Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Робинсон Джеффри (Джефри) (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Бывший председатель совета директоров и главный исполнительный директор Citicorp Уолтер Ристон подтверждает, что «капитал идет туда, куда хочет, и остается там, где с ним хорошо обращаются. Он бежит от обременительных законов и нестабильной политики, а в сегодняшнем мире технология позволяет такому передвижению осуществляться почти со скоростью света».
Он утверждает: «Никакая риторика или контроль за движением денег не могут долго обманывать капитал».
К 1970-м годам трансфертное ценообразование и торговля между компаниями, связанными международными союзами, достаточно сильно стимулировали денежные потоки и обеспечивали процветание офшорного мира. Рука об руку с ними шел вывоз капитала. Теперь офшорные банки держали больше латиноамериканских денег, чем американские банки посылали в Латинскую Америку, чтобы поддержать эти страны на плаву. Но вот появилась новая сила, приводившая в движение финансовые потоки, и вскоре она превзошла все остальные и по создаваемым ею объемам капиталов, и по скорости их перемещения. Этой силой стали наркотики.
Взрыв спроса и производство, создаваемое для его удовлетворения, в геометрической прогрессии увеличивали и предложение, и потребность в офшорных банковских услугах и подставных компаниях. Это происходило потому, что офшорный мир был готов содействовать этому, а содействовать этому он был готов потому, что это происходило.
«Огромное большинство людей, — говорит вашингтонский юрист Джек Блум, эксперт мирового класса по проблеме отмывания денег и офшорного мира, — не придало этому значения. Они считали, что это не важно. Дело еще не достигло того уровня, когда можно было сказать: “Если вы не обратите на это внимание, вам придет конец”. Мы еще не прошли тогда через стадию всех этих последовательных слияний, которые привели к появлению мегакорпораций. Руководители компаний еще не зарабатывали сотен миллионов долларов в год. А мультинациональные корпорации были еще относительно новым явлением. Ситуация еще не вышла из-под контроля. И этого не происходило до тех пор, пока не улучшилась связь и не усовершенствовался транспорт, и деньги не стали настолько компактными, обмениваемыми и взаимозаменяемыми, что до каждого, наконец, дошло и он закричал: “Да что же, наконец, происходит?”».
Для некоторых юрисдикций это было процессом естественной эволюции — политической версией библейского пророчества о том, что кроткие унаследуют землю. Для других это было хорошим бизнесом. Для многих же это было и тем, и другим. По оценке Государственного департамента США, 40% всего кокаина и 30% всего героина, появляющихся на улицах городов Северной Америки, поступает из стран Карибского бассейна. По мере увеличения потока наркотиков, проходящих через офшоры, увеличивалось и предложение оффшорных банковских услуг. Например, в последние годы в такой бедной стране, как Гаити, число банков выросло вчетверо.
Торговля обманом и средствами маскировки для укрывания иностранных активов является чистым, не загрязняющим окружающую среду бизнесом. Защита чужих активов от гражданских или уголовных обязательств, с которыми их владелец в противном случае столкнулся бы в собственной стране, не требует значительных капиталовложений. Не требует это и квалифицированной рабочей силы. Вы становитесь гаванью, просто объявив себя гаванью. Вы законодательно провозглашаете тайну продаваемых финансовых продуктов, вывешиваете свой прейскурант — и дело сделано, вы в бизнесе.
Вот что говорит Блум: «Когда вы находитесь в Соединенных Штатах, вы подчиняетесь американским законам. Пересекая границу, вы оказываетесь в зоне действия мексиканских или канадских законов. Традиционно закон всегда идет рука об руку с территорией. Но когда вы имеете дело с деньгами, перемещающимися по миру, когда они могут быть направлены в любое место, когда они могут быть зарегистрированы где угодно, то где же закон? В данном случае закон будет там, где решите вы сами».
Суверенитет окончательно умер.
* * *
Пол Хеллиуэлл понимал это лучше других. Как и Мануэль Норьега.
Во время Второй мировой войны Хеллиуэлл был разведчиком и так и не вышел из игры. Юрист по профессии, он обосновался в Майами, где стал агентом ЦРУ.
