Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Тут не соглашусь. Деревенских, пока петух в жопу не клюнет, с места не сдвинешь. А вот девок; и нам чтобы — да, это можно. Нужно!
— Значит решили! С Вадимом переговорю. — Владимир глубоко вздохнул. Он чувствовал облегчение: решение было принято. Судя по разом улучшевшемуся настроению, решение было верным. Оставалось его реализовать.
Повеселел и Вовчик. Переспросил:
— А что у тебя с Гулькой? Что-то мне кажется она дуется на тебя? Не заходит. Вы ж расписываться вот-вот собирались? Что за фигня?
— Да, есть такой момент. Судя по всему кто-то насвистел, что мы с Мэгги… ну ты понял. Да что «кто-то», подумаешь Бином Ньютона: Инесса видела как Мэгги с Надькой приходили, рассказала Кристинке; та, конечно же приврав, наговорила девкам в «коммуне», те передали, добавив от себя, Гульке… ничего сложного в распространении сплетен в деревне нет. Даже тема у нас на занятиях такая была: «Пути распространения слухов в социуме и методы их использования». Ничего, отойдёт… я думаю. Только вот эта манера, когда вместо «поговорить» просто избегать начинает — меня реально бесит! Ещё Вадим тоже, волком смотреть начал… Вот что — давай-ка и мы слух пустим, что вместе с тобой собираемся уезжать в Оршанск, а всё имущество здесь оставим — пусть Хронов расслабится… или, напротив, заспешит. Лучше если как-то ситуация разрешится до приезда Громосеева.
— Вот посуди, Морожин, — продолжал Артист, двигая фигуру на доске, — Вот для чего дети? Это тот же вопрос, только сбоку. Вот для чего? «Оставить след на земле»? Что за чушь? Вот Александр Македонский: завоевал кучу стран, истребил немало народу; основал государства, просуществовавшие века после его смерти. А «династии», наследника — не имел. Вернее, прикончили его наследника, как это водится у нас. И что? Кто бОльший след на земле оставил — он, бездетный, или какой-нибудь крестьянин, у которого куча чумазых ребятишек?
— Крестьянин. — буркнул Морожин, склонившись над доской и усиленно соображая. Выиграв один раз, он вдруг оказался обуян честолюбивым желанием наказать своего партнёра по шахматам и второй раз. Кажется, он видел, что захваченный своими разглагольствованиями староста допускает в игре ошибку за ошибкой.
— Вот и ещё раз дурак ты, Морожин! — с торжеством сказал тот, — Александра Македонского знает весь мир, знает тысячелетия, а про расплодившееся потомство сраного крестьянина не знает никто! Ну и кто бОльший след на земле оставил??
— Крестьянин, конечно! — повторил упрямо Морожин, — Македонский твой кто? По сути захватчик и убийца. Чего он такого полезного сделал? Разрушал только…
— Империю он создавал, Морожин! Империю! Огнём и мечом!
— Во-во. «Огнём и мечом». Типа как Гитлер. Тот тоже — «империю»… А хрестьянин тот… он все эти столетия… в смысле и он, и его дети, потомки, выращивал и кормил всех… этих вот, в том числе и завоевателей. Много бы они назавоёвывали, не будь у них чо пожрать? А кто кормил? — хрестьянин. И ево дети. А эти — «завоёвывали»… Так накой они нужны? И за что их почитать? За то что убийцы были «великие»? Да пошли они!.. Твой ход, Андреич. Покурить дай?
— Не дам. Мой ход, говоришь… Ох ты… загнал, значит. Ах ты падла, Морожин…
— Хе-хе.
Наступило молчание. Староста склонился над доской и, судя по всему, в свою очередь стал усиленно соображать, как выбраться из расставленной Морожиным ловушки. Морожин потянулся, с сожалением посмотрел на свой обсмоленный до фильтра окурок в блюдце, и взял с полки за спиной какую-то книгу, принялся листать. Долгое время ничто не нарушало тишину.
В глубине души Артиста, по мере того как он вникал в ситуацию на доске, глухим комом поднималась злость. Этот тупой урод, Морожин, мало того что не как обычно не стал признавать правильность логических построений в речи Артиста, как это всегда бывало, так ещё и хорохорится, какие-то свои «доводы» выдвигает… тупые! Да ещё, кажется, загнал короля в угол, и как не двинь… тут ладья, тут слон. Рокировка тоже не поможет… Сссука! Второй раз выиграет?? Это что же получается?.. В висках знакомо запульсировало, как будто забили маленькие молоточки, начали чуть дрожать нервные пальцы рук, реагируя на выделяющийся адреналин. Ах ты падла! Сын, говоришь, дочь?? След, говоришь, на земле оставить??.. Ты у меня… А если сюда? Нет, падла, тут тоже…
В глубине знакомо ворохнулся Дьявол. Потянулся, взглянул на окружающее глазами пока ещё Артиста.
— «Перед кем ты распинаешься? Перед этим деревенским ничтожеством? Сидит, книжку листает — да он, небось, и читать-то не умеет уже! Разучился. А ты!.. Ты, кто выходил… мог выходить на Большую Сцену как Король Лир, как Калибан или Отелло, понимать и сам испытывать сильные, недоступные мелким человечишкам страсти — сидишь тут, и пытаешься что-то объяснить, доказать этому тупице — и он не соглашается; чуть ли не обзывает тебя?? Он сейчас скажет тебе: «Что, проиграл, Андреич?» — и хихикнет паскудно; и ты, расплатившись с ним сигаретой, будешь знать, что он, именно он, не ты, прав; потому что кто выиграл — тот и прав, чего бы это не касалось, и вообще…»
В висках знакомо стучало всё чаще, следить за мыслями было всё сложнее…
— Во, гляди, Андреич! Вот что у тебя же нашёл! — нарушил молчание Морожин. Он с удовольствием почесался, отставил книгу подальше на вытянутой руке, и щурясь в неярком освещении, с чувством прочёл:
Он захлопнул книжку.
— Вот, Андреич, слыхал! Шекспир, сонеты. Твой же Шекспир, кстати, кого ты всё время, это… цитируешь. Так прям и шпарит:
— И про собак ты тоже не в курсе! — видя, что староста не отвечает, продолжая сидеть согнувшись над доской, продолжил Морожин, — Что кобелю всё равно какую сучку крыть. Оно может и всё равно, но своё потомство и кобель защищает. Это что касается собаки, а уж волк… иди, попробуй волчат обидеть!.. Так что — неправ ты. Совсем не прав!
Староста поднял голову от доски и загоревшимся взглядом упёрся в лицо Морожина, а
тот вновь взглянул на доску.
— Чо, Андреич, ситуация? Точно, тут без вариантов, сдавайся. Хы.
Тот продолжал молчать.
— Да проиграл ты, Андреич, чо говорить! Давай сигу. Хы. Вот…
Договорить он не успел. Пружиной распрямившийся староста опрокинул его на диван ударом кулака. Хлопнулась на пол шахматная доска, застучали по половицам, рассыпаясь, фигуры.
Ещё мгновение — и Дьявол уже был на диване, вдавливая Морожина коленом, шаря рукой рядом, по подоконнику. Нащупал нож.
— Ты… ыыыыы… чо??.. Андр… — успел только вякнуть вдавленный в диван Костька, когда нож вспорол ему горло. Плеснуло кровью.
