Русская военно-промышленная политика 1914—1917 - Поликарпов Владимир Васильевич (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Роль Ижевского завода была такова, что он — конечно, несколько преувеличенно — представлялся эксперту ЦВПК даже «единственным в России ружейным заводом, ибо Тульский и Сестрорецкий не являются заводами самостоятельными и служат лишь дополнением к Ижевскому». Но и в самом деле изготовление черновых стволов было сосредоточено в Ижевске, и от подачи их этим заводом зависел выпуск винтовок на остальных{146}; за время войны завод дал 52% всех ружейных стволов русского изготовления, 79% пулеметных. Из выпущенного в России стрелкового оружия на Ижевск приходилось от 43 до 48%; выпуск винтовок в Ижевске увеличился в шесть раз — с 82 тысяч в 1914 г. до 313 тысяч в 1915 г. и 505 тысяч в 1916 г.{147}
Сестрорецкий оружейный завод
В 1913 г. началось переустройство Сестрорецкого завода в Петербурге. Прежде, не получив заказов на винтовки, предприятие занималось разработкой автоматического оружия и изготовлением котелков, вьючных приспособлений, кавалерийских пик; в громадных количествах — частей нового дугового прицела и нагелей для винтовок, переделываемых для стрельбы остроконечным патроном, а также взрывателей и разных предметов, иногда не имевших ничего общего с оружейной техникой. Теперь надлежало выделить в особую часть изготовление взрывателей, до того времени вкрапленное в мастерские оружейного дела. В октябре 1914 г. мастерская взрывателей уже работала в новом помещении, а остальная часть завода приводилась в порядок.
О предстоявших новых нарядах на винтовки Сестрорецкий завод был предупрежден в июле 1913 г. и начал готовиться поднять выпуск до 250 штук в сутки; 25 июля 1913 г. Военный совет утвердил ассигнование 714 тысяч рублей на строительные работы и 686 тысяч — на усиление оборудования. Как сообщал позднее следственной комиссии бывший начальник завода А.П. Залюбовский, «при моем назначении (31 декабря 1913 г.) мне было поставлено требование непременно вновь сделать завод оружейным и в первую голову заняться автоматическим оружием». Составленный при его предшественнике проект намечал увеличение образцовой, взрывательной и механической мастерских, но «не давал вовсе расширения помещений для винтовок». «Пришлось целиком этот проект заменить новым», чтобы «удвоить выход винтовок, не уменьшая всех прочих производств». Одной из задач являлась установка новых двигателей и устройство электростанции вместо водяных колес («воды уже ив 1913. г. слишком не хватало»), чтобы не приходилось останавливать или уменьшать два раза в год работы из-за недостатка воды в «разливе».
На исполнение всех этих задач времени до начала войны не осталось. В августе — октябре 1914 г. завод приводил в порядок установку всех разработок частей винтовки и пропускал изделия, наполняя ими все переходы между последовательными операциями, а с 1 ноября началась подача и сборка винтовок; за август — декабрь завод дал 6 тысяч винтовок и в январе довел сборку до 150 в день (3500–4000 в месяц). Дальнейшее развитие производства на Сестрорецком заводе требовало наращивания силы двигателей, запаса инструментов и поковок, добавления станков и увеличения площадей{148}. В течение 1915 г. были возведены здания замочной мастерской, переделано под мастерскую здание магазина, надстроен второй этаж над зданием ложевой и магазинной мастерских, проложены ветка Приморской железной дороги и ветка от Белоострова к заводу. Если за 1913 г. СОЗ выпустил 4530 винтовок, за 1914 г. — 7584, то за 1915 г. — 74 483, за 1916 г. — 147 534. Все большее место в производстве занимало изготовление всякого рода поверочного, образцового инструмента, мерительных приборов для всех предприятий ГАУ, а также лекал, используемых при приеме изделий на заводах. К осени 1915 г. СОЗ располагал 1962 станками (включая 45 в пиковой мастерской и 278 во взрывательной), использовал 720 кВт электроэнергии и имел 4 тысячи мастеровых. Их усердие администрация повышала с помощью выплаты премий{149}.
