Охота на волков (Живым не брать) - Соболев Сергей Викторович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Сотрудник ФСО, который в молодости прошел выучку в знаменитой «девятке», нахмурившись, взглянул на Мокрушина. Он уже успел доложить по инстанции, что «поляна зачищена». Надо же, какой неприятный тип! Тупой служака, да еще, кажется, не шибко умный. Даже не знает, что знаменитый марш называется «Прощание славянки». При чем здесь, спрашивается, какой-то «славянин»?
— Ситуация под контролем, — сказал полковник. — Участковые и привлеченные к охране сотрудники милиции проверили все дома в округе. Наши сотрудники, сами видите, тоже не дремлют...
Рейндж покачал головой. Как и у других сотрудников охраны, коллег этого недовольного чем-то полковника, в ушной раковине Рейнджа был закреплен миниатюрный динамик, соединенный витым шнуром с портативной рацией. Она была настроена на ту же волну, что и рация полковника, так что Мокрушин слышал переговоры, которые велись в УКВ-диапазоне. Но, помимо «дежурной» волны, его рация дополнительно сканировала еще две частоты. На одной из них работали сотрудники Мокрушина, и когда в эфире звучало какое-либо сообщение, рация мгновенно перестраивалась именно на эту частоту. А на другой волне он мог работать с группой «Мерлон», с тем же Шуваловым, к примеру. Еще одна рация, гораздо более мощная, была оборудована в «волжанке», которую они с Белькевичем оставили у КПП.
Мокрушин посмотрел на небо. Эх, хорошо бы сейчас пошел густой плотный снег! Да еще ветерок чтоб задул как следует! Но нет, погода стоит пригожая, ясно, маловетрено...
А чего он, собственно, дергается? Да хрен разберешь... Просто «верхнее» чутье подсказывает: что-то делается неправильно, что-то не так. Может, он и впрямь стал психом? Может, после очередной командировки крыша съехала? В том же Грозном любая «коробка» казалась ему подозрительной. Что ни дом в Джохаре, так в нем или масхадовская «тройка» засела, или в одиночку тихарится бородатый чувак с гранатометом, а то и «сука» через оптику винтаря выцеливает из укрытия очередную жертву.
Взять, к примеру, его недавнюю выходку, когда он вдруг понес отсебятину в микрофон... А ведь решение поступить именно так пришло к нему спонтанно. Не раз уже случалось, что в сложных ситуациях порой можешь такое отчебучить, что сам потом диву даешься. Как-то они говорили на эту тему с Кондором. «Доверься своему чутью, Рейндж, — сказал ему тогда приятель. — Кто-то, бог или черт, не знаю точно, кто именно, даст тебе верную наводку. Все окружающие могут числить тебя дебилом или кем угодно. А ты плюнь, поступай так, как считаешь нужным в конкретной ситуации...»
За час до начала «митинга» в расположении бригады появился Шувалов. Он прибыл вместе с двумя довольно высокопоставленными сотрудниками ФСО. А к этим двоим немедленно присоединился какой-то крепкий мужичок в камуфляже.
Кто из них кем командует, Мокрушин по причине дефицита времени разбираться не стал — просто попросил начальника «на пару слов».
Шувалов, выслушав доклад, бросил на него задумчивый взгляд.
— Я так понял, Рейндж, что, кроме ничем не подкрепленных подозрений и домыслов, у нас ничего нет... Сорвать мероприятие? А какие для этого есть основания?
— Мне не нравится, что часть функций по охране взяли на себя менты. Я просил, чтобы «поляну» проверили в радиусе до восьмисот метров, но сделано это не было, а у самого людей маловато.
Шувалов кивнул и последовал за Рейнджем к группе сотрудников ФСО. Тот из них, что был в камуфляже, оказался командиром «девятки», секретного подразделения ФСО. Названа его команда так не то в память о некогда существовавшем Девятом управлении КГБ СССР, осуществлявшем охрану высших должностных лиц и важных объектов, не то в связи с почтовым индексом «Кремль-9» — именно по такому адресу и отправляются письма в ФСО.
Мокрушин сразу признал в нем истинного профи, поэтому договориться о совместных действиях удалось очень быстро. Рейндж и его группа отправились утюжить «северный» микрорайон, а «девятка» — в полтора десятка человек — должна была еще раз осмотреть ближайшие к «красным казармам» дома с южного направления.
По одной из центральных улиц поселка в сопровождении ГИБДД проехала колонна машин, оснащенных мигалками и спецсигналами. Кое-кто из солдат стал оборачиваться. Над застывшими на плацу шеренгами пронесся легкий шепоток. Кого это еще черти принесли?
В поселок Хофрино прибыло высокое милицейское начальство.
Александр Бегляев был наркоманом. В переносном смысле, конечно, потому что зельем он никогда не баловался. Просто испытывал ни с чем не сравнимый кайф от своего занятия. Его будоражила как присущая его ремеслу опасность, так и то, что он сумел достичь вершин в своем мастерстве. Более трехсот раз он взбирался на самый пик, испытывая при этом ни с чем не сравнимое наслаждение. И каждое такое «восхождение» помнил до сих пор, до малейших деталей.
Да, Бегляев порешил уже более трехсот человек, преимущественно солдат и офицеров некогда родной ему армии. Он не жалел ни об одном из произведенных им выстрелов. За редким исключением, он не работал в условиях ближнего боя. Слишком велика опасность угодить под шальную пулю, разрыв мины или сгореть в адском огне РПО «шмель». Зачем так рисковать своей единственной жизнью? Поэтому он предпочитал действовать из засады, работал исключительно в одиночку, цели поражал на больших дистанциях. И все ему сходило с рук, поскольку он редко повторялся, предпочитал каждый раз изобретать какую-нибудь новую хитрость.
Несколько раз Бегляев пытался «завязать». Он давно уже мог назвать себя состоятельным человеком. Даже не потому, что ему хорошо платили за каждого убитого им солдата, сержанта и офицера. Хотя и поэтому тоже. Но все же основу его состояния, которое сам он оценивал цифрой, близкой к пяти миллионам долларов, составляли другие деньги. Те, что удалось выручить за поставки оружия в Чечню транзитом через Грузию. Бегляев создал несколько каналов для поставки стрелкового оружия, и деньги до сих пор исправно капали на его счета в кипрских оффшорах. Он мог бы значительно увеличить масштабы такого бизнеса, но не делал этого сознательно, ибо был осторожен и предпочитал особо не светиться.
