Джаханнам, или До встречи в Аду - Латынина Юлия Леонидовна (электронная книга TXT) 📗
Яхта все время должна оставаться в поле зрения телекамер, однако после конца погрузки никто не должен приближаться к терминалу ближе, чем на сто метров. Никто не должен пытаться поставить на яхту всякие умные штучки, вы все равно не сможете сделать это без ведома капитана, а капитан иностранец и быстро вас сдаст. Если яхту попытаются задержать, те, что останутся, уничтожат завод и заложников. Если мы покинем территориальные воды России и убедимся, что нас не преследуют, завод оставит вторая группа.
– Каким образом?
– Мы сообщим об этом, покинув терводы.
Это был прежний, самоуверенный Халид, которого Рыдник так хорошо знал. Человек, который забивал «стрелки» любому коммерсанту и брал заложников по согласованию со своими партнерами из ФСБ.
– И с кем уйдешь ты?
– Я останусь до конца.
«Он покинет завод с первой группой, – понял Рыдник. – Он уберется из России с двумястами миллионами долларов и на яхте, которая стоит добрый полтинник, а потом он предоставит возможность нам взять завод штурмом и уничтожить его товарищей, оставшихся без руководства. Интересно, Висхан и Маирбек в курсе – или нет? Кумык, вероятно, в курсе. Висхан вряд ли. Этот думает не о деньгах, а о том, как умереть на пути Аллаха».
– А как вы собираетесь добраться до порта? Отсюда и до ближайшего пирса, к которому может подойти пятипалубный корабль, четыре километра.
– Автобусы. Как только вы переводите деньги, мы пропустим на площадь автобусы.
Штурмовых групп было три. «Белая» группа должна была скрытно выдвинуться к территории завода в районе деревни Коршино, занять исходные позиции и дожидаться времени «Ч». Ей командовал майор Святко. «Синяя» группа находилась в автобусах, которые боевики пропускали на площадь. Ее командиром был подполковник Савушкин. Самая сложная задача была у «красной» группы.
По коммуникационным шахтам она должна была проникнуть на территорию завода, пробиться к старому бомбоубежищу, минуя заминированные террористами выходы, проникнуть из бомбоубежища в подвал и ждать сигнала к началу штурма. Командовал группой майор Яковенко.
За десять секунд до штурма начинался обратный отсчет времени.
На счет «девять» «красная» группа должна была подключить баллоны с «белкой» к вентиляционному коробу, идущему от расположенного в подвале вентилятора. На счет «пять» снайперы, используя заранее оборудованные огневые позиции, должны были уничтожить чеченских снайперов.
– К штурму все готово, товарищ генерал, – доложил генерал Терентьев на заседании штаба. – Сегодня мы принимаем судьбоносное решение. Мы говорим «нет» всей этой нечисти, которая смеет осквернять нашу землю. Мы проводим уникальную по масштабу операцию, операцию, которую будут изучать в учебниках по антитерроризму.
– Ну да, в разделе «как круче обосраться», – пробормотал сквозь зубы глава спецназа ГРУ «Дельфин».
Его бойцов отстранили от участия в штурме, и Травкин подозревал, что причиной тому – давние натянутые отношения с Рыдником.
Генерал Терентьев услышал его и надулся.
– Следует понимать, – сказал Терентьев, – что никто и никогда в мире не пытался силами спецподразделений отбить такую огромную территорию. Следует понимать, что жертвы неизбежны.
– Это будут не жертвы. Это будет мясорубка, – сказал Яковенко. – Мы используем газ, заведомо зная, что подрывник, задача которого – уничтожить заложников, постоянно находится в противогазе.
– Вы обязаны снять его раньше, чем он нажмет кнопку.
– Территория завода составляет девятьсот гектар. И на любом квадратном метре этой территории может находиться человек, способный привести в действие взрывной механизм.
– На территории завода будут работать блокираторы радиовзрывателей. Ни один приемник не будет способен принять сложный модулированный сигнал.
– Взрывать можно и по проводам. А чтобы провести эти провода, у них было не два дня, а два месяца.
– Нам придется рискнуть.
