Промах киллера - Ольбик Александр Степанович (серия книг txt) 📗
— Их трое, — нетерпеливо выпалил Гунар. Он заметно волновался. — Все в машине, кажется, это «БМВ» девяносто восьмого года…
— Они еще там?
— Развернулись и дунули в сторону шоссе.
— Думаю, мы с ними расстались ненадолго. — Я включил зажигание.
— Что будем делать? — Гунар уселся рядом и стал тревожным взглядом обшаривать все за пределами ветрового стекла.
— Повезу обратно в Пыталово. Возможно, придется немного покрутиться по Риге.
Я не стал делиться своими предположениями: если за нами увяжется заварзинский эскорт, значит, в операции задействовано как минимум три машины, которые постараются блокировать все выезды от «Гайльэзерса».
Не исключено также, что тот, с родинкой, — только приманка, отвлекающий фактор, как любил говорить мой спецназовский наставник.
В зеркале отражалось безучастное лицо Велты, смотревшей в боковое стекло. Не поворачивая головы, она спросила:
— А стоит ли прятаться? Я смертельно устала от всего этого, да и не вижу смысла постоянно играть в кошки-мышки… Давайте отправимся ко мне, и я оттуда позвоню им — пусть подавятся этим окаянным домом. Все равно счастья он мне не принесет…
Гунар резко оборвал ее, не приняв минутной слабости сестры:
— И ты пойдешь на сделку с этой сволочью? После того, как они убили Эдика? Да я их своими руками… — Гунар потряс растопыренными пальцами, словно хватал кого-то невидимого за горло. — Не выйдет, сестренка! Сиди и не хнычь, это наше мужское дело.
Я молча ему кивнул и резко вырулил, направившись по улице Гиппократа.
Когда мы проезжали мимо стоянки такси, я мог поклясться, что в припаркованном там джипе маячило лицо Солдатенка.
Свернул на улицу Бикерниеку и в наружное зеркало успел увидеть — темно-синий джип утюгом пополз следом.
Ясно, что добром все это не может кончиться…
В зеркале заднего вида я наблюдал за его неприкрытым маневром и потому, не прибавляя скорости, доехал до Малиенас, чтобы через улицу Шмерля попасть на сквозняк движения — бульвар Бривибас. Только по нему я мог проскочить мост через озеро Югла, чтобы унестись в желаемом направлении.
Мы двигались со скоростью не больше шестидесяти. Это и облегчало, и вместе с тем осложняло задачу преследователей.
Они тащились, словно мертвые котята из чрева старой кошки, и, наверное, ломали голову над причиной моей неспешности. Однако, как оказалось впоследствии, я сильно ошибался на сей счет.
На подъезде к Югле в тени каштанов притаился «БМВ», на который указал Гунар, дурашливо прокомментировав:
— Недолго дергалась старушка в высоковольтных проводах.
Я далеко не был уверен, что это все, кто собирается нас сопровождать. Не удивлюсь, если где-нибудь в районе Берги или у придорожной шашлычной нас ожидает новый сюрприз на колесах.
— Трогаются, — сказал Гунар. — Или дурные, или наглые…
— Хищные, — поправила Велта.
Не доезжая до Юглского моста метров сто, от силы сто пятьдесят, я резко переложил руль вправо, уходя с левой полосы движения.
По моим расчетам, «БМВ» тоже должен был перестроиться, хотя этот маневр довольно рискованный.
Свернув на улицу Юглас, я попытался все же оторваться.
Где-то в районе зверофермы съехал с асфальта на пустырь и на приличной скорости направил машину в сторону леса.
— Пока не видно, — подсказывал Гунар. И через мгновение: — Впрочем, нет, показались и идут за нами… С меня бутылка, если на своей тачке они не сядут на первой же кочке…
Я понял ход мыслей Гунара: почти у всех иномарок слишком низкий «живот», их родная стихия — европейские автобаны. Вот если бы это был внедорожник, мы бы ни за что от него не оторвались. А мой «фермерский» «ниссан» с высоким клиренсом прошел пустырь блестяще.
Где-то возле затоки Пикюрга остановились, чтобы осмотреться.В лесу было удивительно тихо, если не считать птичьего гомона и отдаленного стука дятла.
Лавируя между деревьями, обогнули Пикюргу и снова оказались на улице Бикерниеку.
Справа виднелось дорожно-ремонтное управление, но наш путь лежал в противоположную сторону.
