Последний Выстрел - Белов (Селидор) Александр Константинович (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
За столом, на низеньком диванчике, плечом к плечу сидели Оля Белова и Тамара Филатова. Тамара плакала — и уже, судя по всему, давно. Теребя в руках совершенно мокрый платок и ежесекундно всхлипывая, она потерянно бормотала:
— Вот я сижу, сижу… и на него смотрю… Час смотрю, два смотрю — не шелохнется… У него щетина… Господи, у него даже щетина поседела! Я Бога молю, чтобы он очнулся… Я бы ему ребеночка родила… — и она не выдержала, зарыдала в голос, горестно качая головой. — Никаких надежд не остается… Никаких, Оля, никаких… Все…
— Подожди, Том, сейчас Саня придет, — вздохнула Ольга, поглаживая подругу по вздрагивающему плечу.
Она не представляла, что можно сказать в такой ситуации. Посоветовать набраться терпения и ждать? Но ведь прошло уже больше года, а силы Томы не беспредельны… Подруга и так уже дошла до крайности, насколько еще ее может хватить?.. А как же Валера? Неужели и правда — никаких надежд ?!..
— Понимаешь, Оль… — Тамара, чуть успокоившись, уткнулась носом в мокрый платок и простонала: — Я… я уже не верю…
«Господи, да где же он?..» — растерянно подумала Ольга. Она не сомневалась, что муж наверняка нашел бы для Тамары нужные слова — те самые, которые вернули бы ей веру и придали сил.
И тут снизу послышался голос Белова. Он поднимался по лестнице, разговаривая на ходу по телефону:
— Да добрался, там снегу намело… Короче, я пока дома буду. Ну все, давай!..
Он вошел в зал и приветливо улыбнулся обеим женщинам, словно и не заметив ни заплаканных глаз Тамары, ни растерянного вида жены.
— Здравствуй, Томочка. Привет, Оль… — Белов наклонился к жене и мельком обозначил поцелуй.
Поцелуй был более чем формальный. Разрыв Белова с артисткой, которого так ждала Ольга, почти ничего не изменил в их отношениях с мужем. Ситуация была странной: уйдя от Анны, Белов к жене фактически не вернулся — их жизнь, вполне благополучная внешне, изнутри напоминала сосуществование вполне корректных, но при этом абсолютно равнодушных друг к другу соседей в коммуналке.
Саша прошел к окну, задернул шторы и только после этого, уже точно зная, о чем пойдет речь, спросил:
— Ну что, Том, какие дела?
Тамара отняла ладони от лица. Саша поразился — какие страшные темные круги были у нее под глазами. Как у вампира в каком-нибудь голливудском ужастике.
— Саш, я уже не знаю… Понимаешь, я так устала… — она смотрела на него с жуткой смесью боли, вины и отчаянья, как побитая собака. — Я больше ничего уже не понимаю… Врачи говорят, бесполезно ждать. Чудес не бывает…
Смотреть в ее глаза было трудно, и Белов снова повернулся к окну — поправить и без того ровно висевшие шторы.
— И что они предлагают? — все тем же ровным, почти равнодушным, голосом спросил он.
— Они предлагают сделать эвтаназию… — еле слышно проговорила Тамара.
— Как это делается? — продолжал свою игру Белов.
— Отключают… отключают систему жизнеобеспечения…
Голос Тамары дрогнул и беспомощно угас. Ольга молча накрыла ее руку ладонью. Они обе выжидающе смотрели на Сашу.
Белов повернулся к ним и, медленно покачивая головой, потянул узел галстука. Он выглядел все таким же невозмутимым, но внутри у него все кипело от негодования. Как только Тамара дала себя уговорить! Эх, бабы, бабы…
— Тома, если хочешь знать мое мнение, я против, — изо всех сил стараясь скрыть клокочущий в груди гнев, сказал он. — Поверь, мне тоже больно, что мой друг стал как растение. Но! Если есть хоть один шанс из тысячи… Да что там — из миллиона, из миллиарда! Если этот шанс есть, то его надо использовать!
Тамара попыталась что-то сказать, но Белов остановил ее движением руки.
— Все будет нормально, Томочка! Мы переведем Валеру в Бурденко, Пчела подтянет спецов по нейрохирургии — немецких, американских… С завтрашнего дня сиделка при нем будет круглые сутки. Так что тебе станет полегче, Том.