– Даже если мы рискнем и выиграем, мы не успеем ввести заложникам антидот. У двух групп из десяти человек будет десять минут, чтобы обработать пятьсот людей, валяющихся без сознания.
– Это по сорок секунд на человека!
– Да, одной рукой колешь, остальными тремя стреляешь.
– Майор, вы отказываетесь возглавить «красную» группу? – спросил Плотников.
– Нет. Мы пойдем туда. Но я и все офицеры группы категорически против штурма.
– Капитан Ищеев, вы тоже против штурма?
Молодой выдвиженец Терентьева заколебался. Ищеев был опытный боец, выходец из ВДВ. Он бредил управлением «С» и три раза пытался туда попасть. При Терентьеве его наконец взяли. Ищеев понимал, что штурм кончится большой кровью. Но чувствовал он и невысказанное настроение, повисшее в воздухе, настроение, переданное с самого верха: стреляйте всех, Господь разберет, где заложники, а где террористы. Он знал, что после управления «С» по заводу будет работать армия. А то, что останется после армии, можно будет соскребать со стен лопатами. Чем меньше останется работы для армии, тем меньше придется соскребать со стен.
– У нас нет другого выхода, – сказал Ищеев.
– Майор Ищеев, примите командование «красной» группой. Майор Яковенко, вы отстранены от участия в операции. Если вы самостоятельно напишете рапорт об отставке, я не подниму вопроса о причинах, по которым вы дезертировали с боевого поста и позволили тем самым террористам захватить завод.
Лицо Яковенко стало белее цедры лимона.
– Совещание закончено. Все свободны, – распорядился руководитель операции.
Спустя несколько минут после конца заседания Савелий Рыдник вернулся в кабинет Плотникова.
– Ты не можешь дать приказ о штурме! – заявил Рыдник.
– Почему?
– Вот почему! – Рыдник швырнул на стол пленку.
Плотников развел руками.
– Я, Савка, просмотрел эту пленку внимательно. Это всего лишь монтаж. Фальшивка, изготовленная чеченскими выродками. Я, конечно, принимал участие в переговорах о выкупе заложников. Мне за это дали орден «За личное мужество». Признаюсь, я пил и ел за одним столом с Хасаевым. Да я, чтобы освободить наших ребят, с чертом бы выпил! Но я никогда, никогда не обсуждал с ним, как распилить деньги за заложников. Это просто наглая попытка террориста скомпрометировать наши органы.
Лицо Рыдника окаменело.
– Ты не считал это фальшивкой, – сказал Савелий, – пока не оказалось, что Хасаев пришлет на счет твоей помойки двести миллионов долларов?
– Это не играет никакой роли, на чей счет поступят деньги, – заявил Плотников, – важно, что операция по их переводу отвлечет внимание Хасаева от штурма.
Придя в себя, Саша Яковенко обнаружил, что сидит на матах в гулком спортзале, со стаканом водки в одной руке и огурцом в другой. Вокруг стояли офицеры его группы и Травкин со своими бойцами. Кто-то отчаянно матерился; кто-то предлагал отказаться от участия в штурме, если Терентьев не заберет своих слов обратно. Чуть поодаль стоял бледный Ищеев и доказывал, что группа не должна, не может отказываться от операции, потому что это приведет только к большим потерям среди заложников.
– Да нас трусами назовут, – кипятился Ищеев.
– А? – сказал Яковенко.
Чья-то рука, вроде бы его собственная, опрокинула ему в рот полстакана водки.
– Живой! – обрадовался Травкин, – ишь! Живой! Ты меня слышишь?
– Слышу, – сказал Яковенко, – отлично слышу. Я совсем немного контуженный. Видишь, даже кровь из ушей не идет.
Перед глазами Яковенко нарисовался Леша Ищеев.
– Саша, – сказал новоиспеченный майор, – ты пойми. Ну нет у нас другого выхода. И в этой ситуации все, что мы можем – это сплотиться. Быть как один кулак. А если демагогию разводить…
Яковенко врезал Ищееву – вполсилы. Чтобы не калечить нового руководителя группы за несколько часов до операции. Встал и быстро вышел из спортзала.
В пустом коридоре, заплеванном грязью и окурками, его нагнал Травкин.