Мы подались на Сауреши, Улброку, оттуда — на Мадону, Лубану, с поворотом вместе с рекой Айвиексте на юго-запад, в сторону небольшого городка Карсава.
Позади я увидел ЗИЛ-130, который выехал на пустынное шоссе с проселочной дороги. Впервые после того, как мы покинули больницу, я позволил себе немного расслабиться. Этому меня тоже учили, и потому я почти рефлекторно могу переходить от активных действий к состоянию расслабленности.
Но что меня больше всего удивляло: за всю поездку Гунар не взял в рот ни одной сигареты и только сейчас с удовольствием закурил. Я физически ощущал, какое наслаждение доставляет ему каждая затяжка. Взяла сигарету и Велта, быть может, только это и выдавало ее волнение.
— А что дальше? — почти безучастно спросила она.
— Максим, сказать ей?
— Скажи, заодно и мне будет интересно узнать, что с нами будет, — я перешел с Гунаром на «ты».
— А ни хрена не будет! Приедем домой, я спущусь в погреб и вытащу бутылочку самогонки. Затем Велта нашинкует салатика да сварит чугунок картошечки. Подкрепимся, а там уж видно будет…
А я спросил о том, что меня в этот момент больше всего волновало:
— Может ли Заварзин отыскать вас в Пыталово? Не Бог весть какой большой город.
— Исключено! Не найдут по той простой причине, что я прописан на судне, а этот дом принадлежит моей бывшей супруге, которая сейчас тоже живет в другом месте и, кстати, с другим Гунаром… Этот пасьянс не так-то просто раскинуть. Могу одно сказать: нигде и ни у кого они узнать о нашем гнезде не могут. Тонка кишка, а танки наши быстры…
— А соседи, почтальон? Да и фамилия редкая для тех мест…
— Пардон, эта фамилия не ее, а Эдика. Мы с Велтой — Подиньши, в паспорте записано по-русски: Подин, и внимания не привлечет. Я как уйду в море на полгода, так и с концами. Возвратился из рейса, попил водочку недельку и — за грибами да ягодами. Я без леса и реки, как печка без поддувала.
— Кем ходишь в море? — спросил я не из любопытства, а чтобы поддержать разговор.
— Мастером рыбообработки.
На границе проблем не было.
В Пыталово въехали с «неожиданной» стороны — южной. И если нас кто-то ждал на Псковском шоссе, то остался с носом.
Миновав поросшую осокой и камышом Утрою, мы сразу же за мостом свернули налево.
И вот наконец перед нами цель нашего броска за границу — мы оказались у дома, где нашли прибежище мои Подиньши.
Глава седьмая
Все, о чем мечтал Гунар, было на столе: две бутылки самогонки, вареная картошка, много салата, жареные подлещики и, конечно, соленый шпик, нарезанный тонкими аппетитными ломтиками. Простая и вкусная еда.
После нервотрепки все, что только стояло на столе, поглощалось с небывалым энтузиазмом, хотя я, чтоб не показаться Велте дикарем, сдерживал себя и старался орудовать вилкой и ножом не спеша.
На углу стола появилась небольшая рамка с фотографией мужа Велты, которого, наверное, уже похоронили, ему теперь не хлопотно и не страшно — пусть земля ему будет пухом.
Через угол рамки легла черная капроновая ленточка. Рядом — тонкая свеча прозрачно-малинового цвета.
Гунар, задумчиво глядя на робкий дрожащий огонек свечи, поднял стопку и негромко произнес:
— Никогда не соглашусь, что не знать боли благо — боли не ведает муравей, не ведает блоха… Честно говоря, не я это придумал — вычитал где-то… Мы не червяки, и потому нам больно и хотелось проводить, как положено, в последний путь близкого и доброго человека. Однако нам не позволили это сделать полюдски, и это еще одна боль… Давайте немного ее притупим… — Гунар опрокинул в рот рюмку и долго, молча, сидел не закусывая.
— Ешьте, Максим, — Велта пододвинула миску с салатом. Она, видимо, уже заметила, что он мне по вкусу.
— Макс, — поднял голову Гунар, — если нужно противопоставить этим обормотам силу, рассчитывай на меня, а я, в свою очередь, буду рассчитывать на своих ребят. Если надо, на берег сойдет весь экипаж. Ты знаешь, какие у рыбобработчиков острые ножи?
