Чистый углерод. Алмазный спецназ-2 - Бушков Александр Александрович (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
С четверть часа Мазур увлеченно торговался, сбивая безбожно задранную, вне всяких сомнений, цену. Никакой необходимости в этом не было, на те деньги, что лежали у Мазура в кармане, он мог приобрести и что-нибудь новехонькое, совершенно без пробега — но человек, который в таких условиях совершенно не торгуется, западает в память продавца. Знаков следовало оставлять как можно меньше. Покупателя, ведущего себя, как обычно, Масаба наверняка забудет очень быстро и описать толком не сможет — как любой на его месте. Так что цену Мазур все же сбил примерно на четверть — и решил, что этого достаточно.
Французские франки Масаба принял без малейших возражений — разве что по чуточку более для себя выгодному, чем официальный, курсу, но тут уж торговаться не следовало — оба совершили то, что здешний закон именовал «незаконными сделками с иностранной валютой». Не тот случай, чтобы торговаться.
И вот он, решающий миг, когда впору звучать фанфарам — уже полноправный обладатель неубиваемого танка, Мазур нажал большим пальцем на здоровенную кнопку на большущем старомодном рычаге переключения передач коробки-автомата, больше похожего на боевую дубину, притоптал педаль газа и неторопливо выехал со двора. Успел увидеть в зеркальце, как Лысый Масаба поднял руку в жесте, напоминавшем классический «фак», но носившем совершенно противоположный характер — «Удачи!». Указательный и большой прижаты, а остальные оттопырены.
Сокровище, конечно, ему досталось не бог весть какое — но бачилы очи, шо куповалы… Мазур ехал под неумолчный аккомпанемент тех же звуков, что сопровождали его во время пробной поездки. Там и сям что-то погромыхивало, что-то постукивало, что-то громко дребезжало. Вот только, к счастью, все эти звуки относились к раздолбанной ходовой — а шум мотора звучал ровно и ни малейших опасений пока что не внушал.
Единственный минус: из всех необходимых в дороге аксессуаров имелся только ручной насос — массивный, толстый, с двумя приступочками для ног. Явно не от «Крузера» и вообще, скорее всего, не от какой бы то ни было японской марки — но Масаба заверил, что резьба наконечника шланга вполне совпадает с таковой на резьбе вентиля. Что Мазур на всякий случай проверил собственноручно.
А вот запаски не было. Не было ни инструментов, ни домкрата (Масаба сокрушенно разводил руками: парень, у которого он купил японца, все это то ли давно пропил, то ли порастерял, а у него самого ничего подобного не найдется). Оставалось надеяться на лучшее. В конце концов семьдесят с лишним километров по асфальтированной магистрали — никак не ралли Париж-Дакар…
Пропустив огромный грузовик с кузовом, груженным какими-то деревянными ящиками без маркировки, Мазур свернул вправо, на магистраль-четырехрядку, и покатил, зорко высматривая опасные выбоины, которые для ходовой его старикана, и без того убитой, могли оказаться роковыми. Поначалу он осторожности ради держал семьдесят, а потому оказался чуть ли не единственным в крайнем правом ряду. Гоняли здесь лихо — и легковушки, и автобусы, и громадные грузовики. Всякий, кто имел к тому возможность, давил на газ так, будто за ним гнался разъяренный Качана. Выжимать менее сотни на магистралях считалось просто неприличным. То и дело обгонявшие Мазура грузовики — и иные легковушки — проносились мимо, дважды рявкнув сигналом — что на здешних дорогах примерно соответствовало «факу». Мазур плевал на эти знаки внимания с высокой колокольни. Проехать еще километров десять, получше освоиться за рулем патриарха — и можно самому выжать сотню, патриарх, очень похоже, но тянет, а значит… Мать твою!
Здесь, как и дома, как и во всех странах, где он побывал, действовало одно и то же нехитрое правило: тот, кто идет по второстепенной, пропускает того, кто по главной. Асфальтированная двухрядка, ведущая к топазовой шахте, была второстепенной, и соответствующий знак на ней перед магистралью торчал, но Мазур (хорошо еще, вовремя) понял — несущиеся к магистрали два здоровенных американских внедорожника правила соблюдать не собираются…
И все равно пришлось давануть на тормоз как следует, наплевав на то, что тормозные колодки были изношенными — все лучше, чем получить в бок от переднего. Тормозные колодки жалобно завизжали, тормозной путь оказался длиннее, чем следовало бы, но все же машина остановилась вовремя. Вот только сзади раздавалось отчаянное шипенье гидравлических тормозов — на Мазура надвигался высоченный капот огромного трака, и скакнуть на машине на обочину уже слишком поздно, ничего не поделать…
Обошлось. Радиатор, казалось, отделяли от заднего бампера «Крузера» какие-то миллиметры — но не случилось и легкого касания. Внедорожники, не притормаживая, промчались метрах в двух от его капота, повернули на магистрали налево под самым носом отчаянно завизжавшей тормозами облезлой легковушки, испустившей длинный вопль клаксона.
