Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Робинсон Джеффри (Джефри) (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Национальные государства могли устанавливать объемы предложения, министры финансов могли манипулировать процентными ставками, но правительства полностью утратили контроль над собственной валютой. Он перешел к странам, не имевшим реального международного влияния, за исключением их способности перетягивать огромные суммы денег из тех национальных государств, которые эти деньги поддерживали. Остававшийся свободным вакуум власти заполнялся банками и корпорациями. В результате спустя все эти годы оказалось, что правительство, считающее, что оно распоряжается собственным финансовым будущим, в действительности не осознает политической мощи, которую приобрели предприятия — как легальные, так и нелегальные — через свои офшорные компании.
История делает это абсолютно ясным. В конце 1960-х годов, отражая озабоченность Линдона Джонсона, министры финансов и центральные банки Европы также обеспокоились положением своих валют. Возросшая спекуляция создавала на рынках слишком высокую волатильность, а это дестабилизировало политические программы. Приравнивая контроль над своими валютами к контролю над своей судьбой, некоторые правительства объединились, чтобы навязать банкам законодательство, нацеленное на ограничение торговли валютой. Британцы, французы, швейцарцы и немцы заявили банкам: «Если вы торгуете фунтом, франками или немецкой маркой, вы должны играть по нашим правилам, а если вы играете не по нашим правилам, если вы причиняете слишком много неприятностей нашей валюте, мы выбросим вас из страны». Политикам это казалось неплохой идеей, но банкиры знали, что она не сработает. Лошадь, собственно, никогда и не стояла в загоне, она спокойно паслась себе на пляжном кондоминиуме на Карибах.
Один трейдер в Citibank предложил схему, с помощью которой можно было обойти требования министров финансов. Вместо того чтобы регистрировать сделки в Лондоне или Париже, Цюрихе или Франкфурте — где они могли отслеживаться, — он решил регистрировать их вне зоны видимости, за горизонтом — в «отделении Нассау». Для Citibank не имело значения, где регистрируются сделки, до тех пор пока из документов явствовало, что это происходило не в Лондоне, Париже, Цюрихе или Франкфурте. И какое-то время это сходило ему с рук, а именно до тех пор, пока кто-то в Швейцарии не выяснил, что фактически его сделки на Багамах не регистрировались. Вместо этого они шли через Нью-Йорк в торговый зал Citi, где на одном из столов стояла табличка с надписью «Нассау». После регистрации сделки клерк на Багамах делал дублирующие записи во втором комплекте книг — просто на тот случай, если кто-нибудь вдруг захочет их увидеть.
Швейцарцы разразились проклятиями, возмущение выражали и другие европейские правительства, а Комиссия по ценным бумагам и биржам начала собственное расследование. Тем временем в Citibank появилась новая компьютерная система непрерывного действия, которая позволяла мгновенно регистрировать сделки, совершенные в любой точке мира, причем так, как будто это делалось совсем в другом месте. Поэтому теперь сделка, заключенная в Лондоне или Париже, могла быть на законных основаниях зарегистрирована на Багамах, что сделало совершенно ненужной картонную табличку на Манхэттене. Как бы то ни было, к этому времени почти все крупные американские банки воспользовались этой уловкой и стали проводить свои европейские сделки через Багамы.
Видя, сколько денег уходит на юг, штат Нью-Йорк предложил свой вариант офшорного банкинга прямо в сердце Манхэттена. Багамское правительство клятвенно обещало защищать активы, введя строгие законы о тайне банковских вкладов и подтвердив свое обязательство укрывать деньги от иностранных налоговых органов. В ответ нью-йоркцы создали подразделение International Banking Facilities (IBF), которое ослабило финансовые ограничения, сделало рынки капитала более дружественными для пользователей и предложило налоговые льготы иностранным банкам. Некоторая часть долларов вернулась на материк, но это количество было не сравнимо с тем, на что надеялись американцы. Нью-Йорк не мог предложить самый важный из всех продуктов — вывоз капитала. Для этого штат должен был добавить в меню два наиважнейших пункта: тайну банковских вкладов и подставные компании для облегчения ухода от налогообложения. А это было невозможно.