Не прекращая говорить, Белов подошел к бару, плеснул в стакан немного виски. Потом внимательно взглянул на Тамару и долил стакан почти до краев.
— Дальше. Тебе надо отдохнуть, — он протянул виски Тамаре, та, низко опустив голову, беззвучно плакала. — Вот, выпей и ложись спать. Пока поживешь у нас, а завтра люди займутся, отправим тебя на время в теплые страны. Отдохнешь, придешь в себя…
Тамара не двигалась, Саша опустился перед ней на корточки и вложил бокал в ее безжизненную руку. Она подняла на него красные от слез, измученные глаза. Белов ободрительно кивнул.
— И будем просить Господа, чтобы Валерка выкарабкался, — он говорил так убежденно и проникновенно, что не поверить ему было невозможно. — А он выкарабкается, Томочка, я в него верю! Он же у нас боец!..
Саша неожиданно улыбнулся и взял ее за руку.
— И запомни: все, что было, — это только первый раунд! — он сжал ее ладонь в кулак. — Ты верь мне, Тома, верь…
III
Премьерный показ нового фильма закончился. Отхлопав положенное, зрители бурлящей рекой потекли из зала в фойе. По широкой лестнице Дома кино спускалась оживленная, веселая толпа, в которой было немало знаменитостей. Впрочем, сегодня основное внимание было приковано не к ним, а к главным виновникам торжества.
В эпицентре людского круговорота находился продюсер фильма Андрей Кордон. С плохо скрываемым выражением надменной скуки он принимал сыпавшиеся на него со всех сторон поздравления. Лишь изредка на губах появлялась вежливая полуулыбка, куда чаще он только сдержанно кивал. Рядом с ним, под руку, гордо шествовала Анна.
— Смотри, а народу-то нравится!.. — будто бы даже с удивлением озиралась по сторонам сияющая Анна.
Кордону вручали один букет за другим. Он уже с трудом удерживал огромную охапку цветов.
— А что это все цветы — тебе? — капризно поджала губки артистка, ткнув его локтем в бок. — А мне?..
— На!.. — продюсер не глядя небрежно свалил ей на руки груду разномастных букетов.
Анна довольно заулыбалась, окинула величественным взглядом толпу поверх голов и заметила Киншакова, стоящего внизу, у колонны. Тот по случаю премьеры был облачен в изящный смокинг и галстук-бабочку.
— Слушай, Александр Иваныч у нас — ну прямо Зигфрид! — шепнула она Кордону.
Тот проследил за ее взглядом и тоже увидел нарядного Киншакова. Рядом с ним с микрофонами в руках толкались несколько корреспондентов и оператор с телекамерой на плече. Суетливая девчушка в простецком свитерке и потертых джинсах торопилась задать свой очередной вопрос:
— Александр Иванович, если можно, ваши впечатления от премьеры?
— Хороший фильм, талантливый режиссер, — спокойно отвечал Киншаков. — Главное, что в картине есть искренность и романтика. Поэтому мне кажется, что сегодняшняя премьера удалась.
— Скажите, а что означает ваше участие в картине в качестве актера? — спросил долговязый парень в очках. — Значит ли это, что вы оставляете продюсирование и снова возвращаетесь на экран?
— Ну почему же? — сдержанно улыбнулся Киншаков. — Согласитесь, не могу же я продюсировать все снимающиеся фильмы, правда? В этой картине мне предложили одну из главных ролей, и я согласился. О чем, кстати, ничуть не жалею.
Доброжелательно кивнув журналистам в знак окончания интервью, Александр повернулся к лестнице и нос к носу столкнулся с взмыленным администратором киногруппы — круглым, как колобок, лысым толстячком.
— Александр Иваныч, банкет, банкет!.. — озабоченно выпалил тот. — Ждем вас на банкет…
— Спасибо, не голоден, — холодно бросил Киншаков и, отодвинув администратора в сторонку, шагнул навстречу Кордону.
— Ох, Александр Иваныч, вижу, вам что-то опять не по нраву!.. — с шутливой укоризной покачал головою продюсер.
Киншаков взглянул на него без тени улыбки.
— Куда делись все сцены с Филатовым? — сухо спросил он.
— А куда их теперь? — равнодушно пожал плечами Кордон. — Вырезал. Погоды они не делают, так что… — он отвернулся и кивнул кому-то в сторону: — Да-да… Спасибо…