В 1915 г. состоялось важное постановление о дальнейшей судьбе завода. После длительного разбирательства с компанией РАОАЗ («дочка» английского «Виккерса»), добивавшейся от ГАУ заказа на винтовки и предлагавшей учредить собственный ружейный завод, правительство, отклонив это предложение, наметило постройку под Екатеринославом 4-го казенного ружейного завода (или 5-го, если считать 4-м второй Тульский, также намеченный). Речь шла о «расширении Сестрорецкого завода с перенесением его в Центральную Россию». За год на новом месте под Екатеринославом предполагалось, по объяснению Залюбовского, выстроить «здание для завода, в точности по своим размерам и устройству представляющее копию здания завода Ремингтона» в Бриджпорте, так что мучений с составлением оригинального проекта удалось бы избежать, устанавливая «все на свои места по точным планам, снятым прямо с планов у Ремингтона». По мере готовности корпусов нового завода должно было начинаться производство винтовок. Утверждая журнал Совета министров по этому вопросу (от 27 ноября 1915 г.), Николай II 17 декабря распорядился: «С перенесением и расширением завода поспешить».
Для нового завода ГАУ выбрало место при впадении в Днепр реки Самары; два участка (всего 1250 десятин) были, по оценке Залюбовского, «приобретены с запасом», с учетом удобного расположения для «вообще технических заведений, потребность в которых у ГАУ была большая». Началась реквизиция кирпичных заводов, станков, оборудования{150}.
В январе 1917 г. ГАУ просило на продолжение строительства 9 млн. руб. (около 6 млн. уже было израсходовано), но Военный совет согласился дать лишь 3 млн., а в мае 1917 г. пришлось «в корне пересмотреть вопрос о постройке Екатеринославского завода». Комиссия бывшего государственного контролера Н.Н. Покровского, учрежденная Временным правительством для пересмотра проектов казенного заводского строительства, «признала необходимым отложить производство строительных работ… на один год», а для хранения скопившегося оборудования поставить «легкого типа сараи».
Учитывалось, что «в связи с обстоятельствами настоящего времени» надо «всемерно избегать крупных расходов казны» (ГАУ ходатайствовало, вместе с «текущими расходами» на строительство, об ассигновании 17 млн. руб.){151}.
К тому же в момент, «когда оно (оборудование — 6 тысяч станков. — В. П.) в действительности может потребоваться», покупка «может не оказаться столь выгодной, насколько она представляется выгодной в настоящее время». Более того, «постройка Екатеринославского оружейного завода может быть и вовсе отменена или будет производиться постольку, поскольку это потребуется для переноса в Екатеринослав существующего оборудования Сестрорецкого завода», объясняли в Канцелярии Военного министерства{152}. В конечном счете из комплекта «Ремингтона» ни один станок в Екатеринослав не попал; «оборудование это впоследствии распродавалось в Америке по частям, конечно за бесценок». Доставлены были «лишь отправленные раньше, купленные мною, — писал Залюбовский, — особо из запасов «Ремингтона» около 150 станков для оборудования ремонтно-механической и инструментальной временной мастерской», они нужны были в первую очередь, еще до установки комплекта. Всего полагалось передать 255 станков на 222 тысячи долларов взамен 9871 из заказанных винтовок{153}.
«За недостатком средств» (Залюбовский) правительство приостановило работы, хотя они возобновились, «и притом в спешном порядке», в конце 1917 г. Но затем участь Екатеринославского оружейного завода была окончательно решена: ГАУ позволило комиссии, сооружавшей Воронежский завод взрывателей, взять с екатеринославской стройки кабель, «а также, если окажется возможным… разные хозяйственные предметы, кои окажутся пригодными для завода взрывателей»{154}. С переходом же 4 апреля 1918 г. власти в Екатеринославе к украинской Центральной раде Залюбовский, возглавлявший строительную комиссию, признал дело окончательно загубленным и предложил ликвидацию[34].
