Священный вертеп - Таксиль Лео (е книги txt) 📗
И это говорил наместник Христа, провозглашавшего:
«Царство мое не от мира сего»!
МЕСТЬ СЫНОВ ИГНАТИЯ ЛОЙОЛЫ.
После англо-испанской войны отношения между Сикстом пятым и Филиппом вторым окончательно испортились. Королевства неаполитанского папа не получил и продолжал интриговать против испанского короля, подстрекая теперь Елизавету напасть на Филиппа второго и разделаться с ним.
Елизавета послушалась советов Сикста и попыталась захватить Португалию. Попытка окончилась неудачей, и святой отец был чрезвычайно раздражен. Он сообщил ей, что «она вела себя в Португалии как женщина, а не как королева» и что «Филипп второй победит, если она будет так же мешкать во Франции». Убедившись, что Лига находится при последнем издыхании, а иезуиты продались Испании, Сикст пятый стал открыто поддерживать Генриха четвертого, осаждавшего Париж.
Когда во французской столице начался голод, черные мужи, чтобы поднять боевой дух населения, организовали пышную процессию.
Автор одной хроники рассказывает: "Папский легат и епископ Санлис присутствовали на этой церемонии, возглавляя процессию с крестом в правой руке и алебардой в левой. За ними следовали тысяча двести монахов, одетых в кирасы поверх сутаны и с касками поверх капюшона. Шестьсот иезуитов и двести священников, вооруженных старыми мушкетами, пиками и саблями, составляли центр кортежа. Но больше всего привлекал к себе внимание хромой монах, шарлатан, именуемый отцом Бернардом.
Время от времени перебегая с необычайной легкостью то на ногах, то на руках от головы процессии к ее хвосту, он делал короткие остановки, схватывал огромную саблю и с ловкостью настоящего фокусника глотал ее".
Эта затея вызвала бурный гнев папы против организаторов празднества, и он решил принять суровые меры. Сикст приказал генералу ордена запретить членам своего общества пребывание при дворах принцев и князей в роли духовников. Он потребовал также отозвать всех иезуитов — миссионеров в Шотландии, Нидерландах, Ирландии и Англии — как организаторов всех смут и беспорядков. Наконец, святой отец объявил, что считать орден иезуитов монашеским — кощунство и что в дальнейшем ученики Игнатия Лойолы должны называться не иезуитами — по имени Иисуса, а игнатианами.
Кроме того, папа сказал, что терпение его истощилось и что преступления, предательства и ненасытное честолюбие членов этого общества побуждают его думать о радикальной реформе и о полном искоренении зла.
На следующий день после этого выступления на цоколе одной из статуй в Риме приклеили объявление: «Папа Сикст устал жить».
И в самом деле, через несколько дней его святейшество умер от яда.
Как мы видим, Сикст совершил большую ошибку — он выступил против тех, кто был сильнее его.
По утверждению многих историков, Сикста отравил какой-то аптекарь по наущению испанского короля. Аптекарь будто бы подмешал яд в пилюли папы. Существует также версия, что виновники убийства — игнатиане.
Сам святой отец, по-видимому, допускал обе возможности. Умирая, он признался своему племяннику Монтальто: «Богу не угодно было, чтобы Королевство неаполитанское присоединилось к церкви, ибо король Филипп разгадал наши планы, а иезуиты меня покарали».
Сикст пятый был так ненавистен римскому населению, что в день его смерти в вечном городе вспыхнуло восстание: граждане взялись за оружие, разбили вдребезги все статуи его святейшества и осадили папский дворец, чтобы захватить останки Сикста и бросить их в Тибр.
Лети так оценивает Сикста пятого: «В роли верховного владыки он неизменно прибегал к лжи и обману, интригам и предательству и не останавливался перед преступлением для осуществления своих целей. Но, выполняя свои священные обязанности, он оставался неизменно святым среди святых, правоверным среди правоверных…» Мы позволим себе еще добавить: и непревзойденной канальей!
УРБАН СЕДЬМОЙ.
Многочисленные враги Сикста пятого радостно отпраздновали его кончину. Больше всех ликовали иезуиты.
Говорят, что один из последователей Игнатия Лойолы произнес с кафедры весьма необычное надгробное слово: "Господь освободил нас, братья, от гнусного папы.
Если бы он прожил дольше, мы были бы вынуждены отлучить его от церкви, ибо он был прелюбодей, колдун, мужеложец и еретик. Господь сам уничтожил сатану, увенчанного тиарой".
Сразу же после погребения «сатаны» почтенные кардиналы собрались для избрания нового папы.
Как обычно, начались козни, и уже на седьмой день несколько человек отказались от своих кандидатур в пользу кардинала Кастанья, который получил две трети голосов и стал главой христиан под именем Урбана седьмого. Джованни Баттиста Кастанья родился в Риме в 1521 году. «Достигнув зрелого возраста, — говорит Лашатр, — он ревностно штудировал гражданское право и церковный устав, что было в ту эпоху более полезным, чем изучать священное писание».
При Григории тринадцатом он выполнил важное поручение в Кельне, наблюдая за переговорами между Филиппом вторым и Объединенными провинциями. За проявленную при выполнении этой миссии ловкость он получил крупное вознаграждение и кардинальскую шапку.
Сикст пятый также осыпал Кастанья милостями, обращался к нему при решении важных государственных вопросов. Говоря о нем, его святейшество неизменно повторял, что надеется с его помощью обуздать иезуитов и просит у господа только одной милости — пусть Кастанья будет его преемником. Пожелание Сикста пятого, как видим, сбылось.
Население Рима с радостью приняло весть об избрании нового папы, сумевшего своей честностью и справедливостью — добродетелями, столь редкими среди клириков, — снискать симпатию народа.
НА СВЯТОМ ПРЕСТОЛЕ — ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК!
Урбан седьмой не утратил своих достоинств и после восшествия на папский престол.
В день коронования он уплатил собственными деньгами все долги, приказал раздать хлеб и мясо беднякам Рима и его предместий. Кроме того, святой отец взял на себя заботу об инвалидах. Наконец, он опубликовал невероятный указ, обязывающий хлебопеков «улучшить качество хлеба, уменьшить цену, чтобы народ получал полноценный продукт и его не обманывали при покупке».
Враг непотизма, Урбан седьмой ответил кардиналам, убеждавшим его пожаловать своим родственникам высшие чины римского двора: «Я не хочу быть связанным родственными узами, ибо, если они окажутся предателями, я буду вынужден их покарать».
Честный первосвященник не побоялся открыто порицать воинственную и вероломную политику Сикста пятого. Представителям властей он заявил, что «в его правление народы должны узреть мир, королям надлежит трудиться над воссоединением христиан и бороться за мир не путем террора, а убеждением, проявляя терпимость».
Решительно, Урбан седьмой был слишком честен для папы! Непонятно, какими соображениями руководствовалась коллегия кардиналов, избрав его главой римской церкви. Пути конклава неисповедимы!
