Банджо - Кертис (i) Джек (прочитать книгу .txt) 📗
Теперь его стал мучить и голод. От бега и резких движений рана на ребрах открылась, и он чувствовал, что из нее сочится кровь. Проклятый стальной браслет на руке! Прицепили, будто на злобное животное! И самое главное, неоткуда ждать помощи. Что ему остается делать? Сдаться в руки полиции и принять то наказание, которое ему определят?
Мысль о тюрьме окатила его словно ушатом холодной воды. Все внутри заныло.
О Благой Боже, почему Ты оставил меня?
Лучше убить себя, чем позволить, чтобы на него надели гадкую серую тюремную одежду. Лучше умереть, чем влачить ничтожное существование за тюремными стенами.
Гэс услышал какие-то шорохи, донесшиеся из-за двери и, охваченный отчаянием, приготовился наброситься на того, кто откроет ее — кто бы то ни был: старуха, ребенок, священник, бурый медведь, гангстер. Он собьет это существо с ног, ворвется внутрь, займет эту нору и спрячется там.
Дверь открылась внутрь. Гэс стоял неподвижно, выжидая. Из темноты донесся такой звук, будто кто-то случайно задел струны банджо. Затем в проеме двери появился негр небольшого роста, с лоснящейся кожей; на груди у него висело банджо, а в руках он держал метлу.
Гэс тут же понял, что не сможет наброситься на этого человека сиссиня-черной кожей, забавно выпяченной вперед челюстью, с банджо на груди и метлой в руке; к тому же у Гэса возникло впечатление, что его ожидали.
— Вы слишком рано пришли, мистер, мы еще не открылись, — сказал миниатюрный негр неожиданно глубоким голосом, будто вырвавшимся из темноты пещеры.
— Мистер, — сказал Гэс, — мне нужна помощь.
— Так точно, сэр. — Негр улыбнулся и поскреб в голове с коротко стриженными волосами. — Нам всем такая помощь нужна. Но мы откроемся только в двенадцать часов.
— Откроемся? — спросил озадаченный Гэс.
— А какая вам, собственно, нужна помощь? — Негр сообразил наконец, что Гэс не просто жаждущий выпить ранний клиент. Гэс ничего не ответил, и негр, догадавшись, какая помощь ему нужна, спросил: — Ты, наверное, в бегах?
Гэс опять ничего не сказал — только кивнул головой. Но мог ли он доверять кому бы то ни было в этом городе, в этом средоточии порока, особенно негру? Гэсу казалось теперь, что ему уже никто и ничто не поможет. И остается лишь отдаться на волю судьбы. Так или иначе, ему придется кому-то довериться.
— Ладно, пойдем, парень. Ничего особенного я тебе предложить не могу, но заходи, что-нибудь придумаем.
И тщедушный негр с блестящей кожей, пробежав пальцами правой руки по струнам, повернулся и снова зашел в открытую дверь. Гэс последовал за ним в темноту. Он сразу ощутил запах джина, застоявшегося сигарного дыма, едких дешевых духов.
Когда глаза привыкли к темноте, Гэс разглядел столы, на которых стояли стулья, перевернутые вверх ножками, стойку бара в глубине комнаты и невысокую танцевальную платформу, на которой стояли стулья, пюпитры, пианино.
— Меня зовут Джим... Джим Криспус.
— А я Гэс, Август Гилпин, мистер Криспус. Я не знаю, почему вы решили помочь мне, но...
— Называй меня Джим. Я еще ничего такого для тебя не сделал. Пока только спрятал тебя от полиции. За тобой что, гнались?
— Ну, что-то вроде того, — сказал Гэс устало. — Они считают, что я ограбил банк, но никаких банков я не грабил.
— Ты приехал на товарняке?
— Да. Из графства Форд. — Гэс решился сообщить хотя бы это малое, что у него оставалось от прошлой жизни.
Джим улыбнулся:
— Тебе еще повезло! А я вот никогда нигде не бывал, кроме этого города.
Они прошли небольшую кухню и зашли в маленькую комнатку, которая освещалась одной голой лампочкой под потолком. Несмотря на свои размеры и то, что в ней не было окон, комнатка выглядела чистой и уютной. У одной стены стояла армейская койка, а возле другой — старый шифоньер с зеркалом.
— Вот моя комната, — сказал Джим. — Тут тебя никто беспокоить не будет.
— Послушайте, мистер. У меня совсем нет денег. И я, честно, никакого банка не грабил.
