Русские идут - Соболев Сергей Викторович (серия книг txt) 📗

Рейндж криво усмехнулся.

– Сказать дипломатично?.. Или как бы я реально поступил?

– Да, каковы были бы ваши реальные действия?

– Я бы пустил по дороге в урочище тяжелую технику! – жестко сказал Мокрушин. – За день бы нах… простите… Короче, зачистил бы всю принадлежащую мне территорию! Право собственности – священно! Разве не так?! Поэтому я дал бы добро на использование жестких… но в рамках закона… мер и спецсредств, включая применение травматического оружия и специально обученных собак!.. И еще…

– Спасибо, этого вполне достаточно, – Венглинская едва ли не впервые за то недолгое время, что они были знакомы, посмотрела на Мокрушина вполне дружелюбно, без холодка и высокомерия. – Ну что, Исмет, – женщина перевела взгляд на Сайфутдинова, который, судя по сузившимся глазам и набухшим на скулах желвакам, был оч-чень недоволен тем, в какую сторону повернулся этот их разговор. – Я так думаю, что мой шеф, когда узнает о случившемся и о содержании нашего разговора, будет сильно расстроен. Что за этим последует? Догадаться несложно: босс наверняка прикажет мне прекратить переговоры и возвращаться… А Владимир, – она опять взяла Мокрушина под локоть, – останется здесь и наведет тут полный – будьте уверены – порядок! Это ведь форменное безобразие, когда т а к встречают доверенное лицо самого хозяина!..

В какое-то мгновение Мокрушину казалось, что этот крутой перец психанет, вспыхнет… И хрен его знает, чем это могло бы кончиться! Но ничего страшного не произошло: Сайфутдинов, пробормотав что-то себе под нос на своем наречии, довольно быстро сумел взять себя в руки…

– Лариса, не обижайся сама… и нас не обижай, – он вновь расстянул губы в улыбке. – Я в том смысле, что приглашаю тебя в гости. Покушаем – я приказал барашка зарезать. Ай какой шашлык-пашлык будет… пальчики оближешь!

– Спасибо за приглашение, Исмет, – Венглинская посмотрела на него через свои притемненные очки. – Я понимаю, что ты говоришь от чистого сердца. Я очень ценю выказанное тобою радушие и теплый прием…

Сайфутдинов хотел что-то сказать, но она – вот же характер… иной мужик позавидует! – не позволила себя перебить.

– … но я вынуждена отклонить твое предложение. Я устала и хочу отдохнуть с дороги. Будь так любезен, распорядись, чтобы разобрали «баррикады»! Если кто-то попытается еще хоть раз при мне митинговать или качать права… Впрочем, эту тему мы уже обсудили. Все разговоры о делах не ранее завтрашнего дня. Так что селям, Исмет, еще увидимся.

Спустя короткое время, благополучно проехав по дороге в урочище, – и не увидев ни единой живой души, если не считать выехавшего встречно им с Ласпи транспорта с местными охранниками – джипы подкатили к одному из свежеотремонтированных трехэтажных корпусов, который расположился на самом краю реликтовой можжевеловой рощи метрах в трехстах от кромки моря.

– Артем, передай всем сотрудникам мою благодарность, – сказала Венглинская, подозвав к себе «референта». – А также каждому то, что причитается в конверте… как и договаривались!

– Будет выполнено, госпожа, – сказал тот, после чего, как показалось самому Мокрушину, бросил на нового знакомого «госпожи» ревнивый взгляд. – Какие еще будут указания? Местным сотрудникам сегодня сообщим «новость»? Или…

Сказав – «или», и жестом отпустив помощника, Венглинская посмотрела на дожидавшуюся своей очереди поприветствовать «хозяйку» администраторшу, опытную в своих делах женщину лет сорока пяти.

Обменявшись с ней несколькими фразами, Лариса Аркадьевна вдруг обернулась и уставилась на Мокрушина, который наконец получил возможность спокойно выкурить сигарету.

– Владимир Алексеевич… что же вы задерживаетесь?! Я вас жду.

Рейндж, швырнув только что начатую сигарету в урну, взял из открытого багажника свою сумку и поволокся за ней…

– А сколько здесь, интересно, сейчас проживает отдыхающих? – спросил он, когда они вошли в сверкающий чистотой вестибюль, где первым делом в глаза бросились великолепный кожаный диван, обитый мягчайшей светло-кремовой кожей и пара такого же окраса кресел. – Довольно сипатично у вас тут… даже не ожидал.

