Золото Рейха - Доренко Виктор (читать полную версию книги .TXT) 📗

Тогда Феликс, не привыкший подставлять другую щеку, понял: рядом с ним близкий ему по духу человек, но надломленный. И в этом не было ее вины, только беда. Господи, сколько же довелось пережить этой почти еще девочке. И Колчанов смирился с мыслью, что ее нельзя сейчас оставлять одну, что ни брат, ни друзья не смогут ей помочь. Марине и впрямь нужно было исчезнуть из Смоленска, пожить другой, непохожей на прежнюю жизнью. И тогда, может быть, она сумеет хоть На день забыть о своих несчастьях. Хотя совсем вычеркнуть из памяти ТАКОЕ невозможно…

Уже с середины своего рассказа Марина Езерская плотно закрыла веки, зажмурила глаза. Она представляла себе, что говорит в пустоту — туда, где ее никто не слышит.

Она замолчала и осталась сидеть с плотно закрытыми глазами, лишь изредка вздрагивала. Руки ее покрылись гусиной кожей, будто на нее дул холодный ветер, хотя ночь стояла теплая.

Молчал и Феликс. Он догадывался о чем-то подобном, но не мог и представить себе такого кошмара.

Марина тряхнула головой и попыталась через силу улыбнуться. Ее глаза блестели.

— Нет, ты не подумай, я не истеричка, так оно и было.

— Ты… погоди пока, — наконец вымолвил Феликс.

— Теперь ты понимаешь, почему я ненавижу свое тело? — сказала девушка.

— Что ему было? — давясь словами, хрипло спросил Колчанов.

— Ему? — Марина беззвучно рассмеялась. — Ничего. Ровным счетом ничего.

— Как?

— А что и кому я могла доказать? Пойми, думаешь, они в отделении не видели, что происходит? Думаешь, я и Надя оказались там первыми?

— И ты даже не пыталась ничего сделать?..

— Нет, сначала я хотела его убить, — мечтательно проговорила девушка. — Может, только это и спасло меня от петли. Я выследила его, узнала, где живет, даже скопила деньги, чтобы нанять убийцу.

— А твой Виталик?

— Всего он не знает. Ты первый, кому я рассказала абсолютно все, что со мной произошло.

— Он жив до сих пор?

— Может быть, теперь меня это не волнует, — пожала плечами Марина. — Я переоделась, сделала новую прическу — так, чтобы ему было трудно узнать меня, — и прохаживалась возле его дома. Деньги уже лежали в моем кармане, и если я медлила, то только затем, чтобы растянуть удовольствие от мести. Я не хотела, чтобы его убили сразу, он должен был знать, кто и за что его покарал. Но в этом-то, наверное, и была моя ошибка.

— А что случилось?

— Он вышел из подъезда с женой и дочкой. Дочке, наверное, годика три, не больше. Я прошла совсем рядом с ними, даже задела его плечом.

— Он узнал тебя?

— Испугался. Понимаешь, он боялся меня! Не я, а он. И после этого я поняла, что не смогу убить ни сама, ни поручив это кому-нибудь из знакомых брата. Не смогу…

— Н-да…

— А чего ты хотел?

— Сама не знаю.

Марина отряхнула ладони от прилипших к ним песчинок, легко соскочила на пол, потянулась, словно только что встала с постели. Не глядя на Феликса, она сказала:

— Ну что ж, я пойду. —Куда?

— Ты же не хочешь мне помочь.

— Я этого не сказал.

— Но не сказал и другого.

Колчанов растерялся. Он ждал, что Марина вновь будет его упрашивать.

— Переночуй хотя бы, завтра отвезу в город.

— Переночевать?

Это слово девушка произнесла с такой издевкой, что Феликсу стало страшно.

— Куда ты пойдешь?

— Не беспокойся, к утру дойду. Все, что могло со мной случиться, уже случилось. Бояться за меня нечего.

Феликс соскочил на пол, загородил ей выход.

— Послушай, шантажистка, ты только подумай, с какой стати я должен брать на себя ответственность за твою судьбу? Подумала?

— Ты не должен, я этого и не говорила.

— А тогда какого черта ты мне все это рассказывала? — Он перешел на крик.

— Нужно же было о чем-то говорить. Девушка попробовала пройти, но Феликс схватил ее за плечи.

— Ты рассказывала мне это для того, чтобы я почувствовал себя мерзавцем, и почувствовал только по одной причине…

— По какой?

— Потому что я мужчина.