Мазур высунулся и окно — стекло было опущено, поскольку кондиционер не работал. Из кабины трака выскочил высокий поджарый негр в потертых джинсах и черной майке, от избытка эмоций прямо-таки заплясал на дороге, показывая обеими руками «факи» давным-давно исчезнувшим из виду джипам. Потом подбежал к Мазуру — вертлявый такой, шебутной, с американским серебряным долларом на шее, на цепочке поверх майки — талисманом на удачу.
— Слышь, белый, бразза! — затараторил он. — Ты номера этих мазерфакеров не запомнил?
Номеров Мазур не запомнил, но хорошо рассмотрел, что джипы битком набиты здоровенными белыми мужиками в одинаковых куртках цвета хаки, с одинаковой эмблемой пониже левого плеча. Эта эмблема была ему незнакома, но, учитывая здешние реалии, это могли быть только охранники с шахты. Куда, надо полагать, наконец-то дошло известие о событиях в Лубебо — то ли кто-то, отыскав машину у того же Масабы, доехал до родного рудника, то ли кто-то сгоряча пешком по бездорожью рванул.
— Мазерфакеры! — орал негр, приплясывая от переполнявших его чувств. — Так ты не помнишь номеров, бразза? Поговорю с братьями, мы им заделаем козью морду, ни мамы, ни девки не узнают!
Судя по выговору и специфическим словечкам, это был не местный негр, а американский — коего нынче политкорректности ради положено именовать афроамериканцем. Вообще-то сейчас это словечко подходило как нельзя лучше — и американец, и в Африке.
— Уроды! — разорялся негр, выпустив череду словечек, которых Мазур не понял, ни одного — скорее всего, специфические матерки американских черных, — а штатовскому сленгу его никогда и не учили. Учено выражаясь, эндемические словечки, то бишь свойственные лишь какой-то определенной местности.
— Бабушку родную им трахать, а не на трассу соваться! — не унимался негр. — Я ж тебе, бразза, чуть в зад не въехал, а я в зад только шлюхам въезжаю, на трассе сроду так не лопухался. Стукнул бы тебе в зад, встал бы на бабки — и позорно вдобавок. Соберем братишек, поговорим, и чихать мне, что это белые, пусть перед ними здешние черномазые навытяжку стоят, а я гражданин США, урожденный из Теннесси! Так чего там за номера?
— Не успел я их запомнить, — сказал Мазур. — Слишком быстро пронеслись, твари, только и думал, как затормозить… Но вот кто это, я тебе скажу. Слышал про здешнюю топазовую шахту?
— Ну да, бразза, я ж по магистрали третий год катаю… Оттуда?
— Ага. Служба безопасности.
Негр немного увял, но не похоже, чтобы окончательно растерял боевой задор. Разве что уже не приплясывал.
— Ничего, — проворчал он зловеще. — «Топазники» — это все ж не Алмазный спецназ, с этими и пободаться можно… Пока, бразза, белый!
Он вприпрыжку пустился к своему грузовику. Мазур высунулся из окна и посмотрел туда. У ветрового стекла болталось примечательное украшение: крылатое колесо с черепом и костями посередине. Ну да, «колесник», их неформальная эмблема. Знающим людям прекрасно известно: если такую цацку повесит кто-то сторонний, с ним на трассе могут разные неприятности произойти, не смертельные, но хлопотные…
Трак, не утруждаясь включением поворотника, резко снялся с места, обошел Мазура (оказавшись серебристым рефрижератором) и сразу взял разбег. Мазур тронулся следом. Нервишки малость позванивали — не колоколами громкого боя, но чувствительно. Обошлось… Трак мог не просто разнести ему зад, так что патриарх стал бы неспособен к самостоятельному передвижению, но и швырнуть в бочину переднему внедорожнику. Кузов у патриарха серьезный, железо толщиной чуть ли не в палец, удар был бы не такой силы, чтобы движок задвинуло в салон и придавило Мазура к чертовой матери, сам он мог и не пострадать — но при любом варианте остался бы пешим, и пришлось бы что-то придумывать на ходу — а что тут придумаешь, кроме как возвращаться пешедралом в Лубебо и покупать у Лысого Масабы вторую развалюху? Хорошо еще, было чем загасить неизбежные разборки — сунуть под нос «топазникам» грозное удостоверение, заставить его в Лубебо отвезти…
