догадаются и через стенку начнут пулять, крови много будет…
– Что ж ты бойцов в обход не пустишь?
– А нету обхода – глухой угол! И окон там нет, и с чердака хода нет, потому как самого чердака нет…
– Давай тогда на ура брать. У меня в Конгонии такое получалось.
Белорыбин помотал головой:
– Мне за «ура» уже разжалование светит. Гоглидзе, мудак-подросток, комвзвода который, у меня под суд пойдет за эту психическую атаку! Журналюги записали это «ура», и уже сюжет на первом вышел: типа того, что «Гамма» возрождает славные традиции с подначкой так сказали… Да и вообще…
– Все равно пощупать их надо! Сейчас и сразу! – решительно заявил Артем.
Затрещал автомат из сумерек. Пуля со звоном срикошетила от каски Тарасова.
– Видал! У них тоже, брат, какая-никакая, а подготовка! – протянул Белорыбин и, понизив голос, добавил: – У нас переговоры с террористами не ведутся, а оказывается, ведутся: мне прозрачно намекнули на неприятности, причем звонили не из нашего штаба…
– А откуда?
– Бери повыше, как говорится…
Бойцы поспешно сосредоточивались на направлении броска.
– «Двухсотых» у нас нет? – спросил Тарасов.
– Не-а. Раненых трое, один тяжело, в живот… Зато половину засранцев положили.
– Вниз пару бойцов – там еще один отдыхает…
Артем мечтательно оглядел однообразный в белую полосочку простор потолка и сказал:
– Знаешь, Саня, несмотря на наши терки, скажу: хороший ты парень. Комбат хреновый, а парень хороший…
– Ты это к чему клонишь? – насторожился Белорыбин.
– А к тому, что есть у меня в «Лебедушке» личный мужской интерес, – усмехнулся Тарасов. – И пока мы тут лясы точим, этот самый интерес растет и растет…
– Ни хрена не понимаю! – воскликнул Белорыбин.
– В двух словах: за мою ничейную жизнь тебе отвечать не придется, – хлопнув друга по плечу, проговорил Артем.
– Мы сдаемся! Сдаемся! – завопили из торгового зала.
Пара бойцов неосторожно приподнялась над полом – и грянула очередь. Террористы решили подороже продать свою жизнь. Кровью окрасился пластик, ее капли брызнули на залегших рядом бойцов. Кто-то заорал матом. Прошлепали по мягкому ботинки.
– Ну, суки, что делают! – застонал Белорыбин. – Сглазил! Сам сглазил, мать твою! Теперь с отчетами загоняют!
– Ты опять про свое… – отозвался Артем и напомнил: – Насчет меня все понял?!
– Да понял! – отмахнулся Саня и тут же, екнув горлом от неожиданности, заорал, не сдерживаясь: – Назад! Тарасов! Наза-а-а-ад!..
* * *
Даша, очутившаяся вместе с тремя десятками случайных людей под автоматными дулами, испытала вначале не страх, а злость. «Вот сволочи – только ведь блузку собралась примерить!» Но потом, когда взвыли и заревели размалеванные бабы в провинциальных пальтишках, ужас охватил ее. Мужички в заложниках оказались все плюгавые, не на кого глаз положить – и тут Даша вдруг подумала, что помощи ей ждать неоткуда.
Смердящие потом и перегаром гады в балаклавах галдели, тесня заложников к высокой стойке. Дядьку в меховой шапке двинули прикладом в бок, и тот корчился на полу, уклоняясь от ударов ботинок: наверное, ребра сломали.
– А ну, пошла, крыса! – отморозок, не церемонясь, рванул лапой Дашу за затрещавший ворот куртки и бросил, как перышко, в плотно сбитую кучу людей.
Теперь стало по-настоящему страшно: забыв все, чему ее учил инструктор по рукопашному бою и выживанию, девушка закрыла глаза и попыталась утихомирить колотящееся сердце. Внезапно захотелось пить – вот умерла бы за глоток минералки! Потом, как сквозь ватные пробки, до Даши дошли стоны и всхлипы товарищей по несчастью.
Мобильные телефоны изъяли. Кому-то пришло в голову припрятать второй мобильник, и тот предательски запиликал, вызвав бурю негодования у ребят в балаклавах. Виновную избили, повозили по полу и затихшую, скорчившуюся, толкнули назад в толпу.
Даша включила всю свою журналистскую наблюдательность: террористы не были уроженцами солнечного Кавказа, но и славянами они, похоже, тоже не были. Кто это?! Хохлы, что ли?! Бандеровцы какие-нибудь?! Да нет, что бы те тут забыли, – эти вон по-русски говорят чисто, да и матерок у них наш – дай, боже, уши!
Когда заложники дошли до кондиции и о сопротивлении, даже малейшем, не могло больше быть и речи, вожак террористов устроил в сторонке совещание, из которого Даша разобрала только обрывки грязной брани.
«Если жива останусь, репортаж напишу, – подумала девушка. – Например, назовем его «Без стокгольмского синдрома»… Здорово! «Комсомолка» с руками отхватит! И куплю я себе…» От этих мыслей стало легче на душе, но ненадолго. Один из террористов, высокий и какой-то дерганый тип в ярко-красной балаклаве, что-то заметил и побежал за стойку. Громко ударила короткая автоматная очередь.
Скосив глаза, Даша поняла, что какая-то из дур-заложниц, не читавших пособий по выживанию в большом городе, попыталась спрятаться и позвонить по мобильному телефону. Вот ее потащили за ноги к выходу, мягкую, будто тряпичную. Наступила тишина, в которой стало слышно ровное гудение системы обогрева.
К кучке заложников подошел вожак и, немного гнусавя, проговорил:
– Мы не представились и делать этого не будем. У нас чисто политические цели, которых мы готовы добиваться любой ценой. Те, кто хочет прожить подольше, должны не двигаться и молчать. Если ваш гребаный Кремль удовлетворит наши требования, все пойдут домой с покупками… Не переговариваться!..
Один из террористов, самый здоровый, настоящий бугай, не в лад радостно заржал.
С разрешения вожака заложники по одному бегали справлять нужду в угол. Из-под барьера потянулась извилистая желтая линия. Даша подвинулась, потеснив соседку в голубой косынке, подтянула колени и воткнула в них подбородок. Страх отошел и притаился где-то в сторонке. Даше удалось мало-мальски отвлечься: она размышляла над тем, как хорошо было бы сейчас дать подсечку вон тому здоровяку – ого! У нее получилось бы! – выхватить автомат и полоснуть длинной очередью по вон тем двум стоящим в сторонке уродам… Тут Даша вспомнила, что не знает, куда жать в этом самом автомате и как получается эта самая «длинная очередь», – и освобождаться самостоятельно ей вдруг перехотелось.