Неспособность Нью-Йорка конкурировать с Багамами высветила огромный разрыв между материком и офшором. Все сводилось к «законодательному риску». Где легче найти ваши деньги? На материке в Нью-Йорке «законодательный риск» был очень высок. В офшорном Нассау — чрезвычайно низок.
Иными словами, люди, имевшие деньги и желавшие их спрятать, отправляли их в офшорные банки, которые работали на своих клиентов, а не в банки на материке, работавшие на налоговую инспекцию.
* * *
Бёрни Корнфелд, проторивший эту дорогу, продемонстрировал, как зародился офшорный мир для вывоза капитала и уклонения от налогообложения. Используя IOS для перемещения денег из Бразилии через острова в Швейцарию, а иногда и в обратном порядке, он установил одно из важнейших правил офшорного бизнеса: создавайте путаницу с помощью множества юрисдикций.
Чем больше границ между вами и властями, тем меньше вероятность, что власти смогут преодолеть их все до одной.
Для бразильской полиции (или аргентинской полиции, или швейцарских властей) не представляло труда расследовать дело Корнфелда у себя дома, но стоило им пересечь границу, как они сталкивались с множеством подставных компаний в различных юрисдикциях, в которых иностранные служители закона не имели никакой власти. Эта формула является фундаментом офшорной философии для нескольких отраслей, например морских грузоперевозок.
Еще в 1950-е годы Аристотель Онассис и его родственник Ставрос Ниаркос решили, что слишком много платят греческому правительству в виде налогов со своих торговых флотов. Чтобы сэкономить деньги, они купили «флаг приписки». Зарегистрировав каждое судно на Багамах как международную бизнес-корпорацию, они затем вписали подставную компанию в качестве судовладельца в панамский судовой регистр. Это означало, что их греческие флоты, которые теперь стали багамскими, могли делать вид, что являются панамскими. Онассис и Ниаркос не только избежали налогообложения в Греции, но и, поскольку каждое их судно было анонимной компанией, могли прятаться за этими подставными компаниями, защищая свое личное богатство.
Сегодня судовые регистры Либерии и Панамы стали крупнейшими в мире: под флагами этих государств плавают суда, на долю которых приходится около 75–80% мирового коммерческого тоннажа. Не случайно также и то, что Либерия и Панама входят в число главных международных центров по отмыванию грязных денег. Либерийские подставные компании в действительности являются весьма сомнительными, особенно с тех пор, как Либерия превратилась в ведущую силу на африканском рынке незаконной торговли оружием. В недавнем отчете ООН было отмечено, что Либерия направляет доходы от регистрации судов на покупку и контрабанду оружия, грубо нарушая запреты ООН. Панама же остается ключевым игроком в отмывании денег, полученных от наркоторговли.
Причина популярности практики приписывания судов к портам других стран становится очевидной каждый раз, когда нефтяной танкер налетает на скалы и уничтожает все живое на протяжении сотен миль. В результате выясняется, что панамское судно принадлежит багамской подставной компании, которая застрахована через подставную компанию на Бермудах, а та, в свою очередь, перестрахована через подставную компанию на Антигуа, и эта последняя оказывается не более чем табличкой на двери офиса и автоответчиком. Одни называют это «дымом и зеркалами», другие — фикцией.
Наиболее часто к офшорным банковским услугам и помощи подставных компаний прибегают в трех случаях: при частных инвестициях, чтобы минимизировать свои налоговые обязательства, одновременно максимизируя конфиденциальность; для защиты активов, чтобы оградить свою собственность от попыток политических, налоговых и судебных властей конфисковать ее; для планирования собственности, чтобы завещать свое имущество кому угодно по вашему выбору, обходя юридические ограничения и условия, налагаемые на завещания. Не удивительно, что банковские услуги, страхование и регистрация судов — три главные сферы обращения денег — во всем остальном мире жестко регулируются.