Норьега был главным полицейским панамского диктатора Омара Торрихоса. Он был также человеком, который, в конечном счете, сверг людей, убивших Торрихоса, чтобы захватить власть.
В качестве адвоката Хеллиуэлл помог Disney Corporation «спрятать» 37 тыс. акров в Орландо — которые позднее станут Disney World, — осуществив покупки через подставные компании в Панаме и на Каймановых островах. Среди других его клиентов была и портовая администрация о. Большая Багама. Он был главой республиканской партии во Флориде и доверенным лицом Бебе Ребозо. Параллельно Хеллиуэлл создавал подставные компании в офшорном мире, в которых прятал деньги ЦРУ для покупки оружия и вторжения в Залив Свиней. Он также создал холдинговую компанию под названием Florida Shares, которая владела несколькими небольшими финансовыми учреждениями, включая подставной банк ЦРУ Perrine Bank. Но венцом его творения стало создание в 1964 году Castle Bank and Trust. Создав его на основе подставной компании, расположенной в Панаме и частично принадлежавшей Дэниэлу К. Людвигу, Хеллиуэлл поместил банк в Нассау, открыл отделение на Каймановых островах и установил корреспондентские отношения по всему миру. Операции этого банка были своего рода айсбергом, надводную часть которого составляли услуги богатым американцам по уклонению от налогообложения, а «под водой» Хеллиуэлл отмывал деньги, чтобы финансировать деятельность ЦРУ, связанную с наркоторговлей.
Расследуя дела о наркоторговле, ФБР и Управление по борьбе с распространением наркотиков, не ведавшие о причастности к ним ЦРУ, вышли на Castle Bank. К деятельности по установлению личности клиентов банка была привлечена Служба внутренних доходов, но вскоре после того как налоговики смогли назвать имена нескольких богатых американцев, прячущих в Castle Bank свои деньги, расследование было резко прекращено: ЦРУ потянуло за нужные ниточки и прикрыло операцию.
После того как Castle был «засвечен», Управление решило, что он перестал быть полезным, и банк быстро прикрыли. Вскоре после его кончины в Австралии открылся небольшой банк, копировавший деятельность Castle, — Nugan Hand Bank. Собрав то, что осталось после Castle, он стал одним из игроков Тихоокеанского бассейна и даже открыл отделение на Карибах. Его директорами были в основном вышедшие в отставку американские госслужащие и бывшие сотрудники военной разведки — высокопоставленные «призраки». Nugan Hand постигла та же судьба, что и Castle: он так же быстро пошел ко дну. Из немногих оставшихся после него документов ясно следовало, что этот банк был создан лишь для того, чтобы обслуживать операции узкого круга людей, занимавшихся мошенничеством, вымогательством, отмыванием денег и наркоторговлей. Однако между этими двумя банками имелась и некоторая разница, проявившаяся, в частности, в разной судьбе, постигшей возглавлявших их людей. Пол Хеллиуэлл умер в своей собственной постели, Фрэнк Нуган был найден мертвым с пулей в голове — он якобы покончил с собой, а Майкл Джон Хэнд просто исчез, и никто его никогда больше не видел.
Мануэлю Норьеге в его офшорных приключениях повезло гораздо больше, и он дожил до того дня, когда смог о них рассказать. Он был посредником между Торрихосом и колумбийскими кокаиновыми картелями и организовал несколько выгодных сделок с партнером и соседом Роберта Веско на Багамах Карлосом Ледером. В обмен на это Панама предоставила Ледеру места для хранения и перегрузки кокаина и банковские мощности для отмывания денег. По сравнению с панамскими законами о банковской тайне, впервые принятыми в 1927 году и с течением времени значительно ужесточившимися, швейцарские законы казались почти прозрачными.
К 1983 году, когда Норьега захватил власть в стране, он уже успел провести ряд блестящих операций и с колумбийцами, помогая им перевозить наркотики и отмывать деньги, и с Управлением по борьбе с распространением наркотиков. Как своему агенту в Панаме, Управление по борьбе с распространением наркотиков платило Норьеге за информацию, связанную с наркоторговлей и отмыванием денег, до 200 тыс. долларов в месяц. От Ледера он получал ежемесячно 10 млн. долларов.
