Русская военно-промышленная политика 1914—1917 - Поликарпов Владимир Васильевич (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Еще в марте Сухомлинов увидел, что нужно подумать, как теперь ликвидировать дело о ружейном заводе РАОАЗ. Его помощник стал добиваться от Балинского добровольного согласия считать этот заказ несостоявшимся. Не без труда, лишь к осени удалось Лукомскому в частных совещаниях с банкиром Я.И. Утиным, одним из директоров РАОАЗ, провести, по его словам, «такую комбинацию, в силу коей банки отказывались в пользу казны от заказанных ими станков для завода, а казна им обязывалась уплатить» за станки «с прибавлением известного коммерческого процента». Речь шла, как выяснилось позже, о заключенных «Виккерсом» 1–4 июля 1915 г. с фирмой Pratt & Witney (Connecticut) контрактах на 2500 станков с приспособлениями, запасами резцов, комплектами лекал, рассчитанными в конечном счете на изготовление до 1000 винтовок в 9-часовой рабочий день{159}.
12 августа РАОАЗ, только что в очередной раз подвергшееся резким нападкам правых в Думе за то, что оно мешает развитию казенных заводов, согласилось продать Военному министерству заказанные в США станки{160}.[39] В конечном счете, как сообщил позднее думской комиссии военный министр А.А. Поливанов, «ведомство окончательно остановилось» на мысли об устройстве еще одного казенного, а не частного завода, чтобы довести «производство всех казенных заводов в совокупности» до полного обеспечения «выяснившейся на опыте текущей войны потребности». Совет министров одобрил этот замысел и 27 ноября 1915 г. отпустил 2 млн. руб., необходимых для начала работ в 1915 году. 5-й Екатеринославский казенный ружейный завод, подобно 4-му ружейному, 2-му сталелитейному, 4-му пороховому и др., позднее рассматривался как один из объектов «программы Маниковского».
При обсуждении законопроекта о Екатеринославском заводе в думской комиссии снова была подчеркнута желательность именно казенного завода. «И частный завод пришлось бы фактически строить на казенные средства, — повторил обычную аргументацию противников частной инициативы в военной индустрии Н.В. Савич, — и постоянно обеспечивать его значительными заказами, так как в противном случае всякий частный завод пришлось бы закрыть или изменить его производство»{161}.
Тульский оружейный завод
Винтовочное производство на Тульском заводе было «сведено до состояния почти полной остановки». «Возвращаясь из Самары, — писал великий князь Сергей Михайлович царю в сентябре 1911 г., — я остановился в Туле и осматривал оружейный завод… Собственно говоря, этот завод уже почти не оружейный, потому что винтовок-то он делает только по 50 шт. в день»{162}.
В 1913 г. Тульский завод участвовал в изготовлении заменяемых деталей винтовки и, пополнив оборудование, взялся за взрыватели; был отмечен наибольший за все предвоенные годы выпуск изделий. Деятельность завода, согласно разъяснениям ведомства в Думе, «усиливаясь за последние годы, к 1913 г. достигла крайних пределов напряжения», новые станки уже негде было ставить; началось строительство еще одного корпуса, так как «во многих мастерских теснота… не только вредно отражается на производительности работ, но и грозит в некоторых местах провалом балок»{163}. Тогда же завод получил предписание ГАУ запланировать на 1914–1916 гг. изготовление 348 436 винтовок и еще 40 тысяч стволов (из болванок с Ижевского завода). Как показал В.А. Сухов{164}, накануне войны на Тульском (как и на других ружейных заводах) «консервации производства не было». Наоборот, шла реконструкция — расширение мастерских и постройка пулеметного корпуса; росла численность рабочей силы; устанавливалось много новых станков из Германии, было освоено копирование ряда типов металлообрабатывающих станков. В течение трех лет, по 1916 г. включительно, должны были быть сооружены новые здания, для чего приобретен участок земли, построены мартеновские и тигельные печи, расширен ряд цехов. Реконструкцию тормозило, как и в Ижевске, отсутствие специалистов-архитекторов и строителей, способных составить и исполнить столь крупный и сложный проект. В 1913 г. завод объявил конкурс на составление проекта, но «несмотря на огромное количество фирм, к которым был обращен запрос, было прислано всего лишь два проекта», причем из них один оказался, как выяснилось, «вовсе неудовлетворительным», второй же (московская проектно-строительная фирма «Инженерное дело»{165}) потребовал длительной доработки.