– Нисколько, – задержавшись возле выложенной мрамором лестницы, сказала Венглинская. – Здесь номера не сдаются. Вам, Владимир Алексеевич, приготовлены апартаменты, располагайтесь, отдыхайте.

– Да я, вобщем-то, и не устал… Когда вы планируете назначить новую встречу этому…

– Не сегодня, как вы уже слышали. Возможно, даже не завтра. Мы должны уложиться в три… максимум – четыре дня. И уверяю вас, это будут не самые простые дни в нашей жизни.

ГЛАВА 7

ДЕЛО ПАХНЕТ КЕРОСИНОМ

Строго наказав своим женщинам, чтобы они сидели тихо, как мышки в норке, Коваль сел в свою подержанную «девятку» и отправился по маршруту, который он предварительно уже наметил себе в уме.

Первым делом он решил заехать в «адрес» к Задорожным (Лена дала ему ключи от дома и еще от гаража в районе улицы Шевченко). Поставив машину вплотную к забору, он сначала проверил почтовый ящик, – нет ли каких писем – затем открыл «фиртку» и прошел на участок. Задорожные снимают половину частного дома, на задах которого находится огород и старый фруктовый сад, отгороженный от соседей сеткой-рыбицей. Лохматый пес отреагировал на появление чужака звонким лаем, но самих соседей, кажется, на месте нет…

Коваль поднялся на крыльцо, открыл замок, прошел через веранду внутрь дома. Две комнаты, кухня, перестроенная под санузел кладовка – с крохотной ванной и газовой колонкой. Он зажег в гостиной верхний свет, после чего стал осматривать книжные полки и старенький, еще брежневских времен, секретер… Признаться, ему менее всего хотелось рыться в чужой жизни, но ведь с чего-то же надо начинать затеянное им – с подачи Натали и ее двоюродной сестры Лены – расследование?

Он открыл один из ящиков секретера и нашел там то, что искал: оба паспорта Романа Задорожного, внутренний российский – он, как и Коваль, в свое время сделал выбор в пользу российского гражданства – и новенький загранпаспорт…

– Очень, очень странно, – процедил себе под нос Коваль. – Что ж у нас получается? Ромчик типа уехал куда-то… чуть ли не в Турцию маханул! А что ж это он с собой документы-то не захватил?!

Он бегло просмотрел бумаги, которые обнаружились в ящиках секретера; пролистнул поочередно найденные на полке фотоальбомы… И не обнаружил ровным счетом ничего полезного, ничего такого, что могло бы указать на причину столь внезапного – и странного – исчезновения его давнего приятеля.

Коваль вернул все на место, выключил верхний свет, вышел на крыльцо, запер дверь. Затем он завернул за угол дома и подошел к сложенной из силикатного кирпича и крытой шифером хозпостройке. Нашел в связке нужный ключ, открыл дверь сарая, щелкнул пакетником – тут же вспыхнула лампочка, осветившая внутренности сарая. Здесь хранится садовый инвентарь; в дальнем углу, накрытые одеялом на случай заморозков, два сетчатых мешка с картошкой…

Отдельно, на стеллажах, укутанные в куски брезента и старые солдатские одеяла, хранятся с полдюжины баллонов, десяти, двенадцати и пятнадцатилитровых, одинарных и спаренных Нашлось и еще кое-что из подводного оборудования. Но дайверской экипировки собственно самого Ромы Задорожного – например, выписанного им из Италии компьютера, «зимнего» сухого костюма с электробогревом и генератор для закачки дыхательной смеси в баллоны (всё производства фирмы «SKUBAPRO») – ни в доме, ни в хозпостройке не обнаружилось.

Коваль сел в «девятку» и отправился на Шевченко, к садам, по направлению к Камышовой, где Задорожний вот уже пару лет арендует спаренный бокс в кооперативных гаражах (минут десять езды от Казачьей).

По дороге он сделал несколько звонков со своего мобильного. Ему удалось поочередно дозвониться трем мужикам из числа их общих знакомых, но никто из них, как ему было сказано, не пересекался с Задорожным начиная с конца ноября.