— А как это ты умудрился схлопотать пулю в бок? — спросил Джим; его круглые глаза смотрели спокойно: в них не было ни участия, ни настоящего любопытства.
Гэс слегка покачал головой — его снова охватило отчаяние от нелепости того, что произошло.
— Ну, я отстегал плеткой одного банкира, за то, что он... за то, что он приставал к моей сестре. Но у него оказался пистолет...
— Я верю тебе, парень, — сказал Джим, кивая. — Ладно, вот, садись здесь. За это я денег с тебя не возьму. Расстегни-ка рубашку. Я на своем веку не раз видел пулевые ранения, так что давай взглянем, что там у тебя.
Гэсу ничего другого не оставалось, как расстегнуть рубашку. При этом ему уже никак не удалось бы скрыть наручники. Но Джим и виду не подал, что обратил на них внимание. Он принялся внимательно осматривать рану.
— Сейчас я принесу йода и пилу для металла. Чтобы распилить эту железку. Не подставляй по глупости руки... Знаешь, с такими ранами не надо шутить. Я знаю случаи, когда и очень здоровых мужиков уносило в могилу заражение крови. А ранки-то были совсем небольшие, просто царапины — вроде твоей.
Джим вышел, а Гэс устало опустился на постель. Во рту у него пересохло, в животе урчало от голода, бок онемел, рана ныла. Ну разве не удивительно, что Благой Боже привел его сюда, к человеку, который вызвался помочь ему? И как он сможет отблагодарить Джима за его доброту?
Негр принес таз горячей воды, кусок чистой тряпки, слесарную ножовку, бутылочку йода и тампон. Тампон он держал в зубах, йод был у него в кармане, все остальное он нес в руках.
— Так... Только, Гэс, — когда я буду обрабатывать рану, не падай в обморок, ладно? А обработать нужно обязательно, не то она будет плохо заживать.
Джим промыл рану, и Гэсу показалось, что боль уменьшилась.
— А теперь, Гэс, немножко пощиплет, но без этого тоже не обойтись.
Гэс слышал рокочущий голос Джима будто сквозь вату, и смысл слов до него доходил плохо.
— Давай, делай, что нужно, я потерплю, — пробормотал Гэс. Джим налил на тампон йода и несколько раз осторожно приложил его к ране. Гэс со свистом втянул воздух и крепко стиснул зубы, острое жжение довольно быстро прошло.
— Пока лучше не забинтовывать рану. По крайней мере, пока ты здесь. Так будет заживать быстрее. У меня есть лишняя рубашка. Она, наверное, будет тебе мала, но она чистая.
— Я не знаю, как я смогу тебе за все это заплатить, — сказал Гэс.
— А ничего не надо платить. Мы все, когда играем в карты, надеемся, что получим только козыри. Я всегда считал, что лучше доверять человеку, чем не доверять. Я в этом заведении работаю уборщиком, не Бог весть какая работа, но другой у меня нету, и приходится крутиться... Чтоб не было скучно, пили пока браслет.
Джим взял метлу и вышел, закрыв за собою дверь.
Гэс принялся пилить закаленную сталь. У него это получалось не очень ладно, работа шла медленно, но и спешить было некуда. Когда он перепилил его уже наполовину, дверь открылась, и в комнату вошел Джим. Он нес поднос с бутербродами и кофейник с горячим кофе.
— Тут кой-чего, что осталось со вчерашнего вечера, Гэс. Для тех, кто не очень привередлив — вполне сойдет.
— Ой, Джим, я такой голодный, что и кошку бы съел! — Гэс широко улыбнулся и отправил целиком один из бутербродов в рот.
Джим рассмеялся, глядя, с каким аппетитом этот огромный молодой фермер с льняными волосами пожирает бутерброды. Потом взял наполовину перепиленный браслет и стал сгибать и разгибать его в месте распила. Скоро сталь лопнула.
— Так, вот сделали полезное дело, — сказал Джим, складывая половинки распиленного браслета в руку Гэса.
Потом негр отправился снова заниматься уборкой. Он напевал себе под нос, домывая пол и расставляя стулья вокруг небольших круглых столиков, которые застелил свежими белыми скатертями; потом вымыл и вычистил стойку бара.
Гэса сморила усталость. Его рану промыли, смазали йодом, его накормили, его спрятали, и теперь он уже не мог больше сопротивляться изнеможению. Его голова упала на грудь, глаза закрылись сами собой, и мгновением позже он уже лежал на жестком армейском одеяле и спал, и жесткости не успел почувствовать.