— Ты что, тоже кого-то насиловал? — Марина смотрела на него с веселой злостью. — Ну, что же ты молчишь, а?

— Это не твое дело, — выдохнул Колчанов.

— Нет, почему же, откровенность за откровенность. Или ты еще хуже, чем я подумала? Может, тебе стыдно за то, что ты никого не изнасиловал за всю свою жизнь? Знаешь, мужчины любят хвастаться друг перед другом, подсчитывают, скольких они трахнули. Говори же, говори!

Феликс встряхнул Марину, пытаясь привести ее в чувство, но та в ответ только засмеялась:

— Ты хочешь казаться лучше, чем есть на самом деле. Не получится!

— Почему ты пришла ко мне? Почему осталась? Единственное, чего я хочу, — это покоя. Здесь мой дом, а остальное — по фигу.

— Так не бывает. — Марина попыталась сбросить руку Феликса со своего плеча. — Мне неприятно, когда ко мне прикасаются, ясно?

— А я не люблю, когда меня достают!

— Я ухожу.

И тут Феликс сдался. Он сел на бетонную ступеньку и попросил лишь об одном:

— Я могу десять минут подумать?

— Можешь думать хоть час.

— А сделай так, чтобы я тебя эти десять минут не видел.

— Хорошо.

Марина на цыпочках прошла в комнату, села на подоконник. Часов у нее не было, поэтому она принялась считать про себя секунду за секундой, на каждую минуту загибая по пальцу. Еще оставались свободными мизинец и безымянный пальцы на левой руке, когда Колчанов подошел к ней,

Девушка вся собралась, потому что понимала: от того, что он сейчас скажет, зависело ее будущее, как, впрочем, и настоящее.

— Так у тебя есть документы? — деловым тоном поинтересовался Феликс.

— Ваучер в Словакию и загранпаспорт. Я не обманывала тебя.

— Я и не думал. Ну, это еще не самый худший из вариантов.

Марина не спешила радоваться, ведь пока еще не прозвучало согласие Феликса.

— Мы едем завтра? — стараясь говорить как можно более безразлично, спросила она.

— Я свожу тебя в Австрию. Ты на все посмотришь, познакомишься с людьми. А потом я привезу тебя назад. И если там ты только заикнешься, что хочешь стать проституткой, больше я тебя с собой не возьму.

Неуверенная улыбка появилась на губах девушки. Она подбежала к Феликсу и хотела его поцеловать в щеку, но замерла, приложив руку к губам.

— Наверное, тебе это противно? — тихо спросила она.

— Не выдумывай. Ничего особенного в тебе нет.

— Я тоже раньше так думала. — Она отступила на два шага. — Думала, всю грязь можно смыть горячей водой, мылом, но оказалось, что нет.

— Это ты, глядя на меня, подумала о такой глупости? Отвечай.

— Да, я же все поняла.

— Поцелуй, мне этого хочется.

Феликс стоял, ожидая, когда Марина подойдет к нему. Та покачала головой:

— Нет, теперь уже расхотелось мне.

— Черт, по-дурацки как-то получилось.

Они вышли из недостроенного дома, пересекли двор с вытоптанной травой. Заскрипела перекошенная дверь полуразвалившейся хибары. Феликс включил свет и показал на широкую кровать.

— Вот здесь будешь спать ты.

— А ты?

— На печке.

— Прости меня, я тебе только мешаю.

— Второй кровати у меня нет.

— Я это уже успела заметить. И тут Феликс догадался:

— Так это ты перемыла всю посуду после гостей?

— Я, кто же еще… Они же все пьяные были. Погаси свет, — попросила она.

— Сейчас.

Щелкнул выключатель. В доме стало совсем темно. Три маленьких окна почти не пропускали света. Да и сами они были еле видны из-за разросшихся перед ними деревьев. Феликс сидел, слушая, как шуршит одежда, которую снимает Марина, слышал ее осторожные шаги в темноте. Заскрипели пружины старого матраса, и из темноты послышался голос девушки:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — тихо ответил он, не трогаясь с места.

Еще некоторое время Марина ворочалась, а Феликс ждал, пока она уснет, потому что понял: ему самому после всего услышанною не удастся глаз сомкнуть. Какое-то странное возбуждение охватило его. Ему казалось, девушка вот-вот скажет еще что-нибудь, хотя бы просто окликнет по имени. Почему-то хотелось услышать ее голос. Ну хоть бы она что-нибудь сказала, спросила про какую-нибудь ерунду.