Миллиард долларов наличными - Ромов Анатолий Сергеевич (серия книг .TXT) 📗

Фариза кивнула:

— Вот на этот темно-синий «Мерседес». У ворот.

Ладно, подумал Абду-Азиз, не буду ее расстраивать. Наблюдатель она никакой, но с этой куколкой надо сохранять хорошие отношения. Вполне возможно, ему и удастся когда-нибудь уложить ее в постель.

— Фариза, посмотри пока за машиной. Я попробую ее сфотографировать.

— Хорошо, господин Абду-Азиз.

Достав из ящика стола «Полароид» с трансфокатором, сделал несколько снимков, в основном стараясь брать в кадр номер. Затем таким же образом снял стоящие рядом с «Мерседесом» две другие машины. Сказал, положив на стол пачку отпечатков:

— Проверить, кому принадлежит эта машина, теперь ничего не стоит. У нас есть ее номер. Так ведь, Фариза?

— Конечно, господин Абду-Азиз.

— Возьми одно фото.

— Взяла, — Фариза взяла верхний фотоотпечаток.

— На этом отпечатке видны номера трех машин, стоящих у посольства. Позвони в УПДК и скажи, что мы хотели бы знать имена москвичей, машины которых периодически нарушают правила парковки у посольства. И продиктуй им эти три номера. Сможешь это сделать?

— Конечно, господин Шадид. — Она снова чуть заметно коснулась своим плечом его плеча. С интересом посмотрела на улицу:

— Видите?

— Вижу. Он проследил, как Сайед, выйдя из посольства, сел в свою машину. Черный «Сааб», тронувшись с места, проехал до угла и свернул. Перевел взгляд на темно-синий «Мерседес». Машина, подав назад, развернулась и, повторив путь «Сааба», исчезла в том же направлении. Вот тебе на. Девчонка-то, оказывается, совсем не такая дура. Фариза посмотрела на него:

— Видите? Этот «Мерседес» поехал за ним.

— Вижу. Иди в приемную и сделай то, что я тебе поручил. Узнай, кому принадлежит этот «Мерседес». Я буду ждать здесь.

— Хорошо, господин Абду-Азиз.

На бумажке, которую Фариза положила перед ним, когда вернулась в кабинет, было написано:

«Мерседес-600» № 14-15 МОА. Владелец — Липницкий Иосиф Борисович».

Попетляв по Москве и сделав несколько разворотов на бульварах, черный «Сааб» Сайеда в конце концов остановился в переулке недалеко от Трубной площади. Припарковав «Мерседес» сразу за ним, Липницкий вышел из машины. Халид вышел из своей. Улыбнулся:

— Привет, Иосиф.

— Привет, Халид.

— Давно не виделись.

— Да, Халид, что есть, то есть.

— Правда, я недавно видел тебя в «Интерконтинентале», ты сидел в компании. Но естественно, подходить не стал, ты был занят. Как дела?

— Все в порядке.

Оглянувшись, Халид кивнул в сторону Рождественского бульвара:

— Может, поговорим там? Народу вроде немного.

— Давай там.

Пройдя на Рождественский бульвар, они сели на скамейку. Липницкий сказал без всяких предисловий:

— Халид, у меня есть информация.

— Я слушаю.

— Есть восемь самолетов последней модели и семь вертолетов, каждая машина стоимостью примерно в тридцать миллионов долларов. И вооружение и приборы примерно на такую же сумму. Всего хозяйства в общей сложности — на миллиард долларов.

Халид некоторое время изучал землю под ногами. Посмотрел на Липницкого:

— Начнем с того, что не так легко найти покупателя, имеющего миллиард долларов.

— Знаю. Но в данном случае можно обойтись меньшими средствами.

— Какими?

— Я не специалист по таким операциям. Но думаю, раза в три меньше. Товар можно просто взять.

— Интересно. И где же его можно взять?

— Это я скажу. Условия такие же, какие у нас были прежде: еще до того, как я скажу, где это хозяйство можно взять, на мой счет в Лихтенштейне должны быть переведены сто тысяч долларов. И после того, как все закончится, вы переводите мне десятую процента от того, что заработаете.

— То есть, миллион баксов? Если товара на миллиард долларов?

