Золото Рейха - Доренко Виктор (читать полную версию книги .TXT) 📗

— Держись крепче! — шепнул он Марине и вдавил педаль газа почти до упора.

Джип взревел своим мощным мотором и буквально взлетел с места мимо перепуганного сержанта, вздымая клубы пыли из-под широких колес.

— Пригнись, Марина! — крикнул Феликс, разгоняя машину.

Стрелка спидометра поползла вначале к цифре «120», потом добралась до «150» и остановилась на отметке «160». Оглушительно ревел мощный двигатель. Сержант не стал стрелять, понимая, что не попадет: скорость была слишком велика. Две машины ГАИ — «Волга» и «Жигули» — бросились вдогонку со включенными мигалками и сиренами. Все остальные автомобили прижались к обочинам. Феликс прекрасно понимал, что далеко не уйти, но он также прекрасно знал, что золото отдавать не станет.

«На трассе они меня не догонят: у меня машина получше. Естественно, они попытаются где-то перекрыть дорогу, и тогда…»

Но думать о том, что произойдет тогда, Феликс запретил себе.

— Марина, — сказал он и подал девушке бумажник, — я сейчас приостановлюсь, ты выскочишь из машины, спрячешься где-нибудь и потом доберешься до Смоленска своим ходом. Я тебя там найду.

— А ты? Ты, Феликс?

— Я тебе сказал, я тебя отыщу. А сейчас со мной очень опасно. Они, конечно же, будут стрелять, я их знаю. Это такой народ: убьют и не заметят.

Феликс успел на пару километров оторваться от преследователей, так что запас времени, пусть даже небольшой, у него был.

— Ну, давай! — Он остановил машину. — Прыгай!

Марина медлила.

— Да прыгай и прячься!

У дороги начиналась лесополоса, в которой спрятаться не представляло никакого труда. Но Марина все не решалась выпрыгнуть.

— Быстро, чертова кукла! Уходи, уходи, я тебя найду!

— Я тебя люблю, Феликс! — успела крикнуть девушка.

Мотор взревел, и вишневый джип умчался в клубах пыли. Ровно через полторы минуты Марина увидела, как, воя сиренами, по трассе промчалась гаишная «Волга», а за ней «Жигули». Еще через пять минут пронеслась еще одна гаишная машина, а следом тишину вспорол рокот винтов вертолета дорожно-патрульной службы. Девушка сидела под деревом и сквозь слезы шептала:

— Феликс… Феликс… Господи, спаси его! Я его люблю. Я очень люблю его. Помоги ему, Господи! Пусть все эти гаишники, все их машины сгорят, провалятся в тартарары. И не надо мне никакого золота, не надо! Я хочу только, чтобы он остался жив, чтобы он нашел меня! Я хочу быть с ним всегда, хочу быть с ним!

Пальцы Марины вздрагивали. Она уже не сдерживала рыданий, понимая, что даже если попытается заставить себя замолчать, то не сможет. У нее не хватит на это сил. Ведь этот человек был ей слишком дорог.

Вишневый джип стоял в густых зарослях. Феликс видел, как по трассе промчались «Волга» и «Жигули», как пронесся вертолет, как потом по шоссе проследовала еще одна машина ГАИ.

«Ну что ж, мчитесь, мчитесь. Вы думаете, я буду ехать по дороге в сторону таможни, полагаясь на мощь моего автомобиля. А вы позвоните, и меня там перехватят. Нет, друзья, не выйдет!»

Феликс достал сигареты, затянулся, понимая, что это лишь начало, что самое тяжелое еще впереди. Но он был готов к борьбе и настроен решительно.

«Я не отдам вам это золото, — думал он. — Я сам решу, что с ним делать. Никто, кроме меня, не властен им распоряжаться. И я знаю, как им распорядиться».

В первых числах сентября венскую тюрьму, в которой содержался приговоренный к пожизненному заключению нацистский преступник Вильгельм Моргенштерн, посетила молодая и привлекательная журналистка из России.

Она сказала, что пишет книгу о нацистских преступниках и хотела бы встретиться с этим осужденным. Начальник тюрьмы вежливо улыбнулся симпатичной девушке и показал ей толстую папку в коричневой обложке.

— Да, был у нас такой заключенный, — сказал он.

— Как был? — удивилась журналистка.

— Вам не повезло. Буквально месяц назад его не стало. Он умер.

— Не может быть! — воскликнула девушка.

— Вот, пожалуйста, все бумаги. Можете ознакомиться. Его тело кремировано. Если хотите, можете увидеть урну с прахом.

— Нет-нет, не надо, — пробормотала журналистка и добавила: — Жаль, жаль, он мог рассказать много интересного.

— Ну, ничего не поделаешь, все мы смертны, — двусмысленно улыбнулся начальник тюрьмы.

Через пять минут девушка уже садилась в шикарный новенький вишневый «Лендровер». За рулем был крепкий белокурый мужчина. На его лице поблескивали большие солнцезащитные очки, а правую щеку украшал глубокий шрам.

— Ну что? — взглянув на девушку, спросил он и посмотрел на часы.

— Твой эсэсовец умер.

— Как умер?

— Вот так, месяц назад.

— Марина, да ты что? Не может быть…

— Может быть. Мне даже предложили взглянуть на урну с его прахом.

— Это меняет все мои планы.

— В каком смысле, Феликс?

— Тогда нам здесь больше нечего делать.

— И куда мы сейчас?

— Ты же хотела побывать в Америке, в Африке. Вот туда и поедем. А там будет видно. Когда наскучит, вернемся в Россию. Все-таки там мой дом. И твой…