Антикиллер - Корецкий Данил Аркадьевич (онлайн книга без .TXT) 📗
Лишенный специального звания «майор милиции» и разжалованный с должности начальника уголовного розыска Центрального РОВД города Тиходонска, осужденный Коренев продолжал заниматься работой, составляющей смысл его жизни.
Коренев прослужил в милиции четырнадцать лет. Специфика этой службы такова, что каждый день она преподносит тебе уроки, дает богатейший жизненный материал, который следует хорошо усвоить и уметь использовать в дальнейшем. Если ты умеешь делать выводы из ситуаций, преподносимых службой, то останешься в живых и можешь продвинуться по должностным ступеням. Если нет – сгниешь в яме либо засохнешь на исполнительских ролях.
В двадцать один год он надел милицейскую форму и сел на заднее продавленное сиденье раздолбанного патрульного УАЗа. Старшим патрульной группы был двадцативосъмилетний старшина Кирсанов, баранку крутил милиционершофер Веснин.
Запомнился первый нарушитель – крепкий, расстегнутый до пояса мужик, который в изрядном подпитии учинил дебош на Большой Садовой. Гуляющий народ обходил бурный водоворот человеческих тел, из которого доносилась отборная матерщина вперемешку со страшными угрозами.
Когда скрипнули тормоза патрульного автомобиля, мгновенно собралась толпа, жаждущая острого зрелища. Коренев не знал, как следует поступать в таких случаях, и рассчитывал поучиться у старших товарищей, но те, оказывается, не собирались ничему учить, а хотели сами посмотреть, каков новичок в деле.
– Давай, – лениво бросил Кирсанов, облокотившись на открытую дверцу, вот и вся учеба.
Полукруг зевак предупредительно расступился, и Коренев увидел двух мужчин с разбитыми носами и победителя, того самого крепкого мужика с распахнутой волосатой грудью. Он двинулся вперед, решив, что сориентируется по ходу развивающихся событий; когда расстояние сократилось до двух метров, он испугался собственного незнания: какие слова говорить, как именно выступать от лица закона, представителем которого он, по словам командира взвода, теперь является.
Но, опьяненный кровью противников и сладкий вкусом победы мужик бросился на него и тем спас положение, потому что отслуживший два с половиной года в оперативной бригаде дивизии внутренних войск рядовой Коренев хорошо знал, как себя вести в случае прямого нападения.
Сделав обманный выпад, он ушел с линии атаки, захватил мужика за руку и выполнил подсечку. Когда тот врезался мордой в асфальт, Коренев завернул ему руку к затылку, подхватил локтевым сгибом под горло и резко поставил на ноги, после чего повел хрипящего хулигана к машине.
Кирсанов уже распахнул заднюю дверь, и Коренев забросил задержанного в «собачник» – крохотный отсек, отгороженный от салона густой проволочной сеткой.
– Молодец!
Старший наряда хлопнул новичка по плечу.
За этот вечер их экипаж произвел еще несколько задержаний. Дубинок тогда не было, приходилось обходиться руками и ногами. Кирсанов и Веснин специальными приемами не владели, но управлялись с правонарушителями сноровисто и быстро.
Потом они выехали на вокзальную площадь, въезд на которую по бюрократическому чиновничьему идиотизму был запрещен, что не мешало провожающим, встречающим, таксистам и частным извозчикам поступать вполне естественно и удобно, подъезжая поближе к перрону.
Кирсанов проверил документы у водителей трех стоящих с краю автомашин и оштрафовал каждого на один рубль. Коренев удивился, так как в их функции такая работа не входила, периодически на вокзальной площади свирепствовали гаишники. К тому же здесь скопилось несколько сотен автомобилей.
– Почему только троих? – поинтересовался он.
– Так нас же трое, – не вполне понятно объяснил старшина.
Все прояснилось немного позднее. Патрульный автомобиль остановился у служебного входа вокзального ресторана. Вслед за коллегами Коренев вошел в небольшой зал с четырьмя столиками, один из которых был тут же накрыт проворной официанткой, явно знающей, что от нее требуется.
Она принесла каждому по овощному салату со сметаной, тарелке наваристого борща и шницелю с жареной картошкой В завершение поставила на стол стаканы с вкусным горячим чаем.