— Реально миллиарда не получится. С учетом ваших расходов получится миллионов пятьсот-семьсот. Скажем, вы переведете мне еще пятьсот тысяч. Гроши.

Достав из кармана сигареты, Халид закурил. Сделав несколько затяжек, сказал:

— Судя по расходам, предприятие рискованное.

— Халид… О риске вообще говорить смешно. Все наше дело — сплошной риск.

— Это да.

— Но при правильной постановке дела расходы, которые вы понесете, себя окупят. При этом дело такое: решение ты должен принять не позже завтрашнего дня. Поскольку доступно хозяйство, о котором я говорю, будет самое большее неделю.

— Маловато.

— Маловато. Но я здесь ни при чем.

— То есть я должен перевести тебе деньги или сегодня, или завтра.

— Да. Халид, если ты помнишь, мы всегда так делали. И я ни разу тебя не подводил.

— Все верно. Но все равно я должен подумать. Кроме того, мне нужно переговорить с людьми.

— Я понимаю. Говори, я не против.

— Давай так: я позвоню тебе к ночи. И скажу одно слово: да или нет. Мое «да» будет означать, что завтра с утра, скажем, ровно в восемь, мы встречаемся на этом же месте. Как?

— Нормально.

— Если дело будет решено, мы сразу идем в банк, я перевожу деньги, а потом мы обговариваем все подробно. Идет?

— Идет. Мои телефоны ты ведь знаешь?

— Знаю, но на всякий случай давай проверю еще раз.

После того как Халид переписал в записную книжку номера всех телефонов Липницкого, они сели в свои машины и разъехались.

Подъехав в районе Сокольников к закутку, расположенному между кинотеатром и большим продовольственным магазином, Абду-Азиз остановил машину. Это место он хорошо знал; судя по всему, в этой части большого жилого дома, спрятавшегося в углублении, когда-то размещалось служебное помещение, позже переоборудованное под шашлычную. Вход в шашлычную был окружен кирпичными пилястрами и крохотной кирпичной аркой. Прямо на арке красовалась прикрепленная к ней вывеска: «Шашлычная „Сабунчи“; на двери висела табличка: „Закрыто на спецобслуживание“. Шашлычная принадлежала его агенту-соотечественнику, прописанному в Москве как Мамед Файзуллаев, армянский курд.

Дверь открылась секунд через пять после того, как Абду-Азиз нажал звонок. За ней стоял Мамед, высокий смуглый человек с черными усами и аккуратно причесанными черными с проседью волосами. Мамед был одет стандартно, на нем был джинсовый костюм, мощные пальцы украшало несколько золотых перстней, на шее висела золотая цепочка. Увидев Абду-Азиза, он посторонился, пропуская его. Закрыл дверь. Заметив, что Абду-Азиз стоит, прислушиваясь, сказал:

— Я один.

Подождал, пока Абду-Азиз, пройдя в небольшой, всего на три стола, зал, сядет, спросил:

— Есть будете?

— Спасибо, не хочу. Если можно, сделай кофе.

— Сейчас. — Мамед ушел и через несколько минут вернулся с двумя крохотными чашечками кофе. Поставив их на стол, сел. Попробовав кофе, Шадид посмотрел на агента:

— Узнал насчет Липницкого?

— В той степени, в какой мог узнать.

— А именно?

— Один клиент, которому я в общем-то верю, сказал, что это крупный дилер по оружию. Один из самых крупных в Москве.

Попадание в десятку, подумал Шадид. Сообщение Мамеда было именно тем, что ему было нужно.

— Я разговаривал еще с одним клиентом, — добавил Мамед. — Он сказал, что да, слышал вроде, что этот Липницкий занимался когда-то перепродажей оружия. Хотя точных сведений у него нет.

— Понятно. — Снова отхлебнув кофе, Абду-Азиз спрятал улыбку. — Два человека — это уже что-то. Как ты считаешь?

— Считаю, что да.

— Ладно. — Достав из кармана фотокарточку Сайеда, Шадид спросил: — Знаешь этого человека?

Вглядевшись в фото, Мамед взял карточку, приподнял, повернул к свету. Положил на стол.

— Этого человека зовут Халид. Он был здесь несколько раз. Он работает в нашем посольстве.

— Ты знаешь это?

— Это знает вся Москва.

— Он знает, кто ты на самом деле?