Если в июле 1913 г. Тульский завод получил задание довести выпуск винтовок до 3 тысяч в месяц, 2 августа 1914 г. — до 10 тысяч, то в декабре 1914 г. было предписано поднять производство до 700 в сутки (примерно такой нормы завод должен был — в соответствии с «Большой программой» 1913–1914 гг. — достигнуть, при односменной работе, к 1915 г. «на случай войны»). За август — декабрь 1914 г. ТОЗ изготовил 45 848 винтовок. В 1915 г. завод перешел к круглосуточной работе при двух нерабочих днях в месяц (длительность рабочей смены достигала 11–12 часов, со сверхурочными часами — 14), к увеличенной скорости резания, к ручной подаче у станка, к облегченным условиям приемки; допускалось ухудшение качества продукции. Удалось закупить более 1000 станков за границей, а некоторые изготовлялись в собственном станкостроительном отделе. Начальник ТОЗ в самом начале войны уведомил ГАУ, что «усилить выход ружей теперь же можно только одним способом» — отказавшись от использования вольфрамистой стали; стволы из мартеновской стали «менее прочны, но все же вполне пригодны», такая сталь «легче обрабатывается» и требует меньшего расхода рабочего инструмента. Поставщик ствольных болванок, Ижевский завод, получит возможность высвободить тигли для изготовления инструментальной стали. К середине 1915 г. суточный выпуск был доведен до 925 винтовок, к осени — до 1500, в декабре — превысил 1700. Рос также и выпуск взрывателей.
В апреле 1915 г. прошло ассигнование 3 410 000 руб. на расширение мастерских; в декабре — около 4 млн. на усиление пулеметного отдела (до выпуска 20 пулеметов в сутки). Первоначально, 24 июля 1914 г., ГАУ поставило заводу задачей довести выпуск пулеметов до 80 в месяц, то есть 900 в год; два месяца спустя Ставка потребовала увеличить этот показатель до 180–202. При потребности, исчисленной на октябрь 1915 г. в 2078 пулеметов в месяц, ТОЗ выпускал около 500 шт. (в 1916 г. — свыше 900 в месяц в среднем). Всего пулеметный отдел ТОЗ дал в 1914 г. 833{166},[40] в 1915 г. — 4251, в 1916 г. — 11 072 пулемета, увеличив, таким образом, производство более чем в 10 раз (за 1914–1917 гг. было выпущено 27 477 шт., ввезено 42 318){167}. Пополнение оборудования опережало расширение площадей: к концу войны пространство на один станок сократилось почти втрое.
По словам генерала-артиллериста B.C. Михайлова, с начала войны и до 1916 г. Тульский завод «не испытывал особых затруднений» ни в деньгах, ни в материалах («хотя нередко приходилось пользоваться материалами некондиционными»), ни в рабочей силе, за исключением инструментальщиков и лекальщиков: в рабочих наиболее высоких квалификаций «завод во время войны испытывал ощутительную нужду. Но уже в 1916 г. в заводе стал чувствоваться… общий промышленно-экономический кризис… осложненный кризисом транспортным». Начались перебои с доставкой топлива и сталью{168}.
Пока длилось противостояние Сухомлинова с великим князем Сергеем Михайловичем, мешавшим ему учредить частное ружейное предприятие, весной 1915 г. проект нового ружейного завода ГАУ составил помощник начальника ТОЗ П.П. Третьяков, одновременно в Ижевске А.Г. Дубницкий подготовил проект нового сталелитейного завода. Первые ассигнования на их постройку Совет министров одобрил 29 мая, Николай II–20 июня.
7 апреля 1916 г. ассигнование 31,2 млн. руб. на второй ружейный завод в Туле получило силу закона, но 2 июля ГАУ заявило, что предстоит перерасход из-за роста цен и на покупку земли, так что потребуется 49,7 млн{169}.[41] Были приобретены участки 122 частных усадеб и добавлена пустовавшая казенная земля, прилегающая к району строительства. К зданию механической мастерской на новой территории пристраивался новый корпус, заново возводился трехэтажный главный корпус, новая кузница{170}. 3 июля 1916 г. ГАУ распорядилось для второго Тульского ружейного завода изготовить в ТОЗ 2536 станков и 3 тысячи приспособлений{171}. Но главный расчет был все же на приобретение оборудования у «Ремингтона», с ним был заключен по этому вопросу договор. Председатель Русского заготовительного комитета в Америке А. В. Сапожников 15 января 1916 г. прислал перечень свыше 1500 станков, которые фирма «Ремингтон» обязалась передать в Тулу по окончании исполняемого русского заказа{172}.