Следуя примеру новых товарищей, проголодавшийся Коренев с аппетитом ел, стараясь не думать, что в кармане у него только сорок копеек.
– Два девяносто, – сообщила официантка, когда пришло время рассчитываться, и Кирсанов широким жестом положил на стол три рублевых бумажки.
– Я отдам с получки, – сказал Коренев, когда они вернулись к машине.
Коллеги рассмеялись.
– Чудик, мы же на всех заработали, – пояснил старшина Новичок, обуреваемый сомнениями, некоторое время молчал, но потом не выдержал.
– А так разве можно?
– Конечно, – уверенно кивнул Кирсанов. – У нас ночное дежурство Нас обязаны накормить горячим обедом. Но никто этого никогда не делал, не делает и делать не будет. Значит, надо самим о себе позаботиться. Ты согласен?
Коренев пожал плечами.
– За деньги граждан? Не знаю...
– Они же нарушили, – вмешался в разговор Веснин. – Заехали под знак. Гаишник сдернул бы с каждого трояк. А так они довольны – легко отделались.
– Самое главное – не зарываться, – продолжил Кирсанов. – Никогда не наглей, имей совесть, веди себя по-человечески. Если бы мы всех здесь остригли, это было бы хамство. А то, что вынужденно взяли себе на обед, ничего страшного.
– Но не по закону...
– Законы очень хитро написаны. Ты лучше на людей смотри. Зря их не обижай. Вот сейчас кто-нибудь возмущался, скандалил, грозился жалобой?
– Да нет...
– Это главное. Потому что я с подходом, вежливо, культурно. «Вы нарушили, штраф один рубль». А человек сам знает, что нарушил. И что рубль – по-божески. Он на нас не в обиде. Значит, все в порядке.
Это был первый урок житейской милицейской мудрости, полученный молодым Кореневым. Впоследствии он понял, что ему повезло с экипажем. Многие «потрошили» задержанных, снимали с пьяных часы, норовили трахнуть подвернувшуюся женщину. Кирсанов и Веснин вели себя очень умеренно и довольствовались минимально необходимым. Кстати, жалоб на них никогда не поступало.
Немало полезных уроков получил Коренев, перейдя в уголовный розыск. Поначалу его прикрепили к Ларченкову, но тот никогда не расставался с Босяковым, поэтому стажировку молодой опер проходил сразу у двоих.
Так втроем они и выехали на заяву о бытовом хулиганстве. Вроде мелочь
– не разбойное нападение, не ножевое ранение, не групповая драка. Приехал, забрал перебравшего мужика, отвез в отдел и посадил в клетку – пусть охолонет, пока протокол составляют. Так бывает в девяносто пяти случаях из ста.
Но случаются особые ситуации, когда сталкиваешься не с подвыпившим дебоширом, а замордованным работой, водкой, семьей и опостылевшим бытом до ручки самоубийцей, пока еще дышащим и активно функционирующим, но ухе поставившем крест на своей неудавшейся жизни, налитым опасной черной злобой на весь окружающий мир и тех, кто собирается его пережить.
На эти пять процентов и приходятся нелепые дикие случаи, когда прибывший на рядовую семейную ссору наряд в упор расстреливается из двустволки, либо сунувшийся в дверь участковый получает топором по голове... Каждый такой факт вызывает резонанс в милицейской среде, но постепенно забывается как нетипичный. И при выезде на бытовое ориентируются на стандартные, не представляющие опасности, развязки.
Они подъехали к неказистому частному дому, маленький кругленький Ларченков и высокий худощавый Босяков переговорили с встретившей машину хозяйкой и махнули в глубину двора.
– Там, в сарае... Коренев понял, что его снова испытывают, и пошел в указанном направлении.
В сарае был полумрак, пьяный до остекленения мужик сидел на табуретке, привалившись к верстаку, заставленному пустыми бутылками и остатками жалкой закуски. Коренев хотел подойти к нему и вывести к машине, но что-то заставило обернуться, за дверью стоял еще один, с бледным до синевы лицом и растрепанными волосами, в поднятой руке он сжимал молоток